Окна в крестах. К 80-летию Великой Победы
Огради мя, Господи,
силою Честнаго и Животворящаго Твоего Креста,
и сохрани мя от всякаго зла.
Молитва
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой тёмною,
С проклятою ордой...
«Священная война» (1941)
Николай Головкин
Храм преподобного Сергия Радонежского в городке, где Спиридоновна пела в хоре, перед Великой Отечественной закрыли. Крест с купола сняли. Антиминс, богослужебные сосуды, иконы и всё, что представляло какую-то ценность, передали в музей. В здании бывшего храма разместился клуб. Танцы во время войны не проводили. Но для поднятия патриотического духа регулярно показывали киносборники о боях Красной Армии и известные советские фильмы с любимыми актерами. Спиридоновне предлагали работать в клубе уборщицей. Но она отказалась, и пошла мыть полы в школу, чтобы быть поближе к внучке Гале, ученице 5 класса. Отец ее, Михаил, сын Спиридоновны, с первых дней войны был на фронте, а мама Елена по 12 часов работала на военном заводе.
* * *
3 июля 1941 года жители городка слушали на площади по радио речь Сталина: «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои! Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, – продолжается.
Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражения, враг продолжает лезть вперед, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилёв, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьезная опасность.
<...>Храбрость воинов Красной Армии – беспримерна. Наш отпор врагу крепнет и растет. Вместе с Красной Армией на защиту Родины поднимается весь советский народ.
Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага? <...>Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, все подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага. Народы Советского Союза видят теперь, что германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и ненависти к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих прав, своей земли против врага.
Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу. Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной Армии, обеспечить усиленное пополнение её рядов, обеспечить ее снабжение всем необходимым, организовать быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами, широкую помощь раненым. Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулемётов, орудий, патронов, снарядов, самолётов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону.
<...> Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения на поддержку Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою Родину в нашей Отечественной войне с германским фашизмом. <...> Все наши силы – на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота! Все силы народа – на разгром врага! Вперёд, за нашу победу!».
И зажил городок, как и вся страна, другой жизнью: «Всё для фронта, всё для Победы!».
* * *
К концу лета 1941 года над городком всё чаще и чаще, как грозовое облако, проплывали самолеты с черными крестами. Самолеты фашистов уносились вдаль, не причиняя вреда городку – летели бомбить Москву. Спиридоновна крестилась, и всякий раз читала молитву на изгнание супостатов:
Господи Боже наш, послушавый Моисея, простершаго к Тебе руце, и люди Израилевы укрепивый на Амалика, ополчивый Иисуса Навина на брань и повелевый солнцу стати. Ты и ныне, Владыко Господи, услыши нас, молящихся Тебе. Укрепи силою Твоею верныя люди Твоя, утверди всесильною Твоею десницею страну нашу, сохрани воинство ея, посли Ангела Твоего, укрепляющаго их, отыми всяк глад и пагубу, сохрани их от взрывов, огня, пуль и осколков, подаждь им вся яже ко спасению прошения, спутешествуя им во всем. Посли, Господи, невидимо десницу Твою, рабы Твоя заступающую во всех. Яко Твоя держава, Царство и сила, от Тебе вси помощь приемлем, на Тя уповаем, и Тебе славу возсылаем, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
* * *
1 сентября, несмотря на войну, дети городка пошли в школу. Галя и ее сосед Коля дружили с детства. Вот и в школе сидели за одной партой. Вера Ивановна, учительница русского языка и литературы, начала первый урок с объявления:
– Ребята, кто еще не сделал это, нужно срочно – во-первых, повесить на окна черные шторы для светомаскировки в темное время суток, во-вторых, заклеить окна у вас дома крест-накрест подручными материалами –полосками бумаги, пленкой или тканью, смоченными клеем.
– А зачем эти белые кресты из бумаги, Вера Ивановна? Что это даст? Или, может, военный секрет? – посыпались вопросы.
– Никакого секрета нет, так надо, – ответила учительница. – Это для вашей безопасности, чтобы при сильных взрывах снарядов или бомб, происходивших рядом, стекла не разлетались на осколки внутрь помещения.
Лица ребят стали серьезными. У всех отцы воевали. В некоторые дома уже пришли похоронки.
– Во время бомбежки, – продолжала Вера Ивановна, – вы, ребята, и ваши близкие можете получить серьезное ранение осколком оконного стекла. Наклейки же увеличивают шанс, что окно сохранится целым.
