Пасхальные выборы

Елена Кучеренко

Наверное, каждый священник может рассказать какую-то свою особую пасхальную историю. Когда понимаешь, что раз уж свершилось такое самое важное чудо, как Воскресение Христово, то и в остальном для Него нет ничего невозможного. И чувствуешь, что вот же Господь – рядом. Даже в малом – житейском. Но для кого-то это житейское – очень важное. Это его личный путь спасения. Есть такая история и у моего знакомого священника отца N – пасхально-политическая.

* * *

События эти происходили на Украине давно. Не было тогда еще не то, что СВО, но и четырнадцатого года с его Майданом. И никто тогда даже представить не мог, что всех нас ждет. Хотя с удивлением вспоминаю, как в те далекие времена отец N однажды сказал мне: 

– Большие беды ждут страну, в которой церковный раскол.

А тогда там помимо канонической Православной Церкви еще и ПЦУ никакой не было, только Филарет да УАПЦ. В общем, пришел в те далекие времена к этому священнику в его сельский храм мужчина. Ребенка хотел крестить. 

– И нехорошо, конечно, – рассказывал отец N, – но человек этот мне сразу не понравился. Есть и у нас священническая гордынька такая... Потому что он пытался во весь процесс влезть, все контролировать – почему я так делаю, а не эдак. Не так окунаю. Не так держу. Хотя сам он от Церкви был далек. Больше по традиции сына крестить решил. А так как был этот мужчина достаточно высокого социального положения, да и финансового тоже (не так, чтобы очень, но выше среднего), то подумал я, что он и меня под себя «подмять» хочет – по привычке...

Как бы там ни было, батюшка мальчика крестил, и расстались они. Но в душе у отца N осадок неприятный остался

* * *

Прошло время, и в храме появилась еще одна семья.

– Муж занимал тогда в нашей местности тоже не последнюю должность, –  рассказывал батюшка. – Но должность должностью, а проблемы как у обычных людей. Духовные в том числе. В итоге удалось нам с Божией помощью это все разрешить. За что они мне были очень благодарны. Хотя я объяснял, что моей заслуги в этом никакой и нет. 

Но люди эти отца N очень благодарили. И сказали:

– Если будут какие-то проблемы – обращайтесь.

Он их предложением воспользовался. Только не для себя. Пару раз помощи для своих прихожан, которые находились в трудной ситуации, просил.

– Вот вы, батюшка, все для других, да для других... А лично вам что-то ведь тоже, наверное, нужно, – спросил в итоге отец семейства.

И, действительно, было у священника дело, которое никак не разрешалось. Вплотную к его храму прилегал клочок земли. Вроде, и территория бесхозная, какими-то заброшенными сараями утыканная. Но сделать ничего нельзя. А отец N все мечтал там воскресную школу построить для приходских детей. 

– Мужчина тот какие-то распоряжения отдал, и получили мы землю, – вспоминал батюшка. – Собственно, одного его слова было достаточно. Но кто там знает, что дальше будет, как политическая ситуация изменится... И решили все документально оформить.

– Я о вас человеку одному хорошему рассказал, вот номер телефона, он все честно и по закону сделает, – заверил отца N мужчина.

Этим хорошим человеком оказался тот самый не понравившийся батюшке субъект, который ребенка крестить приходил.

* * *

– И вот, знаешь, как бывает, – говорил мне священник. – Ты что-то себе о ком-то придумал, осудил. А именно он потом твоим ближним окажется. Ближайшим помощником. Не зря же Господь сказал: «Не суди!»

Георгий звали того человека. Он, и правда, много отцу N потом помогал. И с документами, и по храму. И прихожанам его. Таким оказался – настоящим евангельским ближним. Со временем, конечно. Бывало те, на кого батюшка рассчитывал, в трудную минуту его оставляли. А этот рядом всегда. Хотя верующим особо и не был.

– Но однажды случилась с Георгием история, – рассказывал отец N. – Сон ему приснился. А когда проснулся, сразу и разобрать не мог – сон это или явь. Так ему страшно стало... 

Снилось ему, что ест-пьет он в ресторане. И вдруг к нему за столик подсаживается незнакомый человек – большой, в черном и с капюшоном на лице. И стал как-то вызывающе себя вести. 

– Что ты здесь сел?! – сказал ему Георгий. – Уходи!
– А ты что здесь сидишь?
– Я – человек свободный, где хочу, там и сижу!
– Это ты свободный?! – засмеялся тот, в черном.

Скинул капюшон, а под ним – уродливая морда. И из пасти дым идет.

– И прямо в меня начал этот дым заползать, – рассказывал Георгий батюшке.
– Проснулся я весь в холодном поту.
– Георгий этот – человек хороший, совестливый, – объяснял мне отец N. – Хоть воцерковленным тогда и близко не был, но где-то в глубине души понимал, что грехи связывают нас по рукам и ногам, и надо с этим что-то делать. Такое вот откровение ему было. Появился страх погибели.

