«Я так давно не видел маму...»

Николай Головкин

9 Мая: вера – литература – Победа!..

Эссе

Учитель словесности

Святейший Патриарх Кирилл, когда был еще митрополитом Смоленским и Калининградским, говорил:

«...Русская литература в советское время сохранила православную систему ценностей, формально себя с православием не отождествляя… В этой преемственности поколений, в этой генетической связи есть нечто невероятно важное. Меняется Россия, меняются политические условия жизни, меняется экономика. Но сохраняется система ценностей».

***

И это помогало в самые трагические для нашей страны периоды.

Так, учителя отечественной школы учили через нее жизни то поколение, которое вступило в Великую Отечественную войну, прошло войну и войну выиграло.

Да, мы можем прямо сказать, что Великую Отечественную войну в значительной степени выиграл русский учитель.

И, прежде всего, учитель словесности...

Отец Матфей

О детстве и юности, проведенных в украинском селе Залесцы Тернопольской области, один из старейших пастырей Москвы, настоятель, а ныне почетный настоятель Богоявленского кафедрального собора в Елохове протопресвитер Матфей Стаднюк рассказывает с особой теплотой – именно тогда началось его служение Церкви.

Родители были простыми крестьянами. Его мама Анна Демьяновна постоянно водила 7-летнего сына на богослужения в расположенную неподалеку от села Залесцы Почаевскую лавру, благодатная атмосфера которой взрастила не одного священнослужителя. По словам отца Матфея, из села их вышло более четырехсот. Батюшками стали и два его родных брата. Третий погиб во время Великой Отечественной.

***

В 1942-м, в годы фашистской оккупации, 16-летний Матфей Стаднюк поступил на пастырские курсы при лавре. Учащиеся ютились в брошенных домах, где порой не было стекол в окнах, мерзли и голодали, но учились с большим энтузиазмом и усердием.

Однажды молодых людей хотели угнать в Германию, но они разбежались. Через какое-то время будущим пастырям удалось собраться вновь и продолжить учебу.

***

В марте 1945-го псаломщик Стаднюк был рукоположен в диакона, а через десять месяцев принял сан священника.

Первым его приходом был старинный деревянный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы в карпатском поселке Селятине на самой границе. Он также совершал службы и в четырех соседних храмах – не хватало священников.

***

В конце 1940-х в Москве стали возрождаться духовные школы. И молодой священник решил ехать в столицу. В 1949 году он был принят в третий класс Московской духовной семинарии.

– И студенты, и преподаватели приходили на занятия бедно одетые, порой в телогрейках, – вспоминает отец Матфей. – Но для нас эти послевоенные годы, когда мы учились сначала в Московской духовной семинарии, а затем в Московской духовной академии, были временем радости и подъема. Каждое утро в Троице-Сергиевой лавре начиналось с молебна у мощей преподобного Сергия Радонежского. Это давало силы на весь предстоящий день.

***

Но вот учеба позади.
Святейший Патриарх Алексий I принял молодых пастырей в своем рабочем кабинете в Троице-Сергиевой лавре и, определив каждому его приход, по-отечески напутствовал их.

«Я так давно не видел маму...»

Все, кому дорого наше Отечество, знают и любят Ножкина: его знаменитого Бекаса из «Ошибки резидента», Рощина из «Хождения по мукам», героя-фронтовика из киноэпопеи «Освобождение»...

Киноактер, поэт, музыкант, драматург Михаил Ножкин – артист поистине народный, удостоенный за годы преданного служения литературе и искусству самых высоких и почетных наград: народный артист России, лауреат Государственной премии России, орденов «Знак почета» и Русской Православной Церкви преподобного Сергия Радонежского и преподобного Серафима Саровского. И список этот далеко не полный.

Не один десяток лет его песни и стихи звучат с экрана и со сцены, в эфире и на наших домашних праздниках. Их пела и поет вся страна. Причем многие не всегда знают, что автор этих песен – Михаил Ножкин.

