Не судите, да не судимы будете
Вместе с игуменом Иннокентием (Ольховым) мы продолжаем отвечать на непростые вопросы, которые присылают нам читатели «Прихожанина». Всякий ли грех отпускается на исповеди? Может ли Русская Православная Церковь звать людей на баррикады? Допустимо ли священнику кататься на дорогом автомобиле? Спрашивайте обо всем, что вас волнует, и мы честно вам ответим.
Прихожанин: Бывает, что некоторые люди грешат, потом идут в храм каяться. А после исповеди вновь грешат. И люди невоцерковленные порой спрашивают, неужели так можно: грешить, каяться, вновь грешить и снова каяться?
Игумен Иннокентий: Грешить нельзя, никак нельзя… Но попробуйте не грешить! Попробуйте прожить без греха. Сможете? У меня так точно не получится… Даже святые считали себя величайшими грешниками, потому что знали свои слабости, немощи, недостатки. И согрешает ведь человек не только делом, но и в помыслах…
И для нас, грешных, единственным спасительным лекарством является покаяние, потому что только оно после совершенного греха помогает восстановить утерянную связь с Богом.
А то, что порой после исповеди мы вновь не в силах совладать с грехом, – именно в этом проявляется наша немощь. Слаба человеческая натура и не может ничего поделать без помощи Бога. Но не надо опускать руки, не надо падать духом. Напротив, человек должен всячески стремиться к исправлению своей греховной природы. Покаяние дает человеку и возможности для исправления, и силы для борьбы с грехом.
Конечно, плохо и неправильно, если человек, покаявшись во грехе, вновь грешит и не прилагает при этом никаких усилий к исправлению. Исповедавшись, необходимо бороться со своими страстями, бороться с той слабостью, которая приводит нас к греху. И получив на эту борьбу силы и Божие благословение в Церкви, надо стараться избегать греха. В этом смысл покаяния.
* * *
Прихожанин: Пару лет назад во Франции случилась такая история. Французский парламент решил принять закон, разрешающий однополым партнерам усыновлять детей. И тогда по призыву парижского кардинала Андре Вен-Труа миллионы парижан вышли на улицы города, протестуя против принятия этого закона. Возможна ли похожая ситуация у нас в России? Можно ли предположить, что, если российский парламент попробует принять подобный закон, Русская Православная Церковь призовет верующих выйти на улицы, чтобы выразить свой протест?
Игумен Иннокентий: В Социальной концепции Русской Православной Церкви записано, что если государство идет против Бога, против Божиих установлений, то Церковь вправе не подчиниться и воспротивиться этому. Под Церковью имеется в виду сообщество людей. Конечно, призывать людей на баррикады или к кровопролитию Церковь никогда не будет. Церковь может призвать своих чад протестовать против неверных решений государственной власти неэкстремистскими способами. Но каждый человек должен сам решать, как ему выражать свой протест. В любом случае бороться можно и нужно и вполне законными методами.
* * *
Прихожанин: Если священник на исповеди услышал о каком-то тяжком грехе, скажем, убийстве или насилии, как он должен поступить: отпустить грех или нет?
Игумен Иннокентий: Это во многом зависит от того, насколько искренне кающийся грешник совершает свое покаяние. В каждом конкретном случае священник решает по обстоятельствам. Но, как правило, не отпущен бывает только нераскаянный грех. Если человек раскаивается в содеянном, то грех обязательно отпускается. Священник на то и поставлен Богом, чтобы грешник имел возможность через него обратиться к Господу.
Другое дело, что от греха в душе человека остаются глубокие раны. Особенно от тяжелого греха. И с этими ранами человеку предстоит жить дальше. А это совсем другая история. Господь, возможно, и простил человеку его грех, но человек сам себя может не простить еще очень долго.
