О подростках и певцах

Юлия Кулакова

Родителям, благодаря беседам с которыми
я написала этот рассказ,
посвящается.

–  А это кто, Настён? А это кто? – спрашивала Ирина дочку, показывая то на одно, то на другое лицо на фото. Дочь называла имена, мать слушала, но боялась, что так быстро не запомнит. Узнавала только двух подружек дочери да еще кое-кого из класса. А на фотографиях столько их всех!

Они в дочкином возрасте с одноклассниками тоже проводили сами всякие мероприятия, концерты. Только одевались, конечно, не совсем так. И носы не прокалывали, и брови. Ладно, хоть дочка до сих пор не просится прокалывать никаких частей тела, она б этого, наверное, не пережила.

 –  А это вот кто? – указала она на лохматого парнишку, стоявшего как-то слишком близко к ее дочери.
–  А, это... – слишком уж легким голоском протянула дочь и перелистнула фотографию на телефоне.  – Это Мишка, он на год старше. Он в прошлый раз школьный  концерт вел, и все решили, что теперь именно он и будет их вести, всем понравилось.
–  Кто решил –  девочки?  –  засмеялась мать. – У нас про таких говорили  –  «смазливый».
–  Грубо как-то. Не смазливый, а красивый. Считается, что самый красивый в школе, –  ее обычно боевая дочь отвела взгляд куда-то в сторону.  – А еще он спортом занимается.
–  И танцует?
–  Вроде бы нет... а почему ты спрашиваешь?
–  Ну, тот-то, которого ты самым красивым в мире считаешь, танцует же!
–  Мама!

Дочь вскочила.

–  Вот ничего тебе больше вообще не буду рассказывать!

Схватила телефон и убежала.

Ирина покачала головой. Это не дочери надо учиться себя вести, а ей. Ну кто ее за язык тянул? Все считает дочку маленькой, говорит как с маленькой. Вот и обидела нечаянно. Дочка ей доверилась, фотографии эти открыла... показалось Ирине – или он правда прямо рядом с Настей стоял? Может, Настя вообще затеяла весь этот показ фотографий только для того, чтобы именно одно это фото матери показать как бы невзначай, постеснявшись о чем-то рассказывать? А Ирина раз – и все испортила несмешной своей шуткой. Настя как-то ей объясняла, что есть так называемые  «папины шутки» –  так называют странные шутки родителей, над которыми ребенок смеется, чтобы не обидеть. А у них вот теперь мамины шутки.

В прошлый раз она тоже отличилась. Мать года просто. Застала дочку смотрящей какой-то видеоклип. Молодой парень, ну – неплохо поет, что-то там пляшет на сцене. Модные певцы у молодежи всегда были. Спросила. А дочь как из рога изобилия, захлебываясь от счастья,  давай ей про него рассказывать! И такой-то этот певец талантливый, и такой-то распрекрасный. А у Ирины возьми и все в голове смешайся. И что ее дочь, которую она только недавно на Причастие в храм водила (сейчас, правда, она тоже ходит, только сама и пореже), вместо домашних заданий сидит на какого-то мальчишку глазеет, стыд и срам. И что певцы эти, как еще в свое время ее мама, Настина бабушка, говорила, вечно беспорядочную жизнь ведут и вообще ничего, кроме как руками-ногами махать на концертах, не умеют. Да и что это за музыка сейчас, и что за танцы... да и одежда тоже.

Что-то из этого она и высказала дочери. В ответ на весь молодой восторг и обожание.

Дочка плакала. Всхлипывая, говорила только про то, что оперные певцы, которых Ирина так уважает и все дочери пропагандирует, тоже вряд ли на заводе работают, а танцоры балета да фигуристы вовсе  не в одеяния до пят одеты, Настины любимые исполнители-то так не оденутся. И – что ее любимый певец в скандальные хроники совсем и не попадает. И – что она больше матери ни о чем не расскажет.

