«Родина больше нас. Сильней нас. Добрей нас. Сегодня её судьба вручена нам...»

Николай Головкин

14 марта 2025 года – 10 лет со дня кончины всемирно известного писателя, классика нашего времени Валентина Распутина (1937-2015)

«Если говорить о надеждах, возлагаемых по прежним понятиям на народ, –  считал Валентин Распутин, –  то надежда прежде всего на верующих. Это, я думаю, сейчас сердцевина, из которой в нравственной, духовной и тысячелетней ипостаси может очнуться народ». Перечитываем его книги, вспоминаем завет нам и будущим поколениям Валентина Григорьевича: «Родина – это прежде всего духовная земля, в которой соединяются прошлое и будущее твоего народа, а уж потом «территория».

«…Нельзя представить Родину без Троице-Сергиевой лавры, Оптиной пустыни, Валаама, без поля Куликова и Бородинского поля, без многочисленных полей Великой Отечественной. …Родина больше нас. Сильней нас. Добрей нас. Сегодня её судьба вручена нам – будем же её достойны».

Валентин Григорьевич Распутин, творчество которого любимо читателями нескольких поколений Советского Союза, современной России, – больше, чем писатель. Он – камертон совести! Оставался таковым и на трибуне съезда народных депутатов, и в кулуарах Кремля после получения Государственной премии.

«Вот на Западе примеры, давайте мы будем следовать этим примерам – ни в коем случае! Ни в коем случае! – считал Валентин Григорьевич. – Если Россия потеряет свое, никакие западные примеры не получатся». Его герои по-прежнему с нами. Распутин ни разу не изменил главным для себя темам – нравственности и человеческих взаимоотношений. Будь то воспоминания детства в «Уроках французского», испытания войной в «Живи и помни», горечь расставания с родной деревней и своими корнями в «Прощании с Матёрой»…

* * *

Почти все его книги, некоторые из которых даже входят в школьную программу, посвящены родной Сибири, где 15 марта 1937 года в поселке Усть-Уда, что на берегу Ангары, в трехстах километрах от Иркутска, родился будущий мастер русской словесности. Его детство прошло в этих же местах, в деревне с красивым, напевным именем Аталанка. «Самое важное, – вспоминал писатель, – что я имел все-таки смелость и ум родиться в глухой Сибири... В деревне, где всё еще присутствовало – язык, и старые обычаи, и традиции, и люди, как говорится, прежней ещё формации...». Писатель считал, что именно Ангара, на берегах которой прошло его детство, воспитала его, научила профессии. И от этой великой сибирской реки он узнал сказки, которые звучали в нем.

В прозе Распутина – и в «Прощании с Матёрой», и в «Последнем сроке», и в повести «Живи и помни», где отдаленно, но явно угадывается созвучие Атамановка, впоследствии явится нам село Аталанка. Оно попало в зону затопления, когда после строительства Братской ГЭС возникло огромное искусственное водохранилище. Люди из детства Валентина Распутина станут его литературными героями.

Сибирь Распутин объездил еще журналистом в конце 1950-х, не потерял связь даже когда стал знаменитым писателем, сохранял до последних дней своей жизни.

* * *

Его героини – старухи 1960-х годов – крестились и молились, и Валентин Григорьевич не находил нужным умалчивать об этом; вера была частью той традиции, которую он всегда защищал в своих произведениях. Распутин – непревзойденный мастер жанра, который принято называть деревенской прозой. Валентина Григорьевича и его коллег – Астафьева, Абрамова, Шукшина, Белова, Крупина – критики назвали «писателями-деревенщиками». Как личную боль они воспринимали исчезновение деревни и исконно русского мира. Да, писали о деревне, но это – лишь фактура. А человеческие характеры, чувства, христианские, нравственные вопросы – всё это большая литература, унаследовавшая традиции русской классической.

…Сегодня, вспоминая первые шаги Распутина в отечественной литературе, отмечают тот слог, говор, сохранение живого русского языка регионов Сибири, где обитали герои его произведений. Тогда, в далекие 1960-е, читатели с благодарностью ощутили духовную правду и исконность живого языка в произведениях Валентина Распутина. Писатель создал в своих рассказах и повестях – таких как «Василий и Василиса», «Последний срок», «Прощание с Матёрой», «Живи и помни», «Пожар» – картину эпохи, дав второе дыхание русской реалистической прозе. С годами в его прозе всё отчетливее становился заметен отблеск христианского взгляда на людей и на мир.

