«Оператор дрона меня видел, но не стал добивать». Чудеса мученика Трифона
Елена Кучеренко
– ... Вот так чудесным образом я в очередной раз остался жив. И я абсолютно уверен, что все это получилось по молитвам к святому мученику Трифону...
Эта история о чуде на СВО произошла прямо накануне Дня Победы с «Режиссером» (это позывной человека). Я о нем уже как-то писала. Он и в жизни – режиссер. Сейчас воюет и делает прекрасные материалы о наших бойцах. И очень почитает мученика Трифона. Всегда молится ему, на плече у него шеврон с изображением святого. И парень свидетельствует – святой уже не раз спасал его от верной гибели.
* * *
«Дружба» Режиссера со святым началась еще в девяностые годы, когда он ездил в Москву на заработки. Однажды знакомые показали ему маленький храм Николы в Старом Ваганькове, куда он потом старался время от времени заходить.
А дальше в начале двухтысячных с Режиссером произошла неприятная история, после которой он оказался в столице без денег, без связи, не представляя, что делать дальше.
– Просидев ночь на Патриарших прудах, я решил, что надо сходить в эту церковь. Пришел, рассказал всё священнику, а он так внимательно на меня посмотрел и говорит: «Вот, подходи к иконе мученика Трифона и проси, что тебе надо».
Парень так и сделал – даже назвал святому нужную сумму. И в этот же день встретил человека, который его накормил-напоил и дал ровно столько, сколько тот озвучил святому. Причем – сам, без всяких просьб.
– С того момента я стал ходить в эту церквушку к иконе мученика Трифона и ездить на Рижскую – там в храме иконы Божией Матери «Знамение» его мощи. И всегда молился ему в трудную минуту, – рассказывал Режиссер.
... Началась СВО... Парень оказался в зоне боевых действий. И так же просил мученика Трифона о помощи... И как и раньше, происходили чудеса.
Дроны охотились за ним, но у них ничего не получалось. То они не могли догнать, когда он ехал на машине, то взрывались совсем рядом, но на нем – ни царапины. То вдруг в каком-то населенном пункте, в церковке, где прятались от обстрелов местные жители, он вдруг увидел икону с Трифоном, молился ему, а когда ехал обратно на позиции, подорвался на мине. Но взрывная волна чудом прошла мимо него. Машина восстановлению не подлежала, а на Режиссере опять же – ни царапины. То по странному стечению обстоятельств они с парнями позже выезжали на задания, или вообще не выезжали – из-за пробитых колес, и потом оказывалось, что это и спасало им жизнь...
Ну и так далее – «неслучайные случайности». И недавно мученик Трифон опять спас Режиссера.
* * *
Он ехал снимать очередной материал о наших бойцах.
– Перед выездом я долго молился, просил святого Трифона, чтобы он отогнал от меня дроны, – рассказывал Режиссер. – Знакомых просил, чтобы они поставили за меня свечку у его иконы в Москве... Населенный пункт, куда я приехал, находился почти рядом с передовой – километрах в трех. И первые двое суток ребята страшно удивлялись, потому что в эти дни дроны практически не прилетали.
Прилетали, конечно, но не так часто, как было до этого.
... Отвлекусь немного... Волонтер по имени Михаил, о котором я тоже много писала, с которым мы даже выпустили книгу военных рассказов и который меня, собственно, и познакомил с Режиссером, буквально вчера говорил мне по телефону, что вражеские дроны в зоне боевых действий летают просто тучами. Парни из-за них иногда просто не могут высунуться из окопов за водой, которую им сбрасывают... Эти же дроны часто не дают забрать раненых, ну и так далее... Все это, наверное, и без нас знают. Да что там говорить – на новых территориях, да и на наших прифронтовых украинские дроны совершенно без стыда гоняются за простыми мирными жителями...
И несмотря на это, кстати, наши парни наступают – под роями дронов. Гибнут, но идут вперед. Поэтому тем, кто сейчас с томными лицами делают вид, что их это не касается, хочется сказать: «Цена того, что вы продолжаете жить свою жизнюшечку так, как будто ничего не происходит, – очень высока!»
... В общем, тот факт, что дроны на два дня перестали прилетать в пункт, куда приехал Режиссер, – уже само по себе чудо.