Вот зачем надо Ирине было все это говорить? Потому что ее мама ей так говорила? А что Ирина, будучи молодой, отвечала на такие слова? Ничего не отвечала вслух, конечно, у них дерзостью считалось отвечать что-то, кроме «да, мама», –  но и доверия такого, как у Ирины с дочкой до недавних пор, не было. Про себя-то ведь сколько раз думалось: а вот я назло маме. Хорошо, что только думалось, да так и не сделалось. Сколько ее подруг, несмотря на семейные строгости, себе жизнь испортили. Когда ребенок доверяет – он тебя услышит. Когда боится – он от тебя скрывать будет все, а то и назло делать. Ирина считала именно так.

В тот день она долго молилась о вразумлении ее как родительницы. А потом и  удалось помириться с Настей, объяснить ей, что мать просто волнуется за нее, боится, как бы та легкомысленной не стала да себя не потеряла в этих молодежных модах.

–  Это для меня не мода, - тряхнула головой дочь.
–  Хорошо, хорошо, –  кивнула мать. – Наверное – он и вправду хороший человек. Знаешь, я сама в молодости несколько раз ходила на дискотеки, сейчас вспомнить смешно. Толчея, смешно, громко... Но слишком много там бывало всякого народу такого, с кем бы рядом быть не хотелось. Перестала быстро.
–  Ты? – засмеялась Настя.  – Ты не рассказывала. Я думала – ты всегда такая была... правильная. Только книги читала. Ты мне вот как рассказывала, что ты Достоевского любила и потому и в церковь начала заходить, хотя родители против были, – так я и представляла тебя только с книжкой!
–  Было, было, –  улыбнулась мать.  – Я даже научной руководительнице об этом как-то сказала. Она меня тоже считала очень правильной. Я ей сказала как-то: нет, я легкомысленная, я на дискотеки ходила!
–  А она что?
–  А она важно так и ответила: «Ира! Молодым девушкам свойственно ходить на танцы!»

Настя смеялась. Размолвка была забыта. А сейчас вот Ирина снова не оправдала дочкино доверие. Подросток – существо хрупкое, одно неосторожное слово – и пожалуйста. Ирина перекрестилась: «Помоги мне, Господи!»

Вот вспомнила она про этого певца. Не идет у нее из головы мысль, что нехорошо это –  что дочка себе предмет обожания нашла. «Не сотвори себе кумира», хотя строки Писания и не про то – но все же... Ирина вспомнила отрывок какой-то передачи, где безумные фанатки некой группы разносили концертный зал. Кошмар. Да и тексты у той группы были совершенно кошмарные. Не говоря о поведении. А тут ее собственная дочь. И теперь еще какой-то Мишка. Насмотрелась на мальчишек на сцене, теперь в жизни мальчишки начнутся, только этого не хватало. Может, нельзя было с самого начала с дочкой так мягко? Надо было строже? Ох.

Наутро дочка убежала на репетицию концерта. А Ирина, у которой был выходной, решила залезть в интернет и почитать о том самом Настином любимом певце. И как она раньше не догадалась? Поругаться на дочь зато догадалась.

Включила отрывок с какого-то концерта. Поморщилась, выключила. Нет, не любит она такую музыку. Может, найти, о чем он поет? Вот все сразу и понятно станет.

Оказалось, что в словах песен ничего неприличного и нет. Есть песни о любви – но красивые, Ирина даже зачиталась. Еще и сам сочинил, оказывается. А другие песни – о дружбе, о том, как трудно молодым найти свою дорогу в жизни, о сомнениях. Вот это да. Не ожидала она такой глубины от простых песенок модного певца.

Впрочем, это ничего не говорит о нем самом. На сцене можно быть вот таким, а в жизни...

А в жизни – ничего, действительно, нет  в скандальной хронике. Зато есть о том, как много средств он отдает на благотворительность. А еще – отзывы его «коллег по цеху», какой он чуткий и понимающий, как готов помочь другу в беде или встать на защиту. В детстве тех, кого травили, от хулиганов защищал, не боялся. Смотри-ка ты. Неплохой пример для дочки, оказывается. И если уж слушает она это все современное – то пусть лучше его, а не... Слышала тут недавно с соседского балкона такие песни, что хоть уши затыкай. И ведь кто-то тоже увлекается.