* * *

Первый рассказ Распутина, ставший знаменитым, – «Уроки французского» (1973) – о военном детстве, голодном мальчике, который живет один в чужом городке, куда приехал учиться. По рассказу в 1978 году режиссер Евгений Ташков снял прекрасный фильм. «...За прототипом, – вспоминал Валентин Григорьевич, – далеко не надо было ходить. Этим мальчишкой был я. <…>Для деревенского парня французский язык, все эти прононсы, произношение... не всегда у меня это получалось... Но постепенно я набирал и говорил неплохо. <…>Я, деревенский парень, изучаю французский язык... Это поднимало меня на неимоверную высоту. В XIX веке только дворяне могли говорить по-французски, а тут я изучаю... Особенность какая-то... Может, это и подвигло меня к тому, что я стал писать понемногу».

* * *

Жизнь в больших городах – сначала в Иркутске, а потом и в Москве – не изменила Распутина. Многие его произведения постепенно составили «настоящую эпопею умирающего сельского быта, умирающего, но населенного удивительными людьми, несущими в себе генетическую память о мощных корнях русского крестьянства». Так считал один из его друзей – известный реставратор Савелий Ямщиков (1938-2009), которого удивило в самом начале их знакомства, «как Распутин, молодой тогда еще совсем человек, так глубоко знает жизнь деревни и рассказывает о ней, словно не одно столетие провел среди ее жителей».

* * *

Его повести, где Распутин мастерски рисует внутренний мир героев, показывая себя не только внимательным наблюдателем, но и тонким психологом, чутко улавливающим оттенки человеческого характера.

…В 1977-м за повесть «Живи и помни» Распутин получил Государственную премию СССР. Валентину Григорьевичу было только 40. И по тем временам он был едва ли не самый молодой писатель-лауреат.

* * *

Громкую славу как одна из вершин деревенской прозы пережила повесть «Прощание с Матёрой» – пронзительный рассказ о судьбе островной сибирской деревни, во имя технологического прогресса после разлива Братского моря ушедшей под воду вместе с вековыми домами, местным кладбищем. Хотя эту повесть невозможно вписать в какие бы то ни было рамки. Повесть Распутина – сугубо реалистическое произведение, но в нем есть и вера, и мистика. «Свет пополам переломился», – выражает основную мысль повести главная героиня неуступчивая старуха Дарья Васильевна Пинигина. Она своеобразный «идеолог» матёринского мира, защитник его ценностей. Как символ прочности, милосердия и благодарной памяти воспринимаются поступки Дарьи, прощающейся с мельницей, избой, кладбищем. Писатель испытывает человека отношением к святым вещам и святым местам.

И вновь обратимся к воспоминаниям Валентина Григорьевича: «Среди русских названий, самых распространённых, коренных, название «Матёра» существует везде, по всем просторам России. Есть оно и у нас, в Сибири. Я его со смыслом взял. Должно же название что-то обозначать. Фамилия должна что-то обозначать, не просто случайная фамилия. А тем более название старой деревни, старой земли.

Родина уезжала уже, родина затоплялась, – это «Прощание с Матёрой». Вот эта работа была для меня главной. Ни рассказы, никакие другие повести. Вот для этого, может быть, я и нужен был. Для этого я как-то и сберег себя».

Это самое знаменитое произведение Распутина, за которое писатель в 1987 году во второй раз получил Государственную премию СССР.

* * *

В 1980-е, выбрав путь гражданского служения обществу, Распутин включился в борьбу за чистоту Байкала – стал духовным лидером сибирских экологов, инициатором кампании за спасение озера от стоков Байкальского целлюлозно-бумажного комбината. Активно выступал Распутин и против проекта поворота северных и сибирских рек, который был отменен в июле 1987-го

 

* * *

В 1980 году, когда уже у многих мыслящих людей было предчувствие беды, Распутин принял Православие, крестился. «…Он принял Крещение в Сергиевом подворье в Ельце, – пишет журналист Татьяна Якутина. – Крещение совершил архимандрит Исаакий (Виноградов), один из насельников Троице-Сергиевой лавры, который к тому времени обустроил в Ельце Сергиево подворье. Крестным отцом новокрещаемого стал иеромонах Нектарий.

<…> К Крещению, как мне кажется, он готовился всю свою сознательную жизнь. Еще в молодые годы его часто тянуло в старейший в Иркутске Знаменский монастырь, где находилось епархиальное управление и покои владыки Вениамина (Новицкого). Неоднократно там бывал вместе с Александром Вампиловым и Вячеславом Шугаевым.

Еще в 60-70-е годы он прочитал недоступные советскому читателю книги Н. Бердяева, Г. Федотова, Л. Шестова, В. Соловьёва, К. Леонтьева. Может быть, именно тогда он прочитал и запомнил слова Константина Леонтьева об особой афонской чистоте и святости. Как позднее написал об этом Распутин в своем очерке «На Афоне», Афон позвал его к себе. Случилось это событие в 2004 году. Вместе с Саввой Ямщиковым и Анатолием Пантелеевым он две недели прожил в Свято-Андреевском скиту на Святой Горе Афон. Еще не зная того, что и сам этот скит, и громаднейший собор апостола Андрея Первозванного были построены на деньги его земляка, золотопромышленника-миллионера, иркутского купца Первой гильдии, благотворителя и мецената Иннокентия Михайловича Сибирякова (1860–1901 гг.)».

