Бог и народ не допустят войну между Россией и Украиной
Обстановка на Украине продолжает накаляться, ситуация развивается чуть ли не ежечасно. Своей оценкой происходящего, мнением о местоблюстителе Киевской митрополичьей кафедры, Януковиче и Майдане в интервью "Интерфакс-Религия" делится глава пресс-службы Украинской православной церкви Московского патриархата Василий Анисимов.
- Василий Семенович, Украина и Россия уже почти неделю находятся на грани войны. Вся Православная церковь встревожена...
- Войны не должно быть по двум причинам. Во-первых, Бог не позволит, во-вторых – народ Божий. Так, кстати, Блаженнейший митрополит Владимир говорил в критических ситуациях, на которые, казалось, невозможно уже повлиять. На это и надо уповать. Господь нас бережет, но не стоит испытывать Его терпение. Поэтому саму мысль о возможности братоубийственного кровопролития, как и всякую злобу, должно выкинуть из голов и сердец. Великий пост – лучшее для этого время.
- Но Блаженнейший митрополит болен, местоблюстителем Киевской митрополичьей кафедры избран митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий. Как это отражается на руководстве Церковью?
- Митрополит Онуфрий относится к плеяде выдающихся наших архиереев, возродителей православия в Украине, отцов харьковского Архиерейского Собора. Они епископское служение начали еще в советское время, познали гонения и преследования за веру, это стойкие и мужественные люди. Владыка Онуфрий, как и знаменитый митрополит Агафангел, с 1992 года – постоянный член Священного Синода, и ни одно решение за последние два десятилетия в Церкви не принималось без его участия. Так что его нельзя назвать новым человеком в руководстве Православной церкви.
- Но, говорят, он человек непубличный.
- Отнюдь. Митрополит Онуфрий – глава Церковного суда, богослов, владеет несколькими языками, он имеет большой авторитет и в Украине, и за рубежом. И избрание его очень своевременное, поскольку политический кризис лишь усугубляется, конфронтация нарастает, воинствующая риторика зашкаливает. Священный Синод выступил с миротворческим посланием, митрополит Онуфрий обратился к Святейшему патриарху Кириллу с просьбой возвысить свой голос за недопущение братского кровопролития. Он же обратился к Владимиру Путину. Митрополит Онуфрий – человек молитвы, он славится суровым спокойствием, считает, что люди сначала должны пробудить в себе христиан, а потом уже принимать какие-то решения или предпринимать какие-то действия. В нынешней накаленной, порой истеричной, общественной атмосфере такая позиция церковного руководителя очень ценна.
- А в чем, по-вашему, причины этого общественного взрыва? Ведь еще две-три недели назад никто такого не предполагал.
- Понимаете, нынешняя власть и связанное с ней политическое переустройство Украины – на крови. Это, к сожалению, не метафора. Мы всегда гордились тем, что были чуть ли не единственной постсоветской страной, где не было кровопролития. Сегодня и сторонники, и противники Майдана не могут осознать и принять, что смена правительства, досрочные выборы стоили таких жертв. Ведь почти сто человек погибло, тысяча – покалечено. За что? Правительство и так отдавалось оппозиции. Выборная кампания и без того начиналась бы в этом году. Кроме того, что страна разорена, дестабилизирована, оказалась на грани социально-экономического коллапса, даже войны – никаких результатов. А погибли-то в основном простые люди – молодежь, даже какой-то писатель-пенсионер. Это давит на общественное сознание прежде всего самих протестантов, отсюда озлобленность, агрессия, поиск виновных. Несмотря на полную победу, фактический разгон власти, Майдан не расходится. Майдановцы преследуют оппонентов, захватывают офисы, квартиры, даже жгут их.
- Разрушают ленинские памятники...
- Да. Героически. Хотя никто не мешает на уровне местного совета принять решение, без вандализма убрать или перенести памятник, коли он мешает. Вообще, чем дальше от коммунизма, тем больше бесстрашных борцов с ним. В 1988 году в Украине из тюрем освободили последних диссидентов, в том числе и моего однокурсника-литератора, которого первый раз арестовали еще в 1978 году. До перестройки выступить против коммунистической власти даже словом, в самиздате, было действительно поступком. Но сегодня, 30 лет спустя, когда Компартия вполне демократическая, немногочисленная парламентская партия, устраивать ее погромы – это не борьба с властью, а борьба с инакомыслием. Майдан горячо обличал и олигархов, но никто из майдановцев не посмел тронуть офис хотя бы одного олигарха. Бьют только слабых, а не сильных мира сего.
- А почему новая власть не может приструнить боевиков?
- Они и привели оппозицию к власти. Захватили президентскую администрацию, парламент, нейтрализовали силовиков. В России говорят о путче, хунте, об этом же говорит и Янукович. Но так как Майдан был принципиально антироссийским, Россию никто не слушает, все по привычке консультируются только с Западом. Хотя и там им дали хороший совет – создать правительство народного доверия.
- Не послушали?
- Увы! Хотя в условиях кризиса, дефицита легитимности власти, правовой неразберихи иного выхода нет. Создать правительство из влиятельных представителей всех регионов от Ужгорода до Крыма, всех политических партий, связать всех ответственностью за судьбу страны – это же очевидный путь. Нет же, пошли другой дорогой. Кто был на Майдане лекарем – стал министром здравоохранения, кто объявлял на сцене выступающих – министром культуры, кто шугал чиновников на дорогах – министром молодежи и спорта и так далее. Люди, которые опекали на Майдане боевиков, дрались с милицией, штурмовали здания, готовили «коктейли Молотова», возглавили МВД, Генеральную прокуратуру, Совет нацбезопасности и обороны. Это что, правоохранители? Я понимаю людей, которые боятся или, по крайней мере, не доверяют такой власти.