«Наверное, это высшее мерило творчества, если люди поют твои песни, – считает Михаил Иванович, – если мысли, которые вложены тобой в песни и стихи, нужны кому-то еще. Значит, не для себя, не в стол работаешь, а твое мировоззрение, твои убеждения и жизненная позиция разделяются другими людьми».

***

Он из поколения детей войны, которое было воспитано «в жесткой необходимости быть взрослыми».

«У нас была взрослая система оценок действительности, – рассказывает Михаил Иванович. – Шла война, потом было нелегкое послевоенное время. И дети моего поколения всё умели делать: за мукой стояли в очередях, за керосином, дрова там, печки... Брат на работе, отец на фронте, мать в две смены...».

Послевоенные годы он вспоминает часто:

«Женщинам особенно доставалось (мужиков не хватало). Домашнюю работу начинали с четырех утра. Потом шли в колхоз, целый день работали, не разгибаясь. Вечером устанут, с ног валятся. Упасть бы и уснуть до утра. Нет! На берегу реки росли огромные вязы.... И вот доносятся голоса. Гармонист один на три деревни. К нам повернул! Если и не к нам – тащи патефон, гитару. И все подтягиваются. Запомнил на всю жизнь: песни, танцы, юмор, смех.

Какая-то потрясающая жизнь! Люди должны были вповалку лежать от усталости, а тут вдруг второе дыхание, такая радость жизни под звездами. Многоголосье – в природе народа, позже я это понял. Где-то в испанских академиях учат этому годами, а тут – сразу на три голоса.

И секреты не только в пении. Человек учится слышать других, жить среди других, быть с ними в гармонии. Мы, конечно, мальчишки, по огородам в это время: у кого-то огурцы поспели, вишня... Но песня нашему человеку всегда была необходима. Он с ней и отдыхал, и очищался, и на что-то настраивался».

Именно тогда у московского паренька Миши возникла подсознательная тяга к сцене. Он выступал и в госпитале для раненых, и в школьной, а затем студенческой самодеятельности.

«Много лет был во Дворце культуры имени Лихачева, – вспоминает Михаил Иванович, – а тогда это был самый большой в стране и самый знаменитый Дворец культуры. Из этой самодеятельности вышли Вася Лановой, Василий Семенович, Вера Васильева, я там тоже был много лет, но я был там в "малых формах". А что такое малая форма? Это и есть эстрада. Мы играли сцены из больших спектаклей, из оперетт, из каких-то мюзиклов, тогда они по-другому назывались – музыкальные комедии…».

Но творчество творчеством, а нужно было восстанавливать страну после войны. Поэтому Михаил избрал самую нужную в то время профессию – окончил строительный техникум Моссовета. Он строил в Москве Черемушки, работал мастером, прорабом.

«Получился бы артист и поэт из меня – хорошо, – размышляет Михаил Иванович, – не получился бы – ну и Бог с ним, я бы тогда для души играл, но у меня всё равно всегда была бы возможность честным трудом своим заработать кусок хлеба».

***

Когда снимали фильм «Освобождение», Михаил Иванович вспомнил, как во время войны жил во дворе Яузской больницы, одной из старейших в Москве. Всю войну там располагался госпиталь, он выступал перед ранеными.

«Меня ставили на табуретку, – рассказывает Михаил Иванович, – я читал стихи, пел народные песни, частушки, плясал. Помню, как чья-то рука вдруг протягивала мне кусочек сахара или хлеба. И помню прекрасно эту огромную востребованность песни. И двор наш пел, и семья пела, и страна пела. И люди говорили о чем угодно, только не о войне, хорошие, светлые люди.

Как-то так получилось, просто вспомнил вот этих ребят в госпитале и написал:

Мы так давно, мы так давно не отдыхали,
Нам было просто не до отдыха с тобой,
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра наконец последний бой.
Еще немного, еще чуть-чуть,
Последний бой – он трудный самый.
А я в Россию, домой хочу,
Я так давно не видел маму...».

Песня Михаила Ножкина «Последний бой», которая звучит в фильме «Освобождение», сразу получила необыкновенное признание, популярность в народе. Звучит она и сегодня. Будет звучать, Бог даст, и завтра.