* * *

После развала нашего великого государства – Советского Союза – Распутин активно участвовал в работе Всемирного Русского Народного Собора, заседания которого уже многие годы ежегодно проходят под руководством Святейшего Патриарха Кирилла (ещё когда он был митрополитом Смоленским, председателем ОВЦС Русской Православной Церкви).

После IX Всемирного Русского Народного Собора, проходившего в год 60-летия Великой Победы, Валентин Григорьевич дал мне интервью в связи с открытием под Курском самого крупного в России мемориала немецких солдат:

 – Это унижает нас, принижает нашу Победу. Мы свои воинские кладбища никак не можем обиходить, а немецкие попадают в какое-то особое, привилегированное положение. Сначала должно быть своё, а потом – чужое… Ах, скажет кто-то, что о нас подумают в Западной Европе, где все захоронения ухожены и все дороги – суперкласс, если мы не разрешим покаявшейся Германии с присущей немцам педантичностью и аккуратностью воздвигнуть памятники своим «героям» на нашей земле! Да что бы ни подумали, почему мы должны об этом беспокоиться? Не лучше ли побеспокоиться о своих ветеранах войны и труда, о наших родителях, переживших ужасы войны?

* * *

В 1992-м, за 30 лет до СВО, освобождения наших исторических земель от неонацистов, Валентин Григорьевич пророчески писал, понимая, к чему всё идет, во что отольется, словно предвидел нынешний братоубийственный ад на Украине: «Российские славяне – это один народ, народ русский, разлученный историческими обстоятельствами в старые времена на три части и в разлуке наживший различия, давшие основания называться Малой, Белой и Великой Русью…

«Москали», «москальство» – кривитесь вы вслед нам, как врагам своим. Нам не впервой слышать такое. Разве далеко обращаться за памятью о Киевской Руси, откуда разошлись мы на три стороны с одним и тем же лицом и языком, и разве только с возвращения от Литвы и Польши начинается ваша народность? Разве не такова степень сходства и сродства между нами, что дальше некуда, и ненавистный вам теперь «москаль» – часть ваша, хотите или не хотите вы это признать… Ваши предки, претерпевшие за русскость и сохранившие ее, при возвращении на родину шли не за выгодой, а для исполнения общих наших обетов. Когда не твердость их и не верность Руси, быть вам сегодня диалектами польскими и австрийскими».

* * *

Распутин был невероятно требовательным к себе – редкое сейчас качество. Скромный, сдержанный, невероятно совестливый, как будто даже застенчивый, он избегал суеты. «Жизнь дана человеку для того, чтобы испытать его, ведь за жизнь можно сделать очень много. А смерть – для того, чтобы ты ценил время», – писал Распутин.

В последние годы жизни Валентин Григорьевич жил в Москве и в Иркутске.

Появились очерки, статьи, рассказы, где он делал акцент на «эпохе смешения», в которой мы живем, когда зло перемешалось с добром, когда человек отделился от природы и противопоставил себя ей, когда русское слово начинает терять свои корни... Но самое главное, считал писатель, говоря словами одного из своих героев – совесть «истончается в людях».

По мнению Валентина Распутина, язык русский и национальная культура не могут существовать раздельно от русской земли. Нужно обязательно находиться на своей Родине, разделяя ее тяготы, жить ее чаяниями, прорастать вместе с памятью пращуров на Отчизне... Заботиться о земле, возделывать ее, разговаривать с ней, касаться ее руками. Тогда, как он выразился, земля «начинает работать», передавать свою энергию народу, который населяет ее, помогает своему народу, делает его добрее и целостнее!

* * *

Дочь, Мария Распутина (1971-2006), музыковед, органист, преподаватель Московской консерватории, погибла в авиакатастрофе 9 июля 2006 года в Иркутске. В 2009 году композитор Роман Леденёв посвятил Марии Распутиной «Три драматических отрывка» и «Последний полет». В память о трагически погибшей дочери Валентин Григорьевич передал Иркутску эксклюзивный орган, сделанный много лет назад петербургским мастером Павлом Чилиным специально для Марии.

