Идем в кино. Российское «Дикое поле»

Марина Шарапова

Творческий поиск создателей кинокартины «Дикое поле» (2008 г.) Михаила Калатозишвили, Петра Луцика и Алексея Саморядова обращен к исследованию отечественного социума.

Главный герой фильма доктор Дмитрий Васильевич – обыкновенный подвижник нашего времени. Дмитрий Васильевич попадает из города в пространство «дикого поля», на окраину страны, живет в заброшенном доме в степи, лечит население близлежащих сел и деревень, преимущественно, от запоев и пулевых ран.

Дикое поле – это удивительная земля, где люди почти никогда не умирают, а умерев, полежат немного и снова возвращаются в мир живых. Потому что окружающие очень хотят их возвращения и не сомневаются в нем. Наивные и смелые жители степи время от времени впадают в отчаяние и тогда уходят в запои от беспросветности собственной жизни, но тем не менее верят в то, что, пока они живы, «России жить от моря и до моря тысячу лет». В дикости своей мужики стреляют в любимых, страдая от неразделенного чувства, бросаются гранатами, рубят друг друга шашками, ждут чудес от Бога и внимания от самоустранившихся властей, а если кого-то и боятся, то только себя, своего же собственного безвластия и беззакония.

Авторы фильма заостряют внимание зрителя на мировоззренческих особенностях своих соотечественников, в основе которых двоеверие – сосуществование язычества, сформировавшего в степной стихии их удивительную способность выживать в любых условиях, и христианской веры в добро, которое, несомненно, должно победить в конце времен.

Доктор, дитя цивилизации, всматривается, вживается в эту «дикость», но не дает ей себя поглотить. Именно потому, что Митя – так зовут главного героя – не становится таким же «диким», как аборигены, – он помогает поддерживать в этом хаосе хотя бы какой-то порядок. Ежедневная стирка и чтение – обязательные ритуалы его жизни. Примечательно, что читает он роман М. Сервантеса «Дон Кихот».

Исследуя бродячие сюжеты в кинематографе, киновед О. Рейзен пишет: «Донкихотство – тема несбыточности идеала. … настоящие Дон Кихоты не побеждают никогда»[1]. Тем не менее образ доктора, как задумывал его режиссер, это образ счастливого человека[2]. В условиях нехватки лекарств он лечит раскаленным железным прутом, зашивает огнестрельную рану жилкой свежезарезанного ягненка, собирает целебные травы и делает из них настои. Митя не ропщет на судьбу – он знает, что окружающим, если что-то случится со здоровьем, не на кого больше надеяться.

Бегство невесты Кати огорчает Митю, однако еще более укрепляет его в правильности собственного жизненного выбора. Здесь суровая, но ясная по целеполаганию жизнь, в которой он нужен окружающим, и это для доктора главное. Поэтому разделить стремление Кати жить иначе он не может. Вместе с тем сочетание в образе доктора донкихотства и праведности, неотъемлемой чертой которой является аскеза, делает счастливую семейную жизнь в комфорте современной цивилизации для него невозможной. В том числе и по этой причине вынужденный отказ доктора от земных радостей вполне обоснован.

Финал фильма, в котором доктор поплатится жизнью, закономерен. Здесь и аллюзия на кончину мучеников, страдавших за свою веру, и обращение к тезису «настоящие Дон Кихоты никогда не побеждают». По мнению создателей фильма, язычество глубоко укоренено в национальном характере и оно даже помогает пусть варварскому, но выживанию в пространстве «дикого поля». Вместе с тем само появление такого доктора в этом социуме, запоздалое осознание его жителями непоправимости случившегося, желание «воскресить» героя, который оказывается необходим всем в качестве нравственного камертона жизни, не может не содействовать христианскому преображению этого мира и вселяет надежду как в самих обитателей «дикого поля», так и в зрителя, проникающегося сочувствием к героям фильма.

[1]  Рейзен О.К. Бродячие сюжеты в кино. – М.: Материк, 2005. – С. 62.
[2]  Цит. по: Корнеева И.С. Его не догонишь. «Дикое поле» на «Кинотавре» // Российская газета. Федеральный выпуск. –  2008. – 11 июня (№ 4682). – С. 9.