* * *
– А вот седьмого числа, за день до перемирия, хохлы как с цепи сорвались, – рассказывал Режиссер. – И минометные обстрелы, и дроны один за другим. К дому, где мы находились, они прилетали вплотную. Один промчался у меня перед лицом – в метре. Потом я, как ковбой в вестерне, выскочил из дома и столкнулся с другим дроном. Он завис в нескольких метрах от меня. Я начал в него стрелять. Первый раз промахнулся, второй – у меня заклинило автомат. Я побежал в дом и понял, что дрон сейчас полетит за мной и все там разнесет. Прыгнул в щель – в подпол. Каким-то чудесным образом проскочил в эту щель... Мне не помешало ни оружие, которое было у меня с собой, ни обвесы на поясе. Обратно было тяжело вылезать. А вот в щель я влетел очень быстро. Но главное – оператор дрона меня видел, и видел, что я в него стреляю. Но по какой-то загадочной причине он не полетел меня добивать. Объяснить это я никак не могу. Оператор направил свою машину в другой дом, но не в меня. Вот это удивительно.
Следующее чудесное событие произошло в тот же день вечером, когда Режиссер с парнями возвращались на исходные позиции. Километра через два после того, как они начали движение, из травы поднялся дрон-«ждун». Это очень опасные штуки. Они не летают по воздуху, а, включенные, «сидят» в засаде и ждут. Когда фиксируют движение наших бойцов, неожиданно поднимаются и нападают.
– Но этот дрон почему-то не сразу взорвал машину, – рассказывал Режиссер. – Он взлетел, какое-то время летел рядом с автомобилем со стороны пассажира. Буквально разглядывая сидящего и сжавшегося от страха человека. Потом взмыл над нами и завис в трех-четырех метрах. И опять почему-то не ударил. У меня было полное ощущение, что оператор дрона дал нам возможность выпрыгнуть на полном ходу и только после этого поразил машину. Быть может, мне показалось. Но впечатление у меня было такое. И тоже до сих пор не понимаю, как, выпрыгивая, я ничего себе не поломал. Потом прилетел второй дрон, третий. Полностью сожгли машину... В дальнейшем у меня была непростая ночевка в посадке. Но, слава Богу, всё обошлось. На следующий день наступило перемирие.
Дроны, конечно, не переставали летать, обстрелы не прекратились,
Но их было гораздо меньше... Святой мученик Трифон, моли Бога о нас!
* * *
Эта история произошла, как я уже написала, накануне Дня Победы. Михаил (волонтер, который ездит на Донбасс) прислал мне ее с разрешения Режиссера еще двадцать второго мая – на святителя Николая. Как будто поздравил. Но я почему-то голосовое не заметила. А это очень странно, сообщения от Михаила я никогда не пропускаю.
И только когда вчера он мне позвонил по другому поводу и между прочим спросил – как у меня обстоят в этом смысле дела и написала ли я материал, я увидела эту историю.
А ровно через час я поняла, почему так все произошло. По крайней мере, я так это для себя связала. Позвонил муж и рассказал, что в районе деревни, где у нас дача, наши сбили украинский беспилотник. И небольшие обломки плавно приземлились на наш участок и крышу дома. Ничего не повредили, просто спикировали.
И я потом думала, что, наверное, мне именно вчера, когда те обломки упали на наш дом, нужно было прослушать историю о том, как мученик Трифон защищает от дронов. Чтобы не забывать ему молиться. И за нас, и за наших бойцов. В такие моменты молитва о воинстве начинает обретать особый смысл.
Когда мы говорили с Михаилом, я, кстати, спросила его – почему он продолжает ездить к нашим бойцам. Вроде у человека бизнес, семья, он никому ничего не должен. Я, конечно, знаю ответ, но хотелось услышать от него самого.
«А в общем, надо просто помнить долг. От первого мгновенья до последнего», – ответил он мне стихами Роберта Рождественского.
Кто-то может сказать, что это пафос, ну и ладно, не стоит даже обращать на них внимания.
Все больше людей сейчас так и живут – как Михаил, понимая, что это наше общее – и боль, и радость, и победы, и беды... И все больше людей не могут остаться в стороне.
– Недавно только я общался с одним военным, – делился мой друг-волонтер. – Он – командир отряда БПЛА. Контрактник, многодетный отец. Прошел горячие точки. У него свой бизнес и около полутора миллионов в месяц своих денег он тратит на покупку дронов. Говорит, что материальная поддержка людей, конечно, важна. Но не менее важна, если не более, – поддержка моральная. Понимать, что тылу не все равно.
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