- Но в регионах эту власть поддерживают?
- Другой нет. Надо сохранять государственное управление. Но тоже не обошлось без насилия: при Януковиче боевики захватили и «переформатировали» власть в западных областях, и она отказалась подчиняться Киеву. При новом руководстве пытаются это сделать в восточных, но натыкаются на сопротивление. Более того, там уже местные захватывают власть и тоже отказываются подчиняться Киеву. История, вообще-то, зеркальная.
- Но не все же на Майдане - боевики?
- Конечно, нет. Многие считают, что Майдан – воплощение вековечной украинской мечты о честной и справедливой власти. Даже когда на Волыни боевик перед телекамерой унижает и лупит прокурора, к этому относятся с пониманием. В обычное время чиновник унижает человека, сейчас же все наоборот. Вообще отношение к Майдану может быть разное даже в кругу одной семьи. Чаще бывает так, что молодежь поддерживает, а старшие осуждают.
- Но Януковича осуждают все?
- Каждый за свое. Судьба правителя! Из него настойчиво и эмоционально лепили образ врага, первопричину всех бед, даже призывали убить. Так накалили обстановку, что Леонид Кравчук предложил для расстрела самого себя, поскольку не хотел жить в стране, где даже депутаты призывают убить главу государства.
- А чем на Украине объясняют загадочное исчезновение Януковича на несколько дней после подписания соглашения?
- По большому счету, это остается загадкой. Говорят, что он был деморализован пролитой кровью, а президент отвечает за жизнь любого гражданина, на каких бы баррикадах тот ни находился. Кто-то утверждает, что даже запил. Опять-таки говорят, что он был обескуражен предательством западных министров, которые вынудили его подписать соглашение с оппозицией, а последней дали карт-бланш на захваты. Конечно, он был напуган угрозами физической расправы, унижений, тем, как поступили с волынским губернатором, которого приволокли на площадь и приковали наручниками к столбу с петлей. Сам он говорит, что его обстреливали, а окружение даже избивали. Поразительно, что никто по этому поводу не проводит даже журналистского расследования, хотя это ключевой момент в нынешнем кризисе.
- А как вы сами оцениваете его поступок?
- Если человек потрясен кровопролитием, произошедшим массовым убийством людей, подавлен, мучается виной, находится в депрессии, никого не хочет видеть, скрывается и так далее – это как раз совершенно нормальная реакция, свидетельствующая о наличии совести и ответственности. А вот у людей, которые призывали со сцены Майдана на штурмы «пуля в лоб – так пуля в лоб!», а после всех ужасов без тени смущения правят страной – эти качества, по-моему, отсутствуют. Призвали и не уберегли. И ничего. Я этого не понимаю.
- Вы не считаете, что Янукович смалодушничал?
- Так все считают – и противники, и бывшие сторонники. Никто не сомневался, что он зачистит Майдан. Один тимошенковец уверял меня, что Юлия Владимировна, не моргнув глазом, разогнала бы Майдан в миг. Я смотрел прямую трансляцию, когда Майдан висел на волоске. Жуткое зрелище: все в огне, люди, прижатые к сцене, напуганные, беззащитные. Лидеры взывали президента о перемирии и уехали. Янукович не решился на последний штурм – и все проиграл, обрек себя на поношение. Но сохранил какое-то количество жизней. Это не поражение, а что-то из киевской борисоглебской традиции. Хотя он, безусловно, виноват в том, что страна оказалась в нынешней трагической ситуации.
- А что Православная церковь, по-вашему, сейчас может предложить обществу?
- Сразу после кровопролития, еще 24 февраля, до Крыма и всех нынешних эскалаций, УПЦ объявила траур по погибшим и продлила его на весь Великий пост. Тем самым Церковь Христова призвала всех покаянием и молитвой избыть содеянное зло. Остановиться, задуматься, воодушевиться на единение и созидание. Но наши политики предпочли разжигать гражданское противостояние, втягивать в конфронтацию восточные регионы и даже внешние силы. Ситуация меняется чуть ли не ежедневно. Общество радикализируется, и это не к добру. Сейчас правительство, слава Богу, заявило, что все конфликты намерено решать исключительно мирным, переговорным, дипломатическим путем. И в этом оно, безусловно, получит всемерную поддержку Церкви.
- А как же с Крымом?
- Вы знаете, Осип Мандельштам писал о Сталине как о тиране «дохристианского типа». Это когда ради идеологии заставляли отрекаться сына от отца, мужа от жены, брата от брата. В античных языческих трагедиях герой мог стоять перед выбором, кем пожертвовать – матерью или сыном. Мы же уже тысячу лет живем в христианскую эпоху. И крымчане, и россияне – наши братья и по вере, и по крови, и по жизни. Поэтому власть не должна ставить человека перед нехристианским выбором. Она обязана найти такие интегральные решения конфликта, которые были бы одновременно и за Украину, и за Крым, и за Россию. Я почему-то уверен, что именно такое решение будет найдено.
Источник: Интерфакс-Религия
