«Это Ирочка, она – костоправ». Как Тоня застряла в лифте
Елена Кучеренко
Недавно мы всей семьей перепугались страшно. Стресс был колоссальный. А так хорошо все начиналось...
В тот день наша десятилетняя дочь Тоня вместе с классом ездила на экскурсию. Что-то, связанное с транспортом. Все прошло чудесно, дети были в восторге, сопровождающие родители выкладывали в чат класса интересные фотки.
– Скоро будем, – написали они.
И назвали время, когда автобус подъедет к школе. Чтобы кто встречает – встречал. А чей ребенок уходит домой сам, – ждали. Четвертый класс – большинство сами, конечно. И Тоня в том числе.
И вот автобус приехал... Дети добрались до домов, мамы начали выкладывать в чат благодарности. А Тони все нет.
* * *
Сначала я не очень волновалась... Ну, может, с кем-то шла, заговорились... Но прошло полчаса, час... Нет ребенка. А вечер, темно уже. И позвонить нельзя. Телефон она дома оставила.
– Скажите, пожалуйста, где Антонина? – спросила я в чате...
Чьи-то дети сказали, что она ушла вместе с двойняшками – братом с сестрой. Но оказалось, что они давно дома... Другие сказали, что видели, как она уходила одна в сторону нашего корпуса. В общем – жуть и кошмар.
В итоге, чат всполошился, кто-то вызвался идти на поиски. А сама я, накинув пальто на халат, помчалась разыскивать по району нашу девочку.
Выскочила к лифтам – ни один почему-то не работает. А у нас шестнадцатый этаж. Побежала вниз по лестнице. Навстречу – муж. Как раз с вечерней службы возвращался. Родительская же была.
– Тоня пропала, – сказала я.
И дальше побежала. А он – за собаками, и тоже следом за мной хотел. Бегу вниз, бегу... Слышу – крики откуда-то детские истошные. Где-то в подъезде. Сообразила, что, наверное, в лифте.
Так и оказалось...
– Тоня, ты?!
– Я!!!!
А тут еще мужской голос... У меня прямо похолодело внутри. Что там происходит?
– Ты там с кем?!
– Одна!
– А второй голос чей?
– Это папа...
– Да я это, я, – ответил издалека муж.
Он тоже услышал Тоню и сверху ей что-то кричал.
* * *
Добежала я вниз, позвонила диспетчеру. Там кнопка эта их... Она не сразу ответила... А я же на нервах вся:
– Аааа... У меня ребенок застрял!!! Да я вас всех...
Ну и так далее. Не буду пересказывать.
Слава Богу, диспетчер попалась с талантом психотерапевта. И голос у нее еще такой – журчащий. Либо это помехи были... Выслушала внимательно, что я собираюсь с ними сделать. Не перебивала. Даже как будто покивала понимающе у себя там, в будке. Сказала, правда, что это не очень поможет, потому что она – не «Мослифт», а «Жилищник». Они только передают информацию. А она передала уже... И успокоила, что все это время с Тоней на связи, утешает ее. И даже в будку к себе меня пригласила, тоже с дочкой по связи поговорить. Благо – это недалеко.
Прибежала я к диспетчеру этой. Долго извинялась. Она меня простила. «Да я сама бы сорвалась», – ответила. С Тоней пообщалась. Успокоила ее. Сказала, что вот-вот приедут мастера ее вызволять.
Только час уже прошел, а никто не ехал. А лифт где-то на последних этажах застрял. Вообще ужас. Хорошо помню, как меня в детстве пугали:
– Не прыгай в лифте, а то он сорвется...
До сих пор в лифтах стараюсь даже не дышать...
Пошел второй час Тониного заточения. Наконец, приехал мастер. Слава Богу – молодой парень. Потому что второй лифт у нас тоже не работал (он до сих пор и не работает), и он пулей просто взлетел по лестнице на шестнадцатый этаж. Это я там пыхтела где-то сзади... Извинялся еще, объяснял, что он один на район. Так и носится по застреваниям.
В итоге, лифт открылся как раз у нас на этаже. Выскочила рыдающая Тоня. Синяя вся, трясущаяся. На нервной почве задыхаться даже начала. Пришлось ей скорую помощь вызвать. Но все скоро прошло. Правда, весь вечер она делилась с нами своими трагическими впечатлениями. А потом спросила:
– Мам, а это нормально, что я с лифтом разговаривала?
– В смысле?
– Ну, я просила его меня не пугать, выпустить...
– Нормально...
А на следующее утро я весь свой творческий потенциал направила на написание жалоб в разные инстанции на руководство «Мослифта». Простые работники же не виноваты... Они и так делают, что могут. Только вот штат надо нормально комплектовать. А не один парень на весь район.
* * *
Но знаете, из-за чего мне больше всего обидно? Тоня когда своими впечатлениями делилась, вспоминала, как она не только с лифтом разговаривала, но как горячо молилась. Чтобы Господь ей помог, и этот весь кошмар побыстрее закончился.