А потом они всем классом, передавая друг другу книгу, читали «Бородино» Михаила Юрьевича Лермонтова:
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спалённая пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!..
– Вера Ивановна, а мы ведь Москву не отдадим фашистам, да?
Вопрос ребят застал учительницу у окна. В небе вновь пронеслись черные кресты. Все ребята знали, что от мужа Веры Ивановны уже давно нет вестей с фронта. Переживали и сочувствовали. Хотя вопрос был скорее риторическим, Вера Ивановна, почти мгновенно повернувшись к классу и глядя в глаза чуть не каждому, твердо ответила:
– Нет, ребята, конечно, не отдадим Москву!
* * *
Фашистские войска быстро подходили к Москве с запада и севера. Красная армия вела изнурительные оборонительные бои. На некоторых направлениях линия фронта проходила в 30 километрах от центра Москвы. С начала операции «Тайфун» самолеты люфтваффе регулярно бомбили столицу. На ноябрь 1941-го пришелся пик воздушных налетов, иногда по 5-6 раз в сутки. Легендарный парад в ознаменование 24-й годовщины Октябрьской революции готовился в обстановке строжайшей секретности под названием «Операция войск московского гарнизона». И Красная армия, и граждане всей страны, и союзники, и враги должны были убедиться: Сталин в Кремле, «враг будет разбит, победа будет за нами». Это был самый важный в истории СССР военный парад, продемонстрировавший миру, что Москву не сдадут ни при каких условиях.
В 15.00 6 ноября 1941-го, за несколько часов до начала парада, на Москву с разных курсов и высот пытались прорваться 250 вражеских самолетов, но ни один из них не достиг Красной площади. На Москву не упала ни одна бомба. Силами 6-го истребительного корпуса и зенитчиками ПВО Москвы на дальних подступах к столице было сбито 34 фашистских самолета, остальные повернули назад.
* * *
В городке 7 ноября демонстрации трудящихся не было. А накануне, 6 ноября, случилась беда. Один из самолетов с черными крестами, который не смог прорваться к Москве, в злобе сбросил свой смертоносный груз на городок. От точного попадания бомбы был разрушен музей. На одной из улиц погибли дети, которые возвращались из школы. Коля и Галя уже успели вернуться домой. И тут возле их дома упала бомба. В квартире Гали стекла уцелели. Спиридоновна, помогая 1 сентября внучке наклеивать на стекла крест-накрест белые полоски бумаги, перекрестила их. А потом перекрестила и её.
– Так надо, милая, так надо!
У Коли бабушка скончалась в 1940-м, за год до войны. Он сам наклеивал на стекла крест-накрест белые полоски бумаги. И вот теперь, как предупреждала их в школе Вера Ивановна, стекла от взрыва разлетелись вдребезги. Коля был в коридоре. И осколки его не поранили. Взрывная волна в его комнате сбросила книги с тумбочки. Одна из них раскрылась на странице, где были изображены Кай и Герда, герои «Снежной Королевы» Андерсена. И осколок стекла вонзился мальчику в сердце. Это была их любимая с Галей книга, которую они читали и перечитывали вместе. И вдруг неземной луч света пробился из-за оставшихся на тумбочке книг. И Коля увидел устремленный на него ласковый взгляд старца, изображенного на старой потрескавшейся доске. Воспитанный в советской атеистической школе, он, крещенный в детстве, не носил крестик и не умел молиться. Но сейчас вдруг вспомнил, что перед кончиной бабушка сказала ему, что он крещен в честь святого Николая. А его икону спрятала до поры до времени. И вот теперь Коля увидел бабушкину святыню. Он упал перед ней на колени.
– Святой Николай, спасибо за спасение!
К Коле заглянул сосед Потапыч, участник Первой мировой, Георгиевский кавалер, отличный плотник и вообще мастер на все руки.
– Жив? Ну и хорошо.
Взрыв фашистской бомбы открыл дорогу в квартиру Снежной Королеве. И теперь Колю и его маму могло погубить ее холодное дыхание. Потапыч принялся за работу. Из фанеры, материи, всех подручных материалов соорудил на окнах надежный щит, изгнал из квартиры Снежную Королеву.
