Тамада встал и, прося тишины, легонько постучал вилкой о бокал. Изрядно принявшие на грудь гости, оставив условности, уже подняли легкий шум. К этому времени было выпито немало за Арчила и Манану, виновников торжества, за их родителей, дедушек и бабушек с обеих сторон, детей и других родственнков... Публика расслабилась, и ее следовало взбодрить.