«Иду рыб ловить»
Юлия Кулакова
Размышления о «кризисе среднего возраста»
«Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу». Эти строки Данте, открывающие поэму об аде, известны любому образованному человеку.
И эти строки вспоминают многие люди, подходя к «половине жизни» – примерно сорока годам. Вспоминают применительно к своему душевному состоянию, которое внезапно становится нестабильным, приносит с собой метания не слабее, а даже мучительнее, чем в подростковом и юношеском возрасте. «Дние лет наших, в нихже седмьдесят лет, аще же в силах, осмьдесят лет» (Пс. 89:9) – столько живет человек. И нередко на той границе, которая отделяет активную, молодую жизнь от того, что должно уже становиться прочной мудрой зрелостью, вдруг вырастает «сумрачный лес». Кто-то называет его «кризисом среднего возраста», кто-то вздыхает «не молодеем», кто-то и просто вспомнит известную пословицу «Бог дурака терпит до сорока, а потом наказывает».
Число сорок много раз встречается в Библии, о мистическом значении его написано много работ. Так или иначе, сорок – это полнота, исполнение сроков, охват целого пути или периода, причем не только для человека библейской культуры: особые смыслы видели в этой цифре, например, и древние римляне.
Собственно, многим людям, независимо от уровня, образования, социального положения, свойственно «рефлексировать», переживать, подводить какие-то итоги перед определенными датами: новым ли календарным годом, собственным ли днем рождения. Простая смена листка календаря способна сподвигнуть человека на поступок, на который он бы не решился в другое время, подтолкнуть к кардинальному изменению жизни к лучшему – а кого-то, наоборот, к отчаянию. Веха в сорок лет в культуре настолько значительна, что некоторые из-за суеверных страхов не допускают никаких традиционных для семьи празднований в этот день, считая почему-то, что «отпразднуешь – умрешь».
Наверное, «земную жизнь пройдя до половины», любой человек – богатый, бедный, больной, здоровый – волей-неволей задумывается, как именно он совершил этот путь. Чего добился и не добился, что смог и не смог. Или – успел ли сделать что-то доброе, полезное. Или – сколько совершил грехов на этом пути, сколько раз переступил через свою совесть.
На самом деле называть все это большое и серьезное явление в жизни человека «кризисом» (а у нас это слово, означающее крутой перелом, поворот, состояние, требующее новых способов решения проблем, приобрело негативные коннотации) вряд ли осмотрительно. Кто-то решает враз изменить свою жизнь, и вот на него уже подозрительно смотрят близкие: «ну что вы хотите: кризис!» Но нет. Кризисом в плохом смысле слова оно может стать ровно настолько, насколько человек, по той или иной причине, вдруг решит разнообразить свою «безрадостную» и «тусклую» жизнь грехом. А если человек решается на творческие, добрые изменения? У нас не принято сочувствовать тем, кто «на старости лет» решается получить новую профессию, воплотить юношескую мечту о творчестве. «О душе пора подумать!» – скажет кто-то.
Так в том-то и дело, что человек наконец-то подумал о своей душе.
Впервые он остановился в своем «беге в колесе». Пока был молод – нужно было получать образование (иногда несколько), обеспечивать семью, растить детей. Сейчас же, когда дети уже встают на крыло и накоплен немалый жизненный опыт, человек вдруг понимает, что нужно хоть на минуту прервать бег и что-то осмыслить. До сих пор он смотрел себе под ноги по дороге на работу и обратно. Наступило время, когда можно остановиться. Посмотреть вокруг себя. А затем – и в небо, с благодарностью и надеждой.
Легкомыслие ли – серьезно менять свою жизнь в этом возрасте? Думается, что как раз наоборот. И возможно, что это не кризис, а самый что ни на есть закономерный этап жизни. Для многих вещей просто пришла своя пора, как приходит пора урожая. Пора – посмотреть в глаза супруге, которая так же на пределе сил прошла эти годы. Пора – обнять детей, которые могли и забыть о родительском объятии. Если занимался нелюбимым делом всю жизнь – вспомнить, кем видел себя в молодости, и попробовать свои силы, найти то, что принесет пользу и самому человеку, и другим людям. Поехать посмотреть мир, так прекрасно созданный Богом, если до сих пор не выезжал и из своего района, – или, наоборот, уйти от многолетней беготни и разъездов в собственный дом, «поближе к земле» и к покою. Есть люди, которые определились с призванием после сорока лет (а есть и – после шестидесяти, и старше…), и мир сегодня знает их имена. Хотеть трудиться, достигать высот в полезном деле – никак не легкомысленно, пусть оно и новое. Господь дал нам разум и способности именно для того, чтобы мы могли учиться новому, и ничего зазорного в этом быть не может, что бы ни гласили предрассудки. Раньше жизнь была гораздо тяжелее. До сорока, как известно, не так много людей и доживало. Сейчас же, когда Господь дает нам новые возможности – не грех ли не пользоваться ими?
«Новые мирские интересы в сорок лет?» – принято удивляться у нас. Мне кажется, не стоит путать законные труды мирян и обмирщение. Это греховные увлечения могут от-влечь, от-волочь в сторону от поклонения Богу, и такие увлечения могут «привязаться» к человеку в любом возрасте. А увлечение новым полезным делом – будь то пение, рисование, изучение языков, какое-либо ремесло – только обогащает душу человека. И тот, кто знает радость от познания нового, помнит и свою благодарность Богу за такой Его дар, идущую из самой глубины сердца.
«Вся беда от слишком широких кругозоров» – любят цитировать у нас. А все ли цитирующие знают, чьи это слова? Они принадлежат святому Феофану Затворнику, и контекст фразы выглядит так:
«Один джентльмен в каком-то собрании юных радетелей о всеобщем благе – это было в самый разгар прогрессистского бреда – держал сильную речь о любви к человечеству и народу. Все восхищались. Но ворочается он домой; человек, служивший у него, как-то не скоро отворил дверь – это ему уже не показалось; потом свечу не скоро подал, потом с трубкой что-то сделалось, да холодновато было в комнате... Не выдержал наконец наш филантроп и разбранил своего слугу. Тот – какое-то возражение, а этот его в грудь. И вот наш парень: там распарился от любви к человечеству – а тут и с одним человеком не мог поступить как следует. И в тот у нас первый разгар прогрессистского бреда красавицы, бросаясь в переплетные заведения, нередко матерей своих оставляли без куска хлеба, а все же мечтали, что они каким-то образом идут вперед и благо человечества устрояют. Вся беда от слишком широких кругозоров. А лучше, смиренно потупя очи, глядеть под ноги и разбирать, какой где сделать следует шаг. Это самый верный путь.»
Вот о чем заботился святой: чтобы за высокими словами о любви к человечеству мы не забыли человека: ни ближнего, к которому мы как христиане должны относиться с сочувствием и любовью, ни себя самого, в смысле тщательного оберегания себя от грехов. Ни расширения собственного кругозора в смысле приобретения новых знаний (ни в сорок лет, ни в двадцать), ни обучения новому делу или возвращения к чему-то полезному из прошлого, ни занятий творчеством – святой, как видим, в своих словах не касается. Грех не-любви, прикрываемый красивыми словами – вот от чего предостерегает подвижник.
А что делать, если изменения – не обязательно связанные с возрастом – все-таки затронули область нашей веры? Ведь есть люди, которые пропустили момент, когда их путь к Богу, как и работа или семейные отношения, превратились в рутину. И любой «кризис» всколыхнет это, вынесет на поверхность, и придется быть с собой честным. Зрелый возраст – время, когда мы можем гораздо больше, чем в молодости. Значит, так и нужно отнестись к своему внезапному прозрению: сознательно, серьезно. И работать всерьез над тем, что оказалось заброшенным и «недоделанным». Страшно не осознание: страшно, если человек решит выбросить из своей жизни то, что сам же и испортил, довел до безжизненного состояния. А начать всё сначала (вновь обратиться с горячей, а не формальной, молитвой к Богу, вспомнить, как именно Бог послал тебе любимого человека, любимых детей, которые давно не видят твоей заботы) – будет достойным «выходом из кризиса». И Господь обязательно даст на это силы. Честность перед Богом и самим собой – вот важнейшее условие для того, чтобы преодолеть препятствия.
Вот апостол Петр – он всегда был честен с самим собой.
И в один из самых сложных моментов своей жизни – когда была жива в сердце радость Воскресения любимого Учителя, но жив и ужас от собственного предательства и от того, как поколебалась вера, – что делает он?
Он заявляет: «Иду ловить рыбу» (Ин. 21:3)
Господь давно соделал его «ловцом человеков». Но сейчас Петру хочется за что-то «зацепиться», удержаться – от отчаяния, от сомнений, услышан ли он в своем раскаянии. И он идет делать то, что делал когда-то. То, что умеет. Земное и всем понятное. Полезное.
И именно в этот момент ему и последовавшим за ним апостолам является Сам Господь. И вот они уже не могут вытащить сети от множества рыбы (ср. Ин. 21:6). Именно в процессе этой вполне мирской работы, которая когда-то была брошена ради призыва Господня, Петр понимает, что перед ними Господь, и, вне себя от радости, бросается с лодки, чтобы скорее добраться до Него.
А Господь ждет Своих учеников на берегу… с уже приготовленной рыбой. Как если бы смешались времена и только что выловленная рыба была бы уже готова. И… как если бы Он был Одним из них. Пошел бы с ними туда, в море, «рыб ловить». Освящая и их земные дела.
Кстати – апостол Петр был уже зрелым мужем, когда пошел за Господом Христом. И при этом – самым пылким, самым порывистым, как если бы был, наоборот, самым молодым из всех.
И когда он ушел за Господом – наверное, кто-то из родни как раз и счел это «кризисом среднего возраста».
Да помолится он о нас. О том, чтобы все наши «кризисы», влекущие за собой перемены в мирских делах, разрешались богоугодным образом.
Мы не знаем, на каких путях мы найдем свое призвание, свои закопанные таланты. Главное – чтобы пути эти были путями к Богу.
