Любой грех отдаляет от Бога
Вместе с экономом Даниловой обители игуменом Иннокентием (Ольховым) мы продолжаем искать ответы на разные – порой странные или неудобные – вопросы, которые невольно могут возникать в голове верующего человека. Как заметил в нашей беседе отец Иннокентий, если появляются вопросы, смущающие душу, не надо бояться их задавать. Итак, предлагаем вашему вниманию ответы на четыре новых вопроса!
Прихожанин: Почему так случилось, что буддисты, мусульмане, иудеи как верующие едины, а христиане разделены на католиков, православных, протестантов, и что мешает всем христианам объединиться?
Игумен Иннокентий: Тут вы не совсем правы. И иудаизм, и ислам, и буддизм имеют разные течения. К примеру, мусульмане делятся на суннитов и шиитов. Причем, как мы недавно узнали из событий в Ираке и Сирии, это не просто разделение, – последователи этих течений находятся в состоянии войны друг с другом. Есть также разные направления и в буддизме и в иудаизме. И так, к сожалению, в любой религии. Даже старообрядцы – уж, казалось бы, конкретная историческая ситуация, – так и те делятся на разные группы или «согласия». При этом, члены одного согласия постоянно обвиняют всех остальных в ереси, считая свое учение единственно правильным.
Лишь Господь объединяет, а людям, если они отступают от Бога, свойственно разделяться. В ранние века христианства авва Дорофей нарисовал замечательную схему – круг, в середине которого Бог. И пояснил: если мы, люди, движемся к Богу, пусть даже из разных точек, то становимся ближе и друг к другу. А чем дальше мы от Бога, тем дальше мы друг от друга. Верная по своей сути схема, потому что Бог в центре всего.
Разделяться, как это ни печально, свойство поврежденной человеческой природы. Но Спаситель заповедовал нам любить всех людей, независимо от веры, которой они придерживаются. «Возлюби ближнего своего», – сказал Господь. А на вопрос «Кто ближний мой?», Спаситель привел весьма показательный пример: «На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставивши его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился, и подошед перевязал ему раны, возливая масло и вино; и посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10, 30 - 37).
Если мы следуем заповедям Божиим, разделений для нас не существует. Проявляя свою милость и любовь как к сторонникам, так и к противникам, – ко всем людям, даже к тем, кто живет жизнью, далекой от той, что мы считаем правильной, мы тем самым сближаемся и с ними, и с Богом.
Теперь по поводу разделения христиан. В XI веке от единой христианской Церкви отделился Римский Патриархат, который мы сейчас называем Католической Церковью, потом от них, во времена Реформации, отпочковались протестанты. И началось дробление на мелкие религиозные течения и секты. Католики и протестанты оторвались от общего корня, который остался в Православии; корня, каким он был изначально. И сегодня только мы, православные верующие, стоим на догматах, утвержденных Вселенскими Соборами. Мы убеждены, что нельзя вносить ничего нового в принятое Святыми Отцами вероучение, чтобы не исказить истину. К сожалению, католики и протестанты добавили в христианское вероучение слишком много нововведений, с которыми православные верующие согласиться не могут. Это и мешает нам объединиться.
При этом ничто не мешает нам жить в дружбе с инославными, общаться, делать друг для друга добрые дела, но во всем, что касается вероучения, мы не можем отступать от истины.
Если, допустим, Западная Церковь решит вернуться в догматических вопросах к общим корням, мы будем только рады. Ведь были же так называемые «старокатолики», которые пытались вернуться на позиции, существовавшие до разделения Церквей. К сожалению, у них это не получилось. Есть примеры, когда известные люди – католики и протестанты, монахи и священники – принимали Православие. Но это происходило на личном уровне. Другими словами, объединение возможно для каждого отдельного человека, что же касается объединения Западной и Восточной Церквей, то здесь сказать что-либо определенное пока еще трудно. Хотя для Бога нет ничего невозможного.
* * *
Прихожанин: Какой грех в пост считается более серьезным: смотреть телевизор, есть скоромную еду или, может быть, интимная близость? Есть ли более страшные и менее страшные грехи?
Игумен Иннокентий: Есть такое понятие, как «смертный грех», и блуд относится именно к этой категории греха. Надо еще понимать, что погибнуть можно от любого греха. Человек может умереть от упавшей сосульки или свалившейся бетонной плиты, от маленькой пули или от подъемного крана, который его придавит. И, по большому счету, человеку все равно, от чего он может умереть. Так и грех, – он одинаково смертелен. Надо понимать, что каждый грех отдаляет нас от Бога. И кто знает, когда, совершая очередной грех – малый или большой, – мы перейдем точку невозврата?
Но Господь именно потому и пришел в наш мир, чтобы разрушить гибельное действие греха, чтобы у человека появилась возможность покаяться и тем самым восстановить связь со Спасителем.