И тут я поняла, что сама-то не молилась... Это как в чудесном любимом мной фильме «Притчи» – в «Лампадке»... Что угодно послушник делал, когда нёс эту лампадку вокруг монастыря. Только не молился. А сам же до этого мужчину в немолитвености обвинял.
Так и я – что угодно и даже хуже. Злилась, ругалась на всех и вся, только не молилась. Казалось бы... Рассказы такие правильные пишу – о силе молитвы. Сама же – как тот послушник с лампадкой.
Хотя еще в советское время инструкция четкая была дана – что предпринять, когда дверь в лифте не открывается. В «Иване Васильевиче», помните: «Вот что крест животворящий делает!»...
Это шутка, конечно, но о Боге я в тот момент, правда, почему-то не вспомнила. И на следующий день – тоже. Жалобы писала, вместо благодарственого молебна.
Хотя ведь было и за что благодарить. Во-первых, за женщину ту – диспетчера, которую я обругала. А она все время, пока Тоня сидела, с ней общалась, поддерживала, утешала. И мастерам непрерывно звонила. Во-вторых, за мастера самого... Никогда не видела, чтобы человек прямо бегом мчался на шестнадцатый этаж... И быстро так все сделал... А главное – за то, что все благополучно закончилось. И что дочь моя ПРОСТО в лифте застряла, а не пропала где-то по пути домой.
Я же когда в чат родительский написала, что она в лифте сидит, мне одна мама ответила: «Никогда еще такая новость мне не казалась такой радостной!»
* * *
А ведь у меня есть чудесная история, которая лифтов касается. И как мне Бог тогда помог. Странно, что я ее сразу не вспомнила.
Тогда у нас в районе проходил детский окружной конкурс чтецов. Варя и Соня, наши старшие дочери, представляли воскресную школу. Ответственость огромная. Третьей, Дуне, два месяца было. И больше, соответственно, никого еще не было.
Нарядились, оделись (была зима, кстати), вышли на лестничную клетку, а лифты не работают. Ни один. Повторю – шестнадцатый этаж. А времени – в обрез, только чтобы на другой конец района добежать, где конкурс этот. Я тогда еще не рулила, а муж был на работе.
Как мы спускались пешком с коляской-люлькой – даже рассказывать не буду. В итоге, я сорвала спину и из подъезда вышла скрюченная в три погибели. Но делать нечего – надо бежать.
Конкурс прошел отлично, девочки мои выиграли. А я разогнуться не могла. Что делать – непонятно. Даже не то что в больницу лечь, – в поликлинику сходить проблематично: Дуня грудная.
И тогда я взмолилась:
– Господи! Я Тебя не беспокоила, чтобы Ты лифт починил. Просто молча спускалась...
Тут я, правда, слукавила. На самом деле не молча, а ругаясь на чем свет стоит. И о Боге даже не вспомнила. И не потому, что беспокоить не хотела, а просто не вспомнила почему-то – и всё...
– Но Ты же видишь, я вся детьми обвешана, – продолжала я. – Сделай уже что-нибудь с этой спиной!
В тот момент мы как раз мимо нашего храма проходили. И решила я по поводу моих страданий помолиться, свечку поставить и записки написать.
Стою – Богу плачусь. Подходит бабушка-свечница:
– Что с тобой?
– Спина болит, разогнуться не могу!
– Ой, а у нас тут Ирочка как раз. Она – костоправ…
И показала на молодую, хрупкую и симпатичную женщину, которой слово «кострапав» ну никак не подходило.
– Есть где ее положить? – спросила Ирочка деловито...
Меня, в смысле...
Место нашлось в крестильном храме, он был тогда пустой. На ковре.
Ирочка попросила двух бабушек меня покрепче держать (что уже было подозрительно), пощупала мне спину сквозь кофту (я одета была, если что), перекрестилась и... раздался зверский хруст.
– А–а–а–а–а! – попыталась вскочить я.
Но она легким движением своих хрупких ручек швырнула меня обратно на ковер:
– Лежать!.. Что, страшно? Ничего... Если что – тут же и отпоем.
Это меня мало утешило, как вы понимаете...
– А что это вы тут делаете? – заглянул один наш батюшка. – А–а… Ирочка, привет! Упражняешься? Загляни потом ко мне. Плечо что-то…
– Эй, ты там еще жива? Вставай, все готово, – услышала я Ирочкин голос...
Я поднялась… И с удивлением поняла, что спина моя больше не болит. Это было настоящее чудо и милость Божия...
Потом мы пили чай – с Ирочкой, бабушками, батюшкой и моими девчонками. И представляли, как все это выглядело со стороны. А уходя, я заказала Господу благодарственный молебен. За то, что услышал меня и тут же послал хрупкую Ирочку с ее богатырскими руками...
Вот такая история...
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