* * *
4 мая 1945-го по улицам городка брел солдат в видавшей виды гимнастерке с вещевым мешком за плечами. Спина сгорбилась под тяжестью груза. Путь, видно, солдат держал издалека, вид у него был уставшим. Иногда он останавливался, осматривался. Улица Советская, по которой солдат шел к центру, была пустынной. Красные флаги на улице и транспаранты свидетельствовали, что городок только что вновь отметил 1 мая. Спиридоновна вышла из школы, когда солдат уже прошел мимо.
– Кто же это? -– подумала она.
Что-то ей в удаляющейся фигуре показалось до боли знакомым. Спиридоновне нужно было домой, но она пошла за солдатом. А он уже был на площади. Остановился возле руин музея, разрушенного фашистской авиабомбой. Спиридоновна нагнала солдата уже возле клуба, возле их бывшего храма.
– Почему же солдат шел именно сюда? – думала Спиридоновна
Окна клуба, как и все окна в городке, всё еще были в белых крестах. Хотя бомбежки, как кошмарный сон, были в прошлом, в трагическом крестном пути в четыре года. Как и все в городке, Спиридоновна радовалась, что 30 апреля 1945 года над Рейхстагом взвилось Красное Знамя Победы.
Только сейчас, у здания родного храма, она, наконец, поняла, кто этот солдат – один из первых вестников долгожданной Победы.
Коснувшись сзади его гимнастерки, на которой, когда он повернулся, она увидела орден Красного Знамени, Спиридоновна радостно воскликнула:
– Отец Иоанн, это вы?
Батюшка, а это был он, постаревший, много повидавший, мгновенно узнал подошедшую женщину, тоже обрадовался. Перекрестил Спиридоновну, благословил.
– Вот, слава Богу, вернулся. Господь даровал нам Победу!
* * *
Когда они пришли в дом к Спиридоновне, хозяйка стала было хлопотать, чтобы устроить трапезу в столовой. Но батюшка не благословил. И они сели пить чай и беседовать на кухне. Гале очень хотелось познакомиться с гостем, давним знакомым бабушки, расспросить его про войну. Но она только поздоровалась с ним и, чтобы не мешать взрослым, ушла в свою комнату делать уроки.
– После нашего храма преподобного Сергия, – рассказывал батюшка, –служил в разных местах. Переводили часто, подальше от районных центров, разрешали служить только в сельских храмах.
– Вести до нас дошли, что вас арестовали.
– Да, – подтвердил батюшка, – в 1939-м. Потом был в ссылке. Когда началась война, несколько раз просил отправить на фронт. Отправили только на второй год войны, в штрафбат. И угодил в самое пекло – в Сталинград.
И здесь, и на всех дорогах войны непрестанно молился. С Божьей помощью уцелел.
– А орденом вас за что наградили?
– За форсирование Днепра.
– Да вы – герой!
– Не называй меня так, Спиридоновна! Я – русский солдат, долг свой исполнял. Так хотелось дойти до Берлина. Но в Польше получил тяжелое ранение. В госпитале перенес трудную операцию, вернули, одним словом, к жизни. После госпиталя комиссовали. И вот теперь я здесь.
– А как ваша семья? Матушка Мария и дети живы-здоровы?
– Да, слава Богу! Скоро вернутся сюда из эвакуации.
Поведав Спиридоновне о себе и своих близких, батюшка перешел к главному.
– У меня радостная новость, – он показал хозяйке официальную бумагу. –Власти разрешили вновь открыть наш храм.
Через два дня Пасха. Первую службу разрешили провести в Великую Субботу. И у нас в городке мы встретим Светлое Христово Воскресение.
– Но разве это возможно? Как службу-то служить? – Спиридоновна и верила, и не верила чуду, которое может случиться. – Ведь всё из храма забрали в музей, а 6 ноября 1941 года в него угодила фашистская бомба.
– И всё погибло? – спросил батюшка.
– Уцелела наша храмовая икона Спасителя.
Отец Иоанн перекрестился.
– Вот она – милость Божия!
– Икону, – продолжала Спиридоновна, – Потапыч нашел на пепелище. Помните Потапыча? Он у нас сторожем был.
– Конечно, помню. Незаменимым был человеком в храме.
Он помолчал. Потом развязал вещмешок.
– Антиминс и богослужебные сосуды у меня есть. Уполномоченный по делам религий в областном центре мне передал всё это. Службу я проведу. Но времени до Пасхи так мало. Нужно привести храм в порядок. Спиридоновна, попроси людей помочь!
