«На Руси никогда не переводились праведники…»

Николай Головкин

29 февраля 2020 года исполнилось 100 лет со дня рождения выдающегося русского писателя Федора Александровича Абрамова (1920–1983).

Многое в судьбе писателя – по Промыслу Божиему: ведь никто и подумать не мог, что станет этот деревенский мальчишка известным писателем с мировым именем, что книги, написанные им, переведут на многие языки, спектакли по его произведениям с успехом пройдут в разных странах.

У Федора Александровича в рабочем кабинете всегда стояла икона святого праведного Артемия Веркольского – ее он привез из отчего дома. Абрамова вдохновлял и оберегал образ знаменитого земляка, жившего за четыре столетия до него, которого почитал великий русский святой и тоже его земляк, родившийся в Суре, неподалеку от Верколы, праведный Иоанн Кронштадтский.

«В детстве он мечтал быть похожим на святого праведного Артемия Веркольского, – пишет Николай Михайлович Коняев (1949–2018) известный петербургский православный писатель, автор книги ”Житие Федора Абрамова”. – Дом, в котором родился Абрамов, стоит на одном берегу Пинеги, а на другом берегу реки стоит монастырь, где покоились святые мощи праведного отрока. Семья Абрамовых была настолько религиозной, как и все крестьянские семьи того времени, и он получил такое глубокое религиозное воспитание, что у него возникло даже желание быть похожим на святого праведного отрока».

Федор Абрамов – один из классиков «деревенской прозы», автор рассказов и очерков о колхозной жизни, повестей «Безотцовщина» (1961), «Пелагея» (1969), «Деревянные кони» (1970), «Алька» (1972), цикла романов-тетралогии «Братья и сестры» («Пряслины», 1958–1978), где крестьянский мир Русского Севера показан в его будничных заботах, горестях и радостях.

В этих и других своих произведениях, пронизанных любовью к родной земле, он защищал вековые традиции нравственности, был верен народному представлению о совести, добре, милосердии, сочувствии, сострадании, трудолюбии.

Федор Абрамов осмысливает жизнь своих героев как в военные и послевоенные годы, так и в конце 1970-х, когда в центре внимания «деревенщиков» оказалась не столько борьба крестьянина за выживание, сколько мироощущение человека, духовно связанного с природой. Природное трудолюбие, ум и нравственная сила крестьян, показанных в произведениях Абрамова, оказываются сильнее суровых внешних обстоятельств.

«Чудом представляется мне, – подчеркивает Николай Коняев, – появление в советской литературе в начале 60-х годов писателей, представляющих направление, которое наша критика пыталась определить как ”деревенщиков”, но которые на самом деле являлись ярчайшими представителями школы православного реализма». 

*** 

В Архангельской области, где особенно бережно сохраняют память об этом удивительном человеке, в деревне Веркола создан литературно-мемориальный музей Федора Абрамова.

В 2014 году в Архангельской областной научной библиотеке имени Н. А. Добролюбова создана уникальная экспозиция «Чистая книга», посвященная знаковому, но незаконченному произведению писателя. Этот проект получил грант Президента РФ.

31 мая 2019 года аэропорту Архангельска Талаги присвоено имя Ф. А. Абрамова. В 2019 году возрождена Всероссийская литературная премия имени Федора Абрамова «Чистая книга».

2020 год по распоряжению губернатора Архангельской области объявлен годом Федора Абрамова. Здесь предусмотрено проведение международных и всероссийских мероприятий, среди которых: VII Международный театральный фестиваль имени Федора Абрамова «Родниковое слово» (г. Архангельск), международная научная конференция «Братья и сестры в русском доме: творчество Федора Абрамова в контексте литературной и общественной жизни XX–XXI веков» (г. Архангельск), всероссийская акция «Читаем Абрамова всей страной» и др.

***

В преддверии 100-летия Федора Абрамова малую родину писателя – пинежскую деревню Верколу – посетил митрополит Архангельский и Холмогорский Корнилий, сообщает сайт Архангельской епархии.

Владыка побывал на могиле Федора Александровича, где вместе со спутниками пропел «Вечную память» писателю и его супруге.

В храме святителя Николая Чудотворца архипастырь совершил заупокойную литию по знаменитому уроженцу деревни и пообщался с прихожанами.

«Пусть святой Николай всегда помогает всем нам, – сказал митрополит Корнилий, обращаясь к жителям Верколы. – Как невозможно пересчитать звезды небесные и морской песок, так невозможно перечислить чудеса сего угодника Божия. Пусть его подвиг утверждает и укрепляет нас в несении жизненного креста и исповедании православия. Пусть его молитва помогает нам перенести трудности и неприязни, которые выпадают на жизненном пути. Пусть его молитвами сохранит нас Господь от бед и напастей. Будьте здоровы и Богом хранимы!»

Пребывая в Верколе, митрополит Корнилий посетил литературно-мемориальный музей Федора Абрамова. С экспозицией архипастыря ознакомила заведующая Татьяна Казакова.

***

Федор Александрович Абрамов родился в крестьянской семье, был младшим из пяти детей. По словам будущего писателя, он родился «…в красивейшем месте России. В Архангельской области, в селе Веркола, на реке Пинеге. В краю белых ночей и бескрайних лесов. В краю былин и сказок».

Отец Александр Степанович Абрамов (1878–1921) занимался извозом в Архангельске. Мать Степанида Павловна, урожденная Заварзина (1883–1947), крестьянка из староверов. Когда Федору был год, умер его отец.

После окончания Веркольской начальной школы-четырехлетки Абрамов пошел в 5 класс в Кушкопальскую школу. В 1933 году Федор переехал в райцентр – село Карпогоры (45 километров от Верколы), чтобы закончить десятилетнюю школу.

В 1938 году после окончания с отличием средней школы был зачислен без экзаменов на филологический факультет Ленинградского университета.

***

В мирную жизнь страны ворвался 1941 год, началась Великая Отечественная война. И уже 24 июня 1941 года, после третьего курса университета, Федор ушел добровольцем в народное ополчение. Служил пулеметчиком 377-го артиллерийско-пулеметного батальона, в сентябре 1941 года был ранен в руку, после короткого лечения вновь вернулся на передовую. В ноябре 1941 года был тяжело ранен (пулей перебиты обе ноги), лишь по случайности обнаружен бойцом похоронной команды, собиравшей убитых.

Провел блокадную зиму 1941–1942 годов в ленинградском госпитале, в апреле 1942 года был эвакуирован по льду Ладожского озера одной из последних машин.

По ранению получил отпуск на три месяца, преподавал в Карпогорской школе. Признан годным к нестроевой службе, с июля 1942 года был заместителем командира роты в 33-м запасном стрелковом полку в Архангельском военном округе, с февраля 1943 года – помощником командира взвода Архангельского военно-пулеметного училища. Демобилизован осенью 1945 года.

«Я из числа счастливейших, – говорил Федор Александрович, вспоминая войну. – Ушел на фронт добровольцем с третьего курса Ленинградского университета, в сентябре – декабре сорок первого был дважды ранен (второй раз в ноги – тяжело), в феврале сорок второго вывезен через Ладогу в тыл. На всю жизнь запало, что ”крупно повезло”».

Может быть, будущего писателя спасла и сохранила ладанка, данная матерью Федору, когда он уходил на фронт?!

***

После Великой Отечественной Абрамов завершил высшее образование – окончил с отличием филологический факультет Ленинградского государственного университета (1948) и поступил в аспирантуру ЛГУ.

Во время учебы он познакомился со своей будущей супругой Людмилой Владимировной Крутиковой-Абрамовой (1920–2017), впоследствии литературным критиком.

