Жаловаться я бы не стал. Но мне так объяснили, что про чудо рассказать – дело благое. Потому что это не про мои болячки, а про доброту Бога. Поэтому могу и рассказать.
Я обычный человек, работаю, семьянин, друзья у меня такие же, о семьях своих заботятся. Сейчас у меня сын и дочка, тогда только сын был. И вот работа, семья, ну спортзал еще – мы с другом тогда особо там усердствовали, форму себе хорошую хотели. И тут странно начинаю себя чувствовать. Сначала думал – перезанимался. Потом понял, что надо к врачу. И тут меня и огорошивают: а у тебя, уважаемый, вообще-то рак, да еще и запущенный!
Ну здрасьте.
А так, говорят, бывает: ничего не чувствуешь, а он уже есть. А когда чувствуешь – тогда уже совсем поздно. Вот, значит, уже и поздно как раз. Молодцы, поддержали, ага.
Дома объяснять ничего не стал. Единственное что – сказал, что буду потихоньку обследоваться, жена сама давно говорила, что возраст у меня такой – посмотреться бы у докторов на то да на сё, так сейчас все делают. Ну я и сделал вид, что с ней согласился и вот как раз пойду.
Обследуют, мне прямо на экране показывают: вот, вот и вот. Я уж не буду загружать подробностями, где именно что нашли, ни к чему это. Но немало, да, и все симптомы сходятся. И непонятно, как оперировать, без органов-то не без всех жить можно. Мы, говорят, должны подумать.
Я – говорю им – тоже подумаю.
Вот о чем бы мне тут размышлять? Как в народе говорят – о душе пора подумать, перед смертью-то, да? О душе я последний раз лет десять назад думал, даже больше. В другие страны ездил. В Индии был, да-да, на юге, больше на пляже просидел – но к какому-то гуру меня водили, имя его забыл уже. Еще в Непале, там тоже всякое вроде как духовное. Чуть в Африку не рванул, в результате все-таки не решился, мне товарищ зато оттуда всякой ерунды привез, сувениры, на удачу как бы. Даже не знаю, верил ли я во все эти чакры-перечакры или просто интересно стало. Вот знаешь, как индусы вокруг изображений своих божков мишуру вешают, типа нашей новогодней? Вот такая мишура, такой блеск и заинтересовал, видать. А теперь сидел и думал: не помогут мне эти блестки заграничные, точно не помогут.
А я крест носил. Золотой, тесть подарил. И как-то вот прямо почувствовал его на себе, на груди. И стал – да нет, не молиться. Я даже не понял, что это было. Словами не говорил, но кажется, будто это первая молитва и была. Всем собой. На тренировках иногда, когда тяжело, как всем телом вывозишь – вот и тут как-то так было, по ощущениям. Весь устремился куда-то... туда. Высоко. К Нему. Как бы – вот он я, посмотри на меня, Господи.
Потом уже сознательно стал по монастырям ходить, по церквям. Просить Бога. Ради жены с сынишкой, они уже замечать стали, что со мной что-то не так. Добрые люди объяснили про Исповедь с Причастием. Идолов всяких я из дома выбросил, жена все равно не любила их, а тут сказала, что якобы сын одной из этих статуэток боится. Ну, я скорей и вынес все на помойку.
И понимаю, что прежний, больной я все это бы не осилил – работу, и ездить, и все. Значит – лучше мне стало? Ну, заказываю благодарственный молебен и вперед, переобследоваться. А врач в шоке: а где рак-то? А нету. Там какие-то разрастания, которые, конечно, ничего хорошего собой не представляют, и даже немного опасно, что они есть, – но можно всю жизнь с ними прожить и не пикнуть. Может, говорит врач, вы с ними прямо родились. Я киваю, даже не стал спрашивать, откуда же, в таком случае, все мои боли и недомогания взялись, с которыми я пришел на первый прием, и куда они теперь делись. Обследовали всего заново, перепроверили. Нет, нету рака. Опять мне в экран тыкали: вот, совсем все иначе теперь выглядит! Хотелось пошутить, что техника у них сломанная, да не стал. На днях тогда как раз читал житие святых Петра и Февронии, вспомнил, как один струп у Петра остался даже после лечения. Вот и у меня, может быть, как-то так: чтобы не забывал, Кто мне вторую жизнь дал.
Жене хотел рассказать только про последний результат, но решил, что в семье все должно быть честно, как есть. Ну и... плакала она, конечно. А потом вместе начали в храм ходить. Сыну нравится, радостный такой, как будто всю жизнь только этого и ждал. Там многодетные семьи в основном – так он пристает, когда у него братишки будут. Может, и будут! Пока вот только дочка получилась.
Вот, собственно, такая история у меня и вышла. И слава Богу за все.
А еще я в спортзал вернулся, хотя мне сказали – не перегружаться. Но без движения, на диване после работы сидеть и жиром заплывать – я так не хочу.
Впрочем, к Божьему чуду это уже не относится.
