«Снимите крест, и ваш ребенок выздоровеет». Страшные истории

Елена Кучеренко

Я очень люблю, когда в ответ на какие-то мои истории читатели рассказывают свои:

– Ой, а у нас тоже подобное было, надо же...

Я вообще считаю, что главными авторами моих статей и рассказов являются читатели. Потому что бóльшая часть того, что я пишу – это их и про них. И так все вместе мы пишем о нашей жизни в Церкви. И когда-нибудь через много-много лет, кто-нибудь будет это читать (ну, можно помечтать ведь?) и удивляться: «Надо же, как раньше было...» Как мы сейчас читаем о прошлом и удивляемся.

Но есть темы, на которые мне не очень радостно получать отклики. Жутковато даже. Потому что хотелось бы, чтобы этой гадости вообще не было. Но она, увы, есть. С начала мира. И об этом тоже, наверное, надо писать. Чтобы понимать, что это есть, и от этого лучше держаться подальше.

Так, после истории о том, как Виктория, моя приходская знакомая, столкнулась с нечистью, читатели начали рассказывать свои.

Билет в один конец

Это произошло несколько лет назад. Одних участников уже нет в живых, другие уехали из города, где жили. И где они и что с ними, свидетелям тех событий неизвестно. А то, что тогда произошло, – очень, на самом деле, страшно.

Человек, который мне об этом рассказал, попросил изменить имена. Пусть тех людей будут звать Сергей и Ирина.

Они были обычной семейной парой. Сначала встречались, потом поженились. Дом – работа, работа – дом. Ничего особенного. Года через два или три у них родился сын.

Тоже обычные заботы: подгузники, кормления, колики, бессонные ночи... Но скоро стало очевидно, что мальчик очень отличается от обычных детей.

Подробностей описывать не буду. В итоге, после долгих мытарств, надежд, что «перерастет», обследований, каких-то бесполезных лекарств, процедур и множества врачей, которые пожимали плечами, был, наконец, поставлен диагноз: аутизм. Болезнь имела очень тяжелую форму и сопровождалась эпилепсией и глубокой умственной отсталостью со всеми вытекающими. Мальчика ни на минуту нельзя было оставить одного, а прогулки на улице были для родителей огромным испытанием. Для окружающих – тоже. И никаких перспектив. Как, не церемонясь, сказал им очередной психиатр: «Это билет в один конец».

Для них, конечно, все это стало настоящим шоком. Первый и единственный ребенок – и сразу такое. Плюс еще – маленький городок, где дети-инвалиды встречались нечасто, поэтому люди смотрели на них, мягко говоря, удивленно, а условий, занятий и какой-то специфической медицинской помощи для них практически не было. И как с этим жить – непонятно.

Возможно, если бы они были людьми верующими, они смогли бы найти какую-то опору. Пусть не сразу, пусть через боль... Но их церковная жизнь ограничивалась крещением обоих в детстве. Ну и сына они тоже крестили. Вот, собственно, и все.

Лучше бы она была просто мошенницей

Но душа матери все равно надеялась на чудо – любое. В нем отказали врачи, но ведь есть же что-то – кроме и выше науки. Да, в храм они не ходили, но во что-то все равно верили. И, знаете, лучше бы они просто верили в Бога в душе.

Поэтому, когда соседка по дому предложила им сходить с ребенком к какой-то бабушке, которая «может всё и творит чудеса», оба – и Сергей, и Ира – сразу за это уцепились.

Я не знаю всех подробностей – что там с ними делала эта «чудотворица», но одно известно точно. Они сами рассказывали об этом близким к их семье людям. Она велела им снять кресты – и тогда их ребенок выздоровеет. Причем, так ловко это аргументировала, что они даже не подумали, что в этом есть нечто нехорошее. Наоборот даже. Либо подумали, но в отчаянии были уже готовы на всё.

К сожалению, эта бабка оказалась не просто мошенницей, которых море, которые дурят людям головы, берут деньги, ну и всё, собственно. Она, правда, творила чудеса. Вопрос только – чьими силами.

Очень скоро, почти сразу, сын Сергея и Ирины стал совсем обычным мальчиком. Врачи удивленно разводили руками, психиатр, который говорил про билет в один конец, что-то бормотал про обратный. А родители не могли нарадоваться. Мальчик пошел в обычный сад, потом в обычную школу. От того кошмара не осталось и следа.

