«Бог есть. И Он тебя бережет!»

Елена Кучеренко

Недавно подруга познакомила меня со своим двоюродным братом. В творческих целях. 

Молодой парень, двадцать восемь лет всего, приехал в Москву, чтобы заключить контракт и отправиться в зону СВО. Ну и остановился у этой моей подруги. 

Мы сидели у нее дома, пили чай, и я вдруг поняла, что совершенно не знаю, что этому человеку говорить. «Ну ты даешь!.. Молодец, ты – герой!».

Или «Дурак, ты куда лезешь? Зачем тебе это надо?»  Бред какой-то. В итоге, я просто сказала: «Ну! Рассказывай!».  Тоже не самое умное начало диалога, конечно…

* * *

И он рассказывал. Где и как служил, про планы, еще про что-то... Что не любит всякие работы в огороде и «животноводство». У них там большая семья (включая всех родственников), и его периодически «заносило» в деревню. Что не смотрел фильм «Иван Васильевич меняет профессию»... А вот «Слово пацана» смотрел. Таких, как Кощей он сам в жизни знал. Так что понравилось. 

Спросил, правда ли, что я – писатель? Подруга доложила. Писатель... Смешно.

А по поводу СВО...  Что тут говорить? Да не очень-то и хотелось. Сидят перед тобой два метра молодости. Ему жить и жить. И пусть   живет! И «Ивана Васильевича» пусть уже посмотрит. Так что молиться, а не говорить надо.

Парня этого моя подруга, его сестра, соответственно, сводила в храм. Купили ему крестик. Он охотно надел. Молитвослов она ему подарила – для воинов. Поясок с 90-м псалмом. Взял, конечно. Хотя, как для многих молодых, Церковь – не совсем его стихия. Но говорит, чувствует, что «что-то» его оберегает. 

Еще бы... У него отец в храме алтарничает. Просит за парня Бога, а их общая с моей подругой прабабка была большой молитвенницей. В Великую Отечественную вымолила троих сыновей. Все остались живы. Думаю, она Там тоже за всех своих потомков Господа просит. 

Парень у нас в храме исповедовался, причастился. Священник сказал ему что-то напутственное. Мне было очень интересно – что? Вот что тут можно сказать?

Я этого батюшку знаю, потом спросила:

– А помните, к вам на исповедь подходил такой вот парень? На СВО едет. Что вы ему сказали? 

Понятно, что священник мне про все, что исповеди касается, не открыл. А про войну...

– Знаешь, я ничего такого высокопарного ему и не сказал. А что тут скажешь! «Храни тебя Бог! Обязательно возвращайся живым!» Ну а что еще? Переживаешь, не до болтовни. Помню, как я первый раз отпевал погибшего воина. Вот что я его молоденькой беременной вдове мог сказать: «Он – герой»?.. Молился. Домой пришел, водки выпил. Больно. Да и мужикам нашим, как бы ни старались, ни держали себя, тоже ведь страшно. Любому человеку страшно. Что тут говорить? Молиться только...

Да, молиться, а не болтать. А мужики сами начинают молиться. Сколько мне уже присылали записей с нашими парнями, все они так или иначе начинают говорить о Боге. Даже те, кто до войны совсем неверующими были. А теперь здесь, на фронте, или перед отправкой в командировку впервые исповедуются и причащаются... 

Странно, да? Казалось бы, где война, и где Бог. Более чуждого Христу «места» и не найти. А Он – там. В этих окопах, рядом с этими мужиками. С двухсотыми, трехсотыми... И на ком ни царапины... И это невозможно не почувствовать.

* * *

Слушаю запись разговора с парнем с позывным Аркан. Режиссер прислал. Он и записал. Режиссер – это и профессия, и позывной. 

Аркан из Пермского края. Подписал контракт, и сразу на СВО. До этого боевого опыта не было, и даже в армии он не служил. Говорит, что хотел, но его не взяли из-за травмы. Но на гражданке работал в охране, с ВИП-клиентами, так что с оружием дело имел. 