Потом продолжал:
– И хор собери. Праздник Праздников нужно встретить достойно.
– Батюшка, и Крест с храма мы сохранили. Его у себя в огороде Потапыч закопал. И всю войну у него картошка отменная была. И сам выжил. И другим помогал.
– Чудны дела твои, Господи! – улыбнулся батюшка.
– Крест на купол мы сейчас поднять не сможем, но очистим от земли и установим в храме, где Распятие стояло. Верующие будут прикладываться к Кресту, и на душе у них будет радость.
– Благословляю!
* * *
Спиридоновна прошла по домам городка. И закипела работа. Дом Божий вновь становился Домом Божиим! В храм приходили новые и новые люди. Кто-то помогал убирать. Кто-то красил. Кто-то мыл окна и снимал с них белые кресты – наклеенные крест-накрест полоски бумаги. Кто-то приносил в дар свои домашние иконы. Их тут же устанавливали на аналои, которые изготовил Потапыч, или находили им достойные места на стенах храма. Одним словом, всем миром наводили благолепие.
* * *
В разгар весенних дней 1945-го, все уже понимали, что триумфальное завершение долгой и тяжелой войны – вот оно, на пороге. Тем важнее было людям отметить церковный праздник, символизирующий Победу жизни над смертью. По Промыслу Божиему в мае 1945-го сошлись на календаре почти вплотную два важнейших события – церковное и военно-политическое. 6 мая верующие Советского Союза отпраздновали Светлое Христово Воскресение. Для проведения пасхальных богослужений в стране было открыто в общей сложности около 10000 храмов. По самым скромным подсчетам, их посетили в ночь с 5 на 6 мая более 5 миллионов человек. 8 мая стало известно о капитуляции фашистской Германии, а 9 мая грянул День Победы.
* * *
Много верующих собралось и в городке в храме преподобного Сергия. Как светились лица людей, когда они пели тропарь Пасхи: Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав. В своей проповеди отец Иоанн отметил милость Божию к нашему Отечеству:
– Во время войны города и веси страны, словно крестным знамением, осеняли белые кресты на окнах, напоминающие Андреевские флаги – гордость нашего Военно-Морского Флота. Великая Держава с тысячелетней историей, которую хотели покорить и уничтожить нелюди с черными крестами, в очередной раз выстояла и дала отпор захватчикам. И теперь наша любимая Страна, как Спаситель, воскресает на многая и благая лета. Христос воскресе!
Воистину воскресе! Прихожане подходили к батюшке под благословение, христосовались с ним, поздравляли со Светлым Христовым Воскресением.
* * *
Прошли годы... В 1985 году, в год 40-летия Победы, к отцу Николаю, который принял храм в городке от отца Иоанна, и матушке Галине, регенту хора, как птенцы в родное гнездо, слетелись на Пасху из разных городов страны трое сыновей с женами и детьми. Сергий – священник, Михаил – преподаватель филологического факультета в университете, Андрей – морской офицер, который служил на Черноморском флоте. На Пасхальной службе Сергий, продолживший семейную традицию, сослужил родному отцу. Матушка Галина и певчие с особым душевным подъемом пели. Родители отца Николая Алексей и Анна и матушки Галины Михаил и Елена и приехавшие родственники – все в храме были благодарны большой семье батюшки и матушки, что они разделяют с ними Пасхальную радость! – стояли тесной группой недалеко от правого клироса.
Уже за полночь в просторном доме отца Николая и матушки Галины за праздничным столом были долгие-долгие разговоры четырех поколений этой дружной русской семьи, которую объединяли Вера, Надежда, Любовь.
На светлой седмице Андрей, взяв благословение у отца, отправился с семьёй домой в Севастополь, к месту службы. А Сергий и Михаил остались ещё погостить. На Радоницу после Божественной литургии вся семья отправилась на кладбище. Два батюшки – Николай и Сергий – отслужили литию на могилах родных и близких. И казалось матушке Галине, что вместе со всеми поет и ее бабушка Степанида:
Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшим рабом Твоим, и сотвори им вечную память.
Вечная память, вечная память, вечная память!
А потом помянули всех земляков – фронтовиков, кто скончался и был похоронен здесь в послевоенные годы. У Господа – все живы! Воистину так.
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