* * *

Ну и стал на многие годы Георгий духовным чадом, другом и первым помощником батюшки. Исповедовался, причащался, искренне старался жить христианской жизнью. 

– И вот когда уже лет семь, наверное, был он моим прихожанином, грянул четырнадцатый год, – рассказывал батюшка. – Все посыпалось, вскрылось много грязи и подлости, рухнула вся политическая система, начался Донбасс... И именно тогда захотел Георгий попробовать себя в местном самоуправлении в качестве главы. Видел, что все с ног на голову переворачивается и хотел как-то помочь людям нормальную жизнь наладить. 

Выборы главы этой сельской местности должны были проходить под Пасху. У Георгия был крутой пиар-менеджер из области, который взялся помочь ему провести предвыборную кампанию. 

Последний рабочий день недели пришелся на Страстную пятницу. И предполагалось, что вся эта кампания будет выглядеть так – в этот самый день по селу ездит грейдер с предвыборной надписью – выравнивает дороги. С ними там проблема – асфальт есть не везде, на многих улицах побитый. Где-то – одна земля. А за грейдером, уже по ровной дороге идет кандидат, Георгий, значит, и рассказывает людям про их светлое будущее в случае его победы.

– А мы в храме готовились к выносу Плащаницы, – рассказывал отец N. – Я заехал к нему между службами – поддержать, поговорить, благословить. Он мне про грейдер и светлое будущее рассказал, а в конце признался: «Но Страстная же пятница, батюшка, не лежит у меня душа ходить по селу, как клоун». «Ну и приходи в храм! – сказал я тогда Георгию. – Будешь нести Плащаницу, я буду под Плащаницей идти с Евангелием, и Господь все управит! А грейдер с пиар-менеджером пусть сами там как-нибудь...»

В итоге, и батюшка, и Георгий, и несчастный пиар-менеджер всю службу молились в храме. Грейдер ездил сам по себе, за ним никто не шел и никакое будущее не обещал. И это была самая странная предвыборная кампания в том селе.

– Ну и победил наш Георгий с большим перевесом, – рассказывал отец N. – Правда, бывший глава сказал тогда: «Он даже не представляет, во что ввязывается». 

Очень скоро, и правда, случилась ситуация... Положил Георгий в селе новый асфальт вместо старого, разбитого. И тут к нему нагрянули из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Долго рылись в документах, что-то искали, ничего не нашли. И сказали открыто: 

– У вас по бюджету прошло столько-то миллионов, а на нас это никак не отразилось. Твой предшественник умел делать такие дела. Чуть меньше асфальта положит, и все рады. Так что, если ты сейчас этот вопрос не решишь, мы что-нибудь, да «найдем». 

Но Георгий никаких откатов из бюджета делать не собирался, и долгое время его самого и его сотрудников просто мучили эти люди, не давали нормально работать.

– А мы в храме молились... В итоге, они отстали.

* * *

– А дальше года через два устроили у нас в области какие-то перевыборы. Раньше срока. У нас тут все возможно, – рассказывал батюшка. – А может, и по всей стране, я уже не помню. Смещали глав, хотели назначить новых. Очень сильная политическая война была. И очень грязная была кампания. С разными порочащими вбросами, с клеветой, со взятками, с внедрением в комиссии своих людей. Люди из центра предлагали купить для наших кандидатов места, но за это те потом полностью должны были им «отдаться». Другие хотели подсунуть своих секретарей и замов. Третьи требовали денег. В общем, чего только не было. При этом нужно было баллотироваться от какой-нибудь партии. А от этих партий в нашем сельском поселении уже шли местные «жирные, правильные» кандидаты. У которых ни на храм зимой снега не выпросишь, ни людям помощи. Одни откаты. 

Георгий, хотя и хотел остаться на своем месте, много хороших начинаний у него было, но так складывалась ситуация, что шансов для этого не было никаких. Денег он никому не давал, партии у него, соответственно, не было, а против него самого лилась такая грязь, что об этом в тех местах до сих пор вспоминают с удивлением. 

– Ну и решили мы с ним, что раз ситуация безвыходная и только на Бога надежда, то и будем мы молиться. А что еще делать остается? – рассказывал батюшка. – И тут один из украинских олигархов, чтобы разбавить политические силы и оттянуть голоса, создал свою никому не известную партию. И под эту партию выделил средства. Георгий ни на какие сделки ни с кем не пошел и тихонько отправился  на выборы от этой самой партии.

И опять была Страстная  пятница. И снова он шел с Плащаницей, а не с плакатами.  Потом Пасху встречали... И когда на Светлой седмице подсчитывали голоса, получилось, что несмотря на всю грязную кампанию, партия, от которой баