Дуновение

Юлия Кулакова

«В гласе хлада тонка». Эти слова каждый из нас помнит. Ветхий Завет, где подтверждение истинности того, что говорят и несут людям пророки, дается через бури, землетрясения, схождение огня и прочие знамения, и вдруг – приходит Сам Господь в невесомом дуновении тихого ветра. Почти неощутимом, был бы кто другой рядом – мог и не почувствовать. И к кому Он так приходит – к пламенному пророку Илии! (3 Цар. 19:11–12)

Наша человеческая суета давно заглушает мысли и разговоры, гремят, ревут и дрожат города и страны, круглосуточно обеспечивая эту потребность нового мира в суете и достижениях. Через такое, казалось бы, не пробиться и грому с молниями. Но Господь и здесь посылает нам чудеса, напоминающие о Его присутствии в нашей жизни. Иногда видимые и понятные только нам, очень-очень личные, о которых и расскажешь не каждому – могут же и не понять. Но именно они становятся маяками среди бури житейской, поддерживают в тяжелую минуту.

Начнем как в сказке: в провинциальном городе N. жила-была женщина. Тяжело она, надо сказать, справлялась со своей жизнью. В последнее время еще и почти не ела и почти не спала: и дел было много, и нервничала очень. Держало ее только то, что договорились они с подругой молиться по соглашению о работе. Подруге, жившей в столице, тоже было нелегко: с прежней работой пришлось расстаться по серьезным причинам, и она искала новую.

В городе N. организовали православную ярмарку. Женщина не любила ярмарки, даже православные. Тем более на ярмарке покупать принято, это же не музей, а когда ты ищешь новые подработки и молишься о том, чтобы их найти – ну откуда лишним деньгам взяться? Однако на ярмарку собирались приехать люди от стольких монастырей и храмов, привезти святые иконы и частицы мощей святых угодников... «Вот и помолюсь о нас с К., и молебны запишу, не буду жадничать», – решила женщина.

В этот день внезапно изменилась погода, солнце палило еще не отошедший от ночного холода город, как какую-нибудь пустыню. После не самого близкого пути на автобусе и пешком женщина рада была, наконец, попасть в помещение и спокойно пройтись по рядам. Неудобно, правда, было на уговоры добрых работников лавочек записать побольше треб – отвечать «да я пока вот о работе молюсь». Но куда деваться! Зато здесь собрались – в святых образах – все любимые святые: и Николай Чудотворец, и Спиридон Тримифунтский, и дорогая сердцу праведная Матронушка. И, как из храма после службы, совсем не хотелось уходить.

Женщина подошла к очередной лавочке, где на табличке крупно значилось «молебны о работе». Благословилась у батюшки, который записывал имена на поминовение в монастыре. И попросила записать их с подругой имена.

 – Подождите-ка, – сказал вдруг священник. Тихо так, неторопливо.  – А вы откуда?

«Странно, – подумалось женщине. – Сам приехал в N. из другого города – а меня, местную, спрашивает, откуда я!»

 – Ну... откуда-то отсюда! – засмеялась она. Думая, что священник из местности, где произносят слова так тихо и протяжно, сейчас начнет говорить то же, что и несколько предыдущих «продавцов»: шумно у вас, громко, суета как в столице, хоть и не столица...
– А вот скажите мне тогда, – продолжил он, протягивая ладонь, будто за руку пытаясь взять.  – А вот мне рассказывали, будто женщины в этом городе такие: ...

Сначала он перечислял самые простые и хорошие качества: «добрые, чуткие, серьезные». А потом вдруг перешел на описание, казалось бы, ну просто настоящей «бизнесвумен», с ее отношением к работе, каким-то «проектам»... Однако весь набор качеств, вместе взятый, получался настолько нешаблонным, что казалось, будто он описывает вполне конкретного человека. «Стойте. Так это же моя К.!» – подумалось женщине.

А батюшка доверительно склонился к ней и спросил:

– Это вы?
– Нет, – ответила она.  – Но у меня есть подруга К., вы точно ее описали! Но она в Москве...

И только тут поняла, что К. -то родом из их города N., так что батюшка ни в чем и не ошибся.

– Ну, тогда для нее это, – продолжил он.  – Перерыв в работе иногда нужен, обязательно. Нельзя не отдыхать! Вот отдохнет она сейчас – а потом и работа будет.
– Я ей то же самое говорю, – засмеялась женщина. Но поняла, что одно дело – подружкины советы, а другое – то, что так уверенно сейчас говорит совсем незнакомый батюшка, который каким-то образом что-то знает про ее подругу.

Она записала имена, поблагодарила и уже хотела уходить, когда батюшка остановил ее. И так же доверительно сказал:

– Есть вам надо больше. Спать вам надо больше.

Вот тут-то женщина изумилась по-настоящему. О том, что она в последнее время почти не ест и не спит, знала только она. Но батюшка уже отвернулся к своим записям, и она постеснялась его беспокоить.

Забегая вперед – работа для подруги, действительно, вскоре нашлась, и вынужденный перерыв стал просто небольшим отдыхом, которого она очень давно себе не позволяла. А женщине, побывавшей на ярмарке, в тот день хотелось забыть о суете – и помолиться, и просто остаться в покое. И даже на людной улице, где бежали по тротуару люди, сновали самокаты, а на проезжей части на двух соседних перекрестках образовались пробки – ей стало спокойно, как давно не было.

Она думала о том, что где-то в отдаленных уголках нашей земли еще живут без этого постоянного,  а главное – зачастую безрезультатного, бега. Без шума, через который не слышно даже себя. И в этом, видимо, мудрость.

А еще эта женщина помнит, что, сидя на автобусной остановке среди городского зноя, она вдруг явственно ощутила дуновение легкого прохладного ветерка.

Такое вот маленькое утешение.

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!