А еще вспомнился ей разговор двух родительниц у них на приходе. У одной матери, многодетной, дочь-подросток уж очень увлеклась  модным фильмом. И даже заявила дочке другой женщины, что влюблена в главного героя. Женщина «пострадавшей» дочки пришла высказать многодетной маме: вот, как же так, церковная ваша девочка – а влюбляется тут! Еще и в каких-то непонятных мальчиков! А та ей и ответила:

–  Такая влюбленность детская как пришла – так и пройдет. Тем более – в выдуманного героя. А вот планка – останется. Кто ж не восхищался в детстве героями книг и фильмов!
–  Какая планка? – не поняла собеседница.
–  А та, по которой она , когда вырастет и когда придет время, «мерить» станет характер тех, из кого выбирать будет. Какой этот герой? Чистый, честный. Горой стоит за друзей. Смелый. Работящий. Грубого слова не скажет. Вот и она себе когда-то именно такого найдет, а на нахалов и лентяев не посмотрит. Да и к себе, конечно, эту «планку» примерит. Уже примеряет. Уже не поступает так, как он бы не поступил.

* * *

Входная дверь хлопнула подозрительно громко.

Мать подождала, пока дочка разуется и пробежит в комнату. Выждала еще немного.

Настя прошла на кухню, воинственно шмыгая носом на всю квартиру. Включила чайник. Ирина наконец подошла к ней:

–  Дочк, что с тобой? Ты что-то... как после драки!
–  Ну, не драки... – вздохнула Настя. – Это Мишка все. Он... мам, он ведь хотел, чтобы я... ну, дружила, что ли, с ним. Говорил, что нравлюсь я ему. Не подумай, там ничего такого, ничего неприличного, просто... просто.
–  Да я и не думаю, –  пожала плечами Ирина. – Что ж я, по-твоему, –  все на свете неприличным считаю?
–  Представляешь, –  продолжила Настя, –  он улыбаться-то улыбается всем, а я сегодня смотрю – он с дружками своими, они мне, кстати, никогда не нравились, –  гадости говорят одному мальчишке из младшего класса. И сделали вид, что побить его хотят, он убежал, испугался. Просто так его обижали, смешно им, один из этих дураков на телефон записал! Мы с Машкой подошли и им все сказали, что о них думали. Они, правда и нам сказали... в общем, вот такие они оказались. А Мишка молчал, представляешь?
–  Да уж, кавалер. И девочку не защитил, и над слабым поиздевался. Сразу видно цену человеку.
–  Вот да. Я сначала даже думала отказаться на концерте выступать, мы там песенку поем одну, а потом решила – из-за этого.., да отказываться? Нет уж.
–  Правильно, дочка. Тут я с тобой совершенно согласна. И мне очень жалко, что этот Мишка таким оказался.

Настя всхлипнула. А потом спросила:

–  Мам, а ты в моем возрасте плакала из-за... из-за такого?

* * *

Когда мать вошла пожелать Насте спокойной ночи, та как раз смотрела что-то на ноутбуке. И – быстро остановила и переключила, услышав шаги матери.

–  Твой любимый певец? – спросила Ирина.
– Опять будешь говорить, что я на мальчишек глазею? –  выпятила упрямую нижнюю губу Настя.
–  Нет, зачем же. Я, кстати, почитала, о чем его песни, да и вообще о нем. Мне кажется – достойный человек.

Настя расцвела:

– Правда? Мам, я так рада! Знаешь, Машка тоже очень его любит, а родители ей говорят, что она дрянь слушает. А сами ни разу и не послушали. Разве можно так – говорить плохо о том, чего не знаешь?
– Ты включи, включи, –  Ирина кивнула в сторону ноутбука.  – Вот и послушаем.
– На самом деле, мам, это я не просто так, –  призналась Настя.  – Мы просто на концерте эту его песню петь будем. Из меня певица та еще, буду рядом подтягивать, а Машка и Аня хорошо поют. Вот мы и выступим вместе. Я просто не хотела тебе говорить сначала. Не знаю, почему.
– Из вредности, –  подсказала Ирина.
– Наверное, –  засмеялась Настя.

И включила тихую, нежную песню.

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!