В 1951 году Абрамов защитил кандидатскую диссертацию по творчеству М. А. Шолохова. В 1951–1960 годах был старшим преподавателем, затем доцентом и заведующим кафедрой советской литературы ЛГУ.

Федор Абрамов восхищался Ленинградом, но каждое лето неизменно стремился на Пинегу. Он говорил: «Я не могу жить, не могу писать, если не вдохну воздуха родного края, не пройдусь по родной земле, не увижусь с родными и близкими мне людьми».

***

В 1950 году Абрамов приступил к работе над своим первым романом с библейским названием-обращением «Братья и сестры», который был закончен через шесть лет.

«Уже само название романа, посвященного ”бабьей, подростковой и стариковской войне в тылу”, – пишет Николай Коняев, – отсылало читателя, с одной стороны, к знаменитой речи И. В. Сталина, когда перед лицом смертельной опасности, нависшей над страной, сорвались с его языка слова, следование которым и помогло Генеральному секретарю ВКП(б) превратиться в Верховного главнокомандующего, приведшего народ к Великой Победе. Ну а с другой стороны, совершенно очевидно, что и название романа, и само его содержание напрямую взывали к совести читателя, к его нравственному чувству. Более того… Можно с полным правом утверждать, что и роман ”Братья и сестры”, и вся тетралогия ”Пряслины”, и сам Абрамов как писатель рождались во внутреннем противостоянии антиправославной вакханалии, развернувшейся в стране». 

В течение двух лет роман «Братья и сестры» не принимали к публикации – Абрамову отказали журналы «Октябрь» и «Новый мир».

В 1958 году, несмотря на то, что 4 октября 1958 года вышло секретное постановление ЦК КПСС, предписывавшее развернуть наступление на «религиозные пережитки»,  роман был опубликован в журнале «Нева» и доброжелательно встречен критикой.

«Весной 1959 года Абрамов, – отмечает Николай Коняев, – уезжает на Север для сбора материалов ко второму роману. Только была это не вторая часть тетралогии ”Пряслины”, а ”Чистая книга”– роман, который он так и не успеет дописать... Федор Абрамов хотел, чтобы роман этот, рассказывающий о предреволюционной жизни Пинежья, о революции и Гражданской войне, объяснил, что же всё-таки произошло тогда в России».

20 июля 1960 года Федор Александрович пишет супруге:

«Должен сказать, что поездка уже много дала мне. Ах, какое чудо я видел на Севере, родине Иоанна Кронштадтского. Ты поднимаешься в гору и вот на вершине горы видишь часовню – церковь с обителью. Она, как свеча, теплится в этом лесу, и, когда ты идешь к ней, тебе кажется, что ты идешь на небо. И церковка с обителью, как приют, остановка на пути к небесам. В общем, это изумительно. Красота неизреченная! Были у меня и другие чудеса».

…В 1960 году Абрамов оставил кафедру в ЛГУ и стал профессиональным литератором.

Роман «Братья и сестры» вместе с романами «Две зимы и три лета» (1968) и «Пути-перепутья» (1973) образовал эпический цикл «Пряслины» (Пряслины – крестьянский род, о судьбе которого повествуют романы), полностью изданный в 1975 году и отмеченный Государственной премией СССР. В 1978 году Абрамов дополнил цикл, ставший тетралогией, романом «Дом».

По словам Николая Коняева, «когда мы перечитываем произведения Федора Абрамова, даже хорошо известные, такие как роман ”Братья и сестры” и ”Две зимы и три лета”, оказывается, что святой Артемий и его монастырь стоят в центре повествования, хотя прямо в глаза это не бросается. Например, в романе ”Братья и сестры” меняется настроение после того, как поднимается гроза над монастырем».

Из статьи «Сюжет и жизнь» Абрамова, опубликованной в 1971 году в «Литературной газете»:

«Я только что приехал в свою родную деревню и, как всегда, первым делом вышел на ”горочки”, то есть на угор, на котором стоит наша деревня, полюбоваться цветущими лугами внизу, красавицей Пинегой, старинным белокаменным монастырем за рекой…».

Белокаменный монастырь за рекой – монастырь Артемия Веркольского, и это на него первым делом по приезду в Верколу обращается взгляд писателя. 

«Перечитывая его книги, – подчеркивает Николай Коняев, – мы повсюду обнаруживаем незримое присутствие праведного отрока Артемия точно так же, как незримо присутствовал он на протяжении всего жизненного пути самого Абрамова.

…Герои Федора Абрамова жили, когда ослабла генетическая православность, когда в результате интернационалистских экспериментов началось вырождение русского человека, и разве не об этом думал писатель, глядя на белокаменный монастырь за рекой, разве не об этом писал?

…С величайшей правдивостью и необыкновенной художественной глубиной он сумел рассказать о русской, задыхающейся без православия душе…».

***

Важной вехой в творчестве Абрамова стала повесть «Деревянные кони» (1970), действие которой происходит в его родных местах – на Русском Севере, в Пинежье. Картины деревенского быта, любовно нарисованные в повести, напоминают о «деревянном и берестяном царстве», в котором прошло детство будущего писателя. Главной героине, старухе Василисе Милентьевне, Абрамов придал черты своей матери.

В 1973 году повесть была инсценирована, по ней поставлен спектакль в Театре на Таганке (режиссер – Юрий Любимов).

…Несмотря на лауреатство, многие произведения Абрамова (как и у других писателей-деревенщиков!) проходили в печать нелегко, с цензурными купюрами, вызывая упреки в сгущении мрачных красок. В связи с этим Николай Коняев размышляет:

«…Почему Федор Абрамов отложил тогда ”Чистую книгу”, понять нетрудно. Наверное, он еще не готов был к тому, чтобы раскрыть неисчерпаемый в своей глубине образ святого праведного Иоанна Кронштадтского (в ”Чистой книге”, над которой Абрамов будет работать в последние годы жизни, центральным персонажем станет сказительница Махонька). Но работа над книгой о св. Иоанне Кронштадтском не пропала даром. Затеплившаяся в его душе сурская свеча не погасла. Всё дальнейшее творчество писателя можно считать той ”чистой книгой”, которую и предназначено было написать ему».

…Побывав на Соловках в 1979 году и размышляя о России, писатель так подытожил свои наблюдения:

«На Руси никогда не переводились праведники, энтузиасты и трудники. Ими всегда жила и будет жить Россия».

***

Федор Александрович Абрамов скончался после операции в Ленинграде 14 мая 1983 года. Писателя похоронили в Верколе на его любимом угоре возле дома, в котором он жил, на правом берегу реки Пинега.

На левом берегу находится Артемиево-Веркольский монастырь, вопросом восстановления которого Абрамов был озабочен в конце жизни.

Уже после смерти писателя  его вдова Людмила Владимировна Крутикова-Абрамова опубликовала роман «Чистая книга» – первую книгу из задуманной Федором Александровичем трилогии, посвященной раздумьям о судьбе России.

…О чем бы ни писал Федор Абрамов, он обращался прежде всего к человеку, его душе и совести, к каждому из нас, думал о будущем всего человечества. Его заветы и призывы актуальны и значимы и в наши дни:

«Закон и совесть должны править в мире».

«Все мы растим и поливаем духовное древо человечества. Как только кончится эта работа, как перестанем взращивать духовное древо, так человечество погибнет».

«Может быть, главное в жизни даже не то, что мы делаем, а то, как делаем – сколько любви, души, добра, чистоты вкладываем в содеянное».

 «Жить в ладу с собой, со своей совестью – не в этом ли самое большое счастье?»

«Будить, всеми силами будить в человеке Человека».

«Нельзя заново возделать русское поле, не возделывая души человеческие».