В карьере у родителей тоже дела пошли в гору. Особенно у Сергея. С доплатой они обменяли свою маленькую квартирку на современную и просторную, Ирина ушла с работы, о чем давно мечтала, и занялась семейным очагом.

Через определенные промежутки времени они должны были приходить к той бабушке. И проходить там каки-то «духовные процедуры». Не бесплатно, конечно. В остальном их жизнь была жизнью чудесной счастливой семьи.

Только Господь творит настоящие чудеса

А потом бабка та умерла. И всё закончилось. У мальчика произошел стремительный откат назад. В короткое время его состояние стало еще хуже, чем до того, как они впервые пришли к «чудотворице»...

Не пережив стресса, умерла Ирина... Через год Сергей женился на другой женщине. Может – по любви, а может, просто потому, что ему нужна была помощь с больным ребенком. Хотя, были теперь, конечно, и няни. Правда, не все выдерживали. Как бы там ни было, женихом он был завидным, небедным, и нашлась та, которую сын его не испугал. Не испугало и то, что после смерти Иры мужчина стал выпивать. Под забором не валялся, но эта его страсть постепенно набирала обороты.

Новой жене каким-то образом удалось завладеть практически всем его имуществом. Скорее всего – он сам на нее переписал. И остались они с ребенком практически нищими. А вскоре вообще исчезли из того города. И что с ними сейчас, и живы ли они – неизвестно.

Вот такая история...

Я не знаю, как развивались бы события, не умри та бабка... Думаю – тоже не лучшим образом. Но тут прямо страшно. Как лукава и жестока нечисть: обманув, отнять всё, разрушить до основания...

Понятно, что людей тех очень жалко. Тем более, у меня тоже ребенок – инвалид. Другое дело, что Маша – это радость в чистом виде. Но люди на грани отчаяния готовы на всё. Даже отказаться от Бога. Но даже сквозь пелену ужаса и страха, когда кажется, что это конец, нужно помнить, что помочь может только Сам Бог. Только Господь творит настоящие чудеса. Которые не исчезнут, не рассыпятся и не растают, как мираж. И за которые не отнимутся жизни – и земная, и вечная.

Да, страшно, конечно... С этим нельзя заигрывать. Даже от отчаяния.

«А посреди комнаты черт пляшет»

– У меня тоже было нечто подобное, – писала другая моя читательница после той статьи о Вике. – В детстве я жила с родителями в коммуналке, и у нас на стене висела небольшая картина, вырезанная на дереве. И на ней был изображен черт.

... Отвлекусь немного, вспомнила... Когда-то, на заре моего воцерковления, в первый год, наверное, я поехала с паломнической службой в Дивеево – на выходные. Честно, говоря, я плохо помню ту поездку. Отложилось в памяти, как мы ходили по канавке, и дом, в который нас отправили на ночевку. Не на территории монастыря, а рядом, у местных жителей.

Меня тогда просто потрясло, что на всех четырех добротных деревянных кроватях, на которых нас, четырех паломниц разместили, по четырем углам были вырезаны головы чертей. Это было так жутко. Ты спишь, а они на тебя смотрят. И еще хозяйка без креста была, я заметила. И это всё как будто специально: вот святое место, и тут же – черти на кровати...

– Сделана картина была красиво, из какого-то ценного дерева, и покрыта лаком, – продолжала моя читательница. – А глаза у черта были красными стеклышками или камешками. Мне тогда было лет пять, и мне очень нравились эти красные камушки – поэтому я часто залезала на стул, чтобы на эту картину смотреть… И вот однажды ночью, когда все уже спали, я проснулась от какого-то шума и села на кровати. Смотрю – а посреди комнаты черт пляшет, вертится. И хвост у него длинный – вокруг него завивается. Я, конечно, была в оцепенении, даже ничего сказать не могла. Просто легла и уснула. Но утром всё вспомнила. А потом мы переехали в другую коммуналку, и картина, видимо, где-то затерялась в процессе переезда, а может, вообще там ее и оставили.

И правильно сделали, что оставили.

Как женщина с чертом разговаривала

Я, кстати, предполагаю, что кто-то усмехнется: детские фантазии, и так далее. Но мне как–то раз отец Евгений, священник с новых территорий, рассказывал...