В 2012 году скончалась супруга Светлана Ивановна Распутина, дочь писателя Ивана Молчанова-Сибирского. После этих горьких утрат Валентин Григорьевич замкнулся. В последние годы жизни избегал прессы. Однако в 2014 году он одобрительно высказывался о возвращении Крыма в состав России. Распутин, как и прежде, отогревался душой только в Сибири, в Иркутске, на родной Ангаре…

* * *

Умер Валентин Григорьевич 14 марта 2015 года, не дожив до своего дня рождения несколько часов. Но фактически – в свой день рождения, так как на его родине из-за разницы часовых поясов, уже наступило 15 марта. Его духовник, настоятель Владимирского храма Иркутска, протоиерей Алексей Середин был рядом с ним в последние дни жизни: «Состояние Валентина Григорьевича было тяжелым. Я соборовал его. Нам даже удалось немного поговорить. О чем – рассказывать не буду, это слишком личное. Могу сказать одно – это были тяжелые минуты».

По словам отца Алексея, Валентин Григорьевич был истинным христианином. «О нем невозможно говорить, хочется больше молчать, – отмечает отец Алексей. – Валентин Григорьевич сделал много доброго и светлого. Одно из таких дел: строительство Богоявленского храма на его малой родине – в Усть-Уде. В возведении церкви он помогал прежде всего финансово, сам жертвовал иконы для нее. Мы с ним часто ездили в Аталанку, на его малую родину, он всегда болел душой за нее, понимал, что возврата к прошлому нет».

* * *

19 марта 2015 года тело Валентина Григовьевича было предано земле в Знаменском женском монастыре в Иркутске, одной из старейших обителей его родной Сибири. «Как бы ни была печальна и трагична эта утрата, это прощание с человеком, писателем, есть ощущение радости в том, что он так много сделал для русской литературы и России. И то ощущение радости перекрывает горечь прощания. Какое огромное количество книг, прозы, статей им написано! Он был не только писателем, но и общественным деятелем. Я уверен, что Валентин Распутин – ведущий русский писатель конца XX- начала XXI века. Он сохранял наследие русской классической литературы, реализма… В его работах всегда сквозила уверенность в том, что такая страна и такой народ всегда будут бессмертны. Его главный завет – любовь к России, забота о ней и работа во имя России...» – так отозвался тогда на кончину друга и соратника Владимир Николаевич Крупин, друживший с Распутиным 43 года и провожавший его в последний путь в Иркутск.

«Думаю о Валентине Распутине, – скорбела в дни прощания с Валентином Григорьевичем доктор филологии Анастасия Гачева, – и о том, как нам, ныне живущим, протянуть руку помощи ему, находящемуся уже за смертной чертой. Молитвой, сердечным воздыханием, светлым воспоминанием, добрым словом. Но долг поминовения, любовной, воскрешающей памяти ещё и в том, чтобы обратиться к книгам писателя, к его образу мира, человека, истории. Открыть именно в эти скорбные, прощальные дни его повести и рассказы. Сочетание поминальной молитвы и вдумчивого чтения, вникания в образ и слово, собеседования с писателем будет нашей общей, соборной поддержкой ему, уходящему в вечность, той «цепью любви», которая протягивается от живущих к умершим, свидетельствуя, что все мы – единое человечество и что «непременно восстанем»».

* * *

26 сентября 2016 года, в Дни празднования русской духовности и культуры «Сияние России», в Знаменском женском монастыре на могиле Валентина Григорьевича митрополитом Иркутским и Ангарским Вадимом (Лазебным) было совершено освящение надгробного памятника – в виде православного креста.

…Однажды в традиционном празднике русской духовности и культуры «Сияние России», инициатором проведения которого был Валентин Григорьевич, принимал участие совместно с Распутиным известный русский педагог, создатель и организатор модели «Русская национальная школа», доктор педагогических наук, профессор Иван Гончаров (1930-2021). Иван Фёдорович вспоминал, что Валентин Григорьевич придавал русской духовности и Православию огромное значение в деле возрождения России и русского народа: «Ещё нам надо умерить способность обличать себя, так развитую в Гоголе, Хомякове, Салтыкове-Щедрине, – отмечал в беседе Распутин. – И вести нынешних школьников не столько за Василием Блаженным, сколько за Сергием Радонежским, а на уроках литературы в первую очередь за Фёдором Достоевским. Это наш до мозга костей гениальный православный писатель. Он тоже изображал пороки русского человека, но преобладала-то Божественная суть… Кого в этом плане можно поставить рядом с Достоевским? Весьма немногих. Как духовный вождь, Достоевский дал нам указание: стать русскими. А это значит –православными. Только Православие может привести нас к благоденствию и полной непобедимости…».

«В душу впечатывались слова Валентина Григорьевича, – продолжал Иван Гончаров. – Русская Православная Церковь растит духовное богатство народа, и крепнет духовная сила, от которой явится исцеление и русского народа, и России. Мы снова впитываем в себя, как наши предки, национальные святыни. Идет – пока еще не массовая – национальная самомобилизация… Народ проявляет мудрость: занимается самосохранением, отторгая чуждую иноземную псевдокультуру, держит оборону, готовится к бою за государственное и национальное достоинство…»

---

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!

---