Лица войны
Елена Кучеренко
– Там, «за ленточкой», кого только сейчас не встретишь, – говорил мне недавно Михаил – тот наш друг, который ездит с гуманитарной помощью в ЛНР, в госпитали и на передовую. – Там военные, врачи, герои, лучшие люди страны… Там и гражданские, которые тащат им все, что только можно, от сапог до квадрокоптеров, лишь бы поддержать бойцов. И там разные «мирные» авантюристы, которые мотаются «на передок» за адреналином, просто посмотреть.
Я слушаю рассказы Михаила об очередной поездке. Из них уже родился целый цикл. И проходят перед глазами лица... Какой-то совершенно новый мир с новыми героями. О котором ещё недавно я и помыслить не могла.
* * *
Виталий... Михаил встретил его в перевязочном пункте, расположенном в подвале здания недалеко от зоны боевых действий. Там стабилизируют раненых, а затем отправляют в госпитали. Это в Крещении он – Виталий. «В миру» его зовут по-другому. Он – литовец. Четыре года учился в Германии. И вот пошел добровольцем воевать на нашей стороне. Казалось бы, где сейчас Литва, Германия, а где Россия? Но бывает и так.
Молодая медсестра. Симпатичная. Тоже ушла добровольцем. В мирное время работала зубным техником и будущую свою профессию связывала со стоматологией. После начала СВО три раза просилась на фронт. Но ей отказывали. В итоге все же взяли. С мужем она в разводе. Но когда эта девушка ушла «за ленточку», почти сразу ушел и он. Теперь воюют где-то на одном направлении...
Девушка из Самары... Работала в салоне сотовой связи. Тоже пошла добровольцем. Сейчас – санинструктор.
– Героиня нашего времени, – говорит о ней Михаил.
Встретил там Михаил и мужчину лет пятидесяти. У него на рукаве была нашивка: «Старперы». Оказался там, потому что искал сына. С июля-месяца. Тот пошел добровольцем и пропал. Слава Богу, нашел – в госпитале. Двадцать семь осколочных ранений. Но жив и относительно здоров. Никаких ампутаций нет. Правда, не работает левая рука – перебито сухожилие.
– Но я думаю, что после грамотной реабилитации все восстановится, – говорит Михаил.
Я смотрю на фотографию. Молодой парень с позывным Вэл. Служил срочную, потом подписал контракт. Красавчик. Ему бы в клубе танцевать да с девчонками женихаться. А он недавно получил медаль за спасение жизни.
Тогда, из-под жесточайшего обстрела Вэл вывел свой «Урал» с ранеными. «С передка» на полностью «прошитой» снарядами машине, со спущенным колесом и пробитым баком смог довезти ребят живыми с поля боя до госпиталя.
– Когда я спрашивал Вэла, чем он руководствовался, он же рисковал каждую секунду погибнуть, он на меня смотрел, как на идиота, – вспоминал Михаил. – А как иначе-то? – отвечал. Двадцать два года мальчишке. Так вот постоянно и таскает на своем «Урале» раненых.
* * *
Михаил называет мне чисто-французскую фамилию. Но просит изменить.
– Напиши, например, Дюран.
Хорошо. Простой российский парень по фамилии Дюран. Он из детского дома. С ним Михаил познакомился в госпитале. В его семье четверо детей – «Дюранов». Старший брат, потом сестра и двое братьев-погодков. В детстве были изъяты из неблагополучной семьи и жили в госучреждении. А сейчас двое младших – этот, которого встретил Михаил, двадцати семи лет, и брат, который на год его старше – воюют в одном подразделении.
Когда началась мобилизация, они сами звонили в военкомат, спрашивали – где повестки. И вот они оба здесь.
– Старший брат тоже хотел, но, оказалось, по закону он не может пойти, – рассказывает Михаил. – Говорят, что хотели защищать свою страну.
О детском доме, как это ни странно, у них самые светлые воспоминания. К ним очень хорошо относились, прививали самостоятельность. Когда вышли оттуда – всё умели. Им дали квартиры, и они начали строить свою жизнь.
Самый младший женат. Со своей избранницей познакомился в детском доме. Ему тогда было одиннадцать лет, а ей – восемь. Позже поженились. Говорит, что жена его такая сильная, что даже никогда в жизни не плакала. Гордится им и молится за него. Хотя до того момента, пока он не ушел на фронт, была атеисткой.