* * *
Прихожанин: Деликатный вопрос. Помните историю со священниками, обвиняемыми в гомосексуализме? Как так получается, что, осознавая, насколько страшен этот грех, священники все равно в него впадают? И как в этом случае Церковь должна относиться к таким священникам?
Игумен Иннокентий: Что вам ответить? Церковь всегда однозначно осуждала мужеложество. Это осуждалось в Ветхом завете. И в Новом завете апостолы говорили, что не наследуют Царствие Божие мужеложники, скотоложники и прочие прелюбодеи. И это правило не может быть отменено ни при каких условиях. Это однозначно!
Как быть с теми, кто повинен в этом грехе? А как быть с ворами? Их же тоже немало. Всех проклясть и навсегда выгнать из Церкви? Но ради кого тогда Господь пришел на нашу грешную землю? Ради грешников, чтобы у них появилась возможность спастись!
Конечно, если подобные случаи есть среди духовенства, то это прискорбно. Как нам к этому относиться? Церковь − живой организм, Господь живет в Церкви и управляет ею. Я думаю, для всех лучше будет не осуждать этих людей, и священников в том числе. Надо молиться, чтобы Господь их вразумил и направил на путь исправления. Уверен, что духовное начальство будет обсуждать этот вопрос и найдет подобающее решение. Какое – я не знаю. Давайте подождем. Посмотрим. Взять и осудить – это просто. Вспомните, что говорил Господь: «Не судите, да не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете» (Мф. 7, 1).
В любом случае Господь ждет от человека покаяния и исправления. А вот если не дождется, то человек этот предстанет перед Божиим судом. А это значительно серьезнее, чем суд человеческий.
* * *
Прихожанин: Еще один деликатный вопрос. Помните историю, когда один священнослужитель попал в крупное ДТП на Кутузовском проспекте, в результате которого погибли двое дорожных рабочих. Дело даже не в самом происшествии, в котором погибли люди, но в том, что священник после аварии скрылся с места ДТП. Дело в том, что батюшка ехал на «Мереседесе Гелендвагене». Так вот вопрос: как сочетается то, что священник в храме проповедует Христовы заповеди, среди которых и заповедь о нестяжательстве, а сам без стеснения демонстрирует стремление к роскоши?
Игумен Иннокентий: Если говорить конкретно о том священнике, о котором вы говорите, то, насколько я знаю, у него богатые родители. И, как я понимаю, они его и обеспечивали. Поэтому он мог позволить себе дорогие люксовые иномарки.
Имеет ли право человек, у которого весьма состоятельные родители, ездить на «крутых» автомобилях? Я считаю, что это надо оставить на совести этого человека. Лично я не хочу никого осуждать. Если человек хочет пользоваться богатством своих родителей, то это его право. Он же это не украл. Так получилось, что он родился в богатой семье, его отец и мать могут позволить себе подарить сыну «Мерседес» или «Лексус».
С другой стороны, я понимаю, что у многих верующих батюшка, разъезжающий на роскошном внедорожнике, может вызывать осуждение или недоумение. И с этой точки зрения, я считаю, лучше священнослужителям вести себя скромнее. Кстати, быть скромнее в выборе транспортных средств призывал священнослужителей и Патриарх.
Хочу еще раз подчеркнуть свою позицию. В том, что человек имеет право воспользоваться богатством, которое он имеет, нет греха. Богатые родители или успешный бизнес, которым человек занимался до того, как стал священником, – это еще не повод для осуждения. В то же время православные священники обязаны во всем подавать пример своим прихожанам. В том числе и в выборе средств передвижения. И я знаю священников, которые в силу своих финансовых возможностей (до принятия сана один работал на фондовой бирже, у другого был собственный очень успешный бизнес) могут позволить себе ездить на очень, очень дорогих иномарках, но этого не делают. Этот вопрос очень индивидуален. Каждый решает его так, как подсказывает ему его совесть. В любом случае я никого не стану осуждать за его выбор.
Подготовил Петр Селинов