Аркан вспоминает о том, как впервые надел бронежилет. Такой тяжелый, что его сразу хотелось скинуть. А нельзя. Рассказывает, как их готовили. Понятно, что учили стрелять, работать в группе, оказывать медицинскую помощь. Но главное – выживать. И физически, и психологически.

– Очень важно осмыслить, куда ты на самом деле попал и что тебе здесь надо делать, – говорит парень. – Что здесь не сахар и не игрушки. И подготовка в этом очень помогает. Когда потом ты оказываешься в эпицентре, ты хоть что-то уже понимаешь.

Вспоминает первый боевой выход. Была задача закрепиться и держать свою боевую точку. 

– Проводник привел нас туда ночью, и тут же начало все рваться кругом. Звездное небо летело. Есть норы – кто успел, тот успел. Поэтому, когда  ты идешь, нужно слушать ушами – что и где летит. Потому что, если ты сразу не среагировал, начинаешь тормозить – всё! Ты либо двухсотый, либо трехсотый. Тогда повезло. Все слушали, команды выполняли, всё нормально сложилось. Стояли на той точке почти двенадцать дней. И вот самое сложное – привыкнуть к этой норе. Вообще – привыкнуть. Ты же из одних условий попадаешь совсем в другие. Было одно, а тут – землянка. Тут же стреляют, тут же трехсотые, двухсотые... Надо все эмоции в себе перебороть. Если переборешь, будешь спокойно делать дело. И вот тут очень важна та самая подготовка. 

А еще, по словам Аркана, очень помогает Господь! И это, наверное, самое главное. 

– Ты чувствуешь, что Бог рядом с тобой, – говорит парень.  – И Ангел твой рядом с тобой. У нас же у всех есть свои Ангелы. И все они рядом с нами. Но нужно не просто говорить, что ты – верующий, а верить! Сердцем и душой! Тогда ты прикасаешься к Богу. Это сложно объяснить словами. Да и не надо. Бог есть, и Он тебя бережет. И направляет тебя. Ведь если я оказался здесь, значит – я для чего-то здесь нужен.

* * *

 Медведь... Позывной такой. Тоже рассказывает о вере и помощи Божией.

 Это был его первый серьезный бой. 

– Я всю дорогу молился. За себя, за товарищей. И было такое ощущение, как будто над нами непробиваемый купол. Нас начали обстреливать. Я лег на танк, оперся на фару. Кругом летали снаряды, разрывались буквально в двух метрах. Но на танке, на котором я ехал, ни один человек не пострадал. Никого не задело ни осколком, ни чем-то другим... Мы десантировались, зашли в посадку, начали выполнять задачу, окопались. Во всей этой суете у нас сначала потерялись люди. Из моего взвода потерялись Молодой и Зенит. Это позывные. Я расстроился, думал, может где-то лежат уже. А потом, на следующий день они подошли. У кого-то поинтересовались, где Медведь. И я тогда понял, что из моего танка все живы!..

А вот еще одно «чудо с танком». Им со мной поделилась одна моя знакомая – волонтер в военном госпитале. 

Боец с позывным Никола. Доброволец. Награжден орденом Мужества. На гражданке у него жена и трое детей. Служит в спецназе, в разведке. Еще в начале СВО он получил письмо от девочки и иконку, и с тех пор они всегда с ним. На этом моменте я вспомнила, как одна моя знакомая говорила, что зря дети пишут письма военным. Они, наверное, их выкидывают, даже не читая.

С этим человеком и произошло чудо. Он и еще несколько человек попали под обстрел. Ситуация была тяжелой, он молился, но уже мысленно прощался с женой. И вдруг – наш танк!

Чудо в том, что танка в этом отряде не было. И он, казалось, ниоткуда не мог взяться. А вот взялся. И спас мужиков.

Оказалось, что танк «случайно» приезжал мимо и увидел бойцов. Кто-то подумает – совпадение. Но этот боец с позывным Никола уверен, что спас их Николай Чудотворец.

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!