Молится за него и их соседка по квартире. Она так им и сказала: «Мальчики, я буду за вас молиться». И парень рассказывает о многих случаях своего чудесного спасения. Кого-то ранят, а он – без единой царапины. Хотя был в том же месте.
* * *
Есть там и легендарная «Мамуля». Это ее позывной. Говорят, что ее многие наши ребята знают. На видео – простая русская женщина. Теплая, милая и уютная. Добрая и веселая. Здесь в России у нее своя козья ферма. А еще она – волонтер. Ищет деньги, тратит свои, собирает и провожает мобилизованных ребят. Помогает семьям погибших. Возит в ЛНР гуманитарку. С ней ездят еще двое. Первый – молодой неженатый парень. А второй – отец шестерых детей.
На другом видео – Михаил с батюшкой. Едут «за ленточку» причащать штурмовиков. Тихо поют молитвы. Еще одно «лицо войны». Рискуя жизнью, батюшка ездит на передовую поддерживать наших ребят.
А есть там и «мордочки войны». Хвосты и лапы. Такса по кличке Полторашка. Брошенный пес. Прибился к госпиталю и теперь – полноправный член медицинской семьи. Умный и дружелюбный.
И кот по кличке Трехсотый. Его привезли с позиций вместе с его раненым хозяином. Сейчас вместе обитают в госпитале.
Я смотрю фото и видео. Слушаю про всех этих людей. И зверей. И мне, как и раньше интересно, а что же сподвигает самого Михаила оставлять семью и большую часть своего времени проводить там, где боль и смерть. Он как будто бы знает, что я хочу спросить, и сам говорит:
– А я – любвезависимый. Я езжу туда за любовью. Которой там – через край. И хочется хотя бы прикоснуться к этой любви.
* * *
Проходят передо мной эти «лица войны» не только там, но и здесь – в миру. И удивляюсь я, насколько же странно бывает в жизни. Сейчас – особенно. И как будто бы перевернулось все с ног на голову. Недавно мы в нашей воскресной школе собирали подарки и передачки солдатам. К Новому году, Рождеству. Ничего особенного – носки, теплые перчатки, средства личной гигиены, тушенку, сгущенку и разные сладости. Чтобы хоть как-то поддержать тех, кому сейчас очень трудно, хоть что-то сделать для ближнего. Украинская тема сейчас очень болезненна для всех – какого бы мнения ни придерживался человек. Все мы, кто хоть мало-мальски психически нормален, независимо от взглядов, понимает, что происходящее – это огромная трагедия. И когда почему-то именно меня делегировали предложить нашей школе собрать эти подарки, мне хотелось донести до наших родителей и детей, что это, в первую очередь, будет нашим проявлением христианской любви. Потому что те, кто мобилизован и находятся сейчас на передовой в окопах или лежат раненые в госпиталях – это чьи-то братья, мужья, отцы, сыновья. А иногда – дочери, матери и сестры. И им очень нужны наша поддержка и наша любовь. Им важно знать, что мы не живем здесь в нашей мирной Москве так, как будто ничего не происходит, и не радуемся, что мобилизация кого-то из нас миновала, а помним о них, хотим что-то для них сделать. И за редким исключением, все всё поняли и горячо поддержали. Но поразило меня другое.
Одна наша мама из воскресной школы рассказала об этом в салоне красоты, где она делала себе прическу, мол: «Так и так, солдатам на фронт собираем». И знаете, эти девочки из салона... Иногда кто-то из моих знакомых с чувством превосходства и легкого презрения говорит о них: «Маникюрши там, педикюрши, парикмахерши...» Так вот эти девочки тоже собрали несколько коробок для военных. И когда я их забирала, со слезами на глазах еще и благодарили меня, что дали им возможность хоть что-то сделать.
Казалось бы – где салон красоты, и где война? А вот как, оказывается, бывает. Когда я рассказала об этом в соцсетях, его прокомментировала одна моя знакомая, она – стилист: «Хочу сказать за свой салон. У нас нет ни одного мастера, кто не поддерживал бы наших солдат. И руководство очень ревностно относится. У кого-то из них муж, брат, сын воюют. А недавно мы с коллегами организовали день красоты в госпитале. Очень востребованные и дорогие мастера, в том числе и владельцы салонов, делали стрижки бойцам, даже лежачим. Чисто на добровольных началах».
Да... Вот такие они – лица войны... Совершенно новый мир, в котором нам довелось жить.
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