Рассуждать о том, «что хуже» неправильно. Всё плохо, – любой грех грозит нам отделением от Бога. Конечно, если сравнивать приведенные вами примеры, то блуд все-таки более серьезный грех, потому что это прямое нарушение заповеди Божией. По сравнению с блудом просмотр телевизора, с одной стороны, можно расценить как развлечение, как пустую трату времени, которое мы могли бы посвятить добрым делам или молитве, а с другой, - телевизор может помочь разгореться нашим страстям. Начиная с мелких грехов, мы можем впасть и в смертный грех. Враг ведь ищет любые способы, чтобы уловить человека в свои сети. Приведу вам в пример такую историю. Одному монаху явился бес и долго-долго его искушал. Под конец бес предложил монаху: «Соверши любой из трех грехов, и тогда я от тебя отстану. Выпей вино, или убей кого-нибудь, или согреши блудом». Монах, будучи еще не очень опытным, подумал про себя: «Выберу, как самое безобидное из этого набора, – вино, и тогда бес от меня, наконец, отстанет», – и выпил вина. Потом еще выпил. А когда напился, разгорелась блудная страсть, и он удовлетворил ее с замужней женщиной. Но пришел муж, и монах, недолго думая, его убил. А ведь всё началось со стакана вина как самого безобидного греха. Вывод делайте сами.
* * *
Прихожанин: Почему среди священников так много полных людей? При том, что они много постятся?
Игумен Иннокентий: Священники, как правило, ведут очень малоподвижный образ жизни: долгие исповеди, многочасовые богослужения, которые нам приходится проводить стоя... При этом само священническое служение – человеческое общение – это колоссальная нагрузка, которая вызывает серьезные нарушения обмена веществ в организме.
Одни люди легко адаптируются к психологическим нагрузкам, другие – нет. При том, что мы питаемся в одной монастырской трапезной, один монах набирает вес за 100 кг, другой остается худым. У некоторых священников, помимо большого веса, развиваются диабет и другие заболевания, им приходится лечиться.
* * *
Прихожанин: В Евангелии Христос говорил, что богатый человек не сможет попасть в рай, – проще верблюду пройти через угольное ушко. Получается, что люди, у которых есть свой бизнес, кто активно зарабатывает деньги, идут против Христа и у них нет шанса спастись?
Игумен Иннокентий: Давайте прежде уточним, что точно сказал Спаситель. В Евангелии от Матфея говорится: «Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышавши это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус воззрев сказал им: человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19, 23 - 26).
Вы в своем вопросе сделали акцент на словах Спасителя «о богатом человеке», а я хочу вам сказать, что главной здесь является мысль, что «Богу все возможно». Мы знаем, что среди святых было немало знатных и состоятельных людей: царей, вельмож, купцов, имевших огромные богатства, и, тем не менее, ставших святыми.
Богатство может стать препятствием ко спасению, а может и не стать. Это зависит от того, как человек распоряжается своим богатством. Если он всю свою жизнь тратит лишь на зарабатывание денег, которые потом спускает на удовольствия, это может помешать ему спасти душу.
Если же человек зарабатывает, потому что он хорошо умеет это делать, если у него от Бога талант, который приносит ему большой доход; если этими деньгами он помогает другим людям; если деньги для этого человека не цель, а средство, чтобы сделать как можно больше добрых дел, то такое богатство не только не станет препятствием ко спасению, но и, наоборот, поможет ему войти в Царствие Божие.
Ведь сколько богатых людей жертвуют свои деньги на помощь нуждающимся. Милостыня – это величайшая добродетель! Надо помнить, что порой одной только милостыней человек может спастись. В древних Патериках, в Житиях Святых приводится рассказ про одного богатого купца, который ехал с караваном хлеба и чтобы отбиться от нищего, который просил у него милостыню, кинул тому батон хлеба. А после смерти Ангел стал вытаскивать скупого купца из ада именно за этот батон. Батон хлеба стал единственным шансом спастись для него. Но и здесь его подвела скупость. Когда Ангел тащил купца за этот батон-ниточку, за него стали цепляться другие грешники, стремящиеся вырваться из преисподни, и купец подумал, что батон не выдержит всех, что он оторвется. И начал ногами отбиваться от тех, кто за него цеплялся. Хлебный батон не выдержал и оторвался. Кстати, эту историю впоследствии Достоевский воспроизвел в своем романе «Братья Карамазовы», – только скупого купца заменил на злющую старушку, а батон – на луковицу. Но суть от этого не меняется: даже малая милостыня может спасти душу человека.
Так что вопрос, как вы понимаете, не в том, сколько у человека денег – много или мало, – а в том, как он этими деньгами распоряжается, насколько его душа готова оказывать милостыню и проявлять любовь к другим людям.
Подготовил Петр Селинов