Бабушка его, до того как весьма уже пожилой крестилась (он сам ее и крестил, став священником), ходила к пятидесятникам на их собрания. И внука с собой брала. Он, кстати, был крещен. Ему на этих «богослужениях» категорически не нравилось – как будто душа все эти действа отторгала. Но он тогда думал, что это с ним что-то не так. И продолжал ходить.

Пока однажды ночью к нему не пришел черт и не начал его бить. И только когда будущий священник прочитал молитву «Отче наш» – единственную, которую откуда-то знал, ушел. После этого юноша со всякими «собраниями» завязал.

И у нас на приходе в Москве есть женщина, которая тоже ходила к каким-то сектантам. И однажды ночью нечисть пришла ее душить. Это был не какой-то сон или сонный паралич. Оно именно душило. На следующее же утро она была в нашем храме. И больше эта гадость не появлялась – сколько лет уже прошло.

Правда, и в храмах и около них чего только не увидишь. Я однажды видела женщину, которая ходила кругами и разговаривала с чертом. Это было Великим постом, кстати. Я тогда гуляла на подворье с коляской. А она открывала свою сумочку, заглядывала в нее и с жуткой улыбкой говорила: «Ну что, рогатый, как ты там?..» Ну и дальше что-то. Кстати, недавно я говорила с одной нашей прихожанкой, она тоже ее видела несколько раз. Жуть, конечно...

«Нормально ты тут устроился»

Но, как один батюшка мне сказал: «Не нужно думать, что вся эта гадость атакует только плохих людей».

Когда-то, когда он еще учился в семинарии, был у него там однокурсник. Дружили – не разлей вода. Только один, этот мой знакомый батюшка, отец Владимир, потом стал семейным священником и уехал домой – на Украину служить, а второй стал монахом. И остался здесь – в России.

Прошло какое-то время, и отец Владимир решил навестить своего приятеля. Тогда это еще не сложно было, несмотря на границу. Взял отпуск и поехал в монастырь.

– Где такой-то? – спрашивает.

– Идите вон туда, там и найдете.

И совсем не на скромные монашеские кельи показывают,а на симпатичный домик, больше на дачу похожий.

Пошел отец Владимир, куда его отправили. А там друг его на диване сидит. Едва не лежит. И кругом – удобства, техника современная (по тем временам), магнитофон, телевизор…

– Нормально ты тут устроился, – удивился отец Владимир. – Как будто на курорте. Ничего себе – монах.

А тот ему и рассказал свою историю. Закончил он семинарию, остался в монастыре, как и мечтал. Зачислили его в братию. И как-то очень резво взялся он за духовную жизнь. Не по разуму. Взвалил на себя разные подвиги... Как в первые века христианства.

И стала к нему всякая нечисть приходить. То пугала, то била, а иногда – в виде женщин. Это было самым тяжелым. Руки к нему тянули. И все это так явно, осязаемо…

Терпел он, терпел, а потом побежал к духовнику обители – старенькому монаху. Рассказал, что с ним творится. Тот только руками всплеснул:

– Да кто ж тебя на подвиги-то благословил?!

А тот и не спрашивал особо.

В общем, отправили его на время в домик тот. Отдохнуть немного от подвигов, музыку послушать... Чтобы отпустило. А потом заново начинать потихоньку вверх карабкаться. А не через три ступеньки скакать. Как ни странно, и нечисть приходить перестала...

Бог – главнее

– Когда я работала в больнице, к нам приходил батюшка, – рассказывала еще одна моя знакомая, Анастасия. – И была у нас одна бабуля. Ее кровать стояла возле шкафа, и она все время повторяла: «Они под шкафом, они в шкафу... Они сидят, они меня ждут... Я их очень боюсь...» Ей правда было очень страшно. И она очень ждала, когда придет батюшка. Он пришел, поисповедовал ее, причастил. После этого бабуля успокоилась. Мирная такая стала, сияющая... Больше она никого страшного не видела. Конечно, при желании можно это списать на Альцгеймер, на деменцию... Но оно есть. И бесы, и те, кто им служат, – всё это, увы, есть. И лично меня спасло в свое время знание, что и Бог есть. Он – сильный, Он – главнее.

Вот такие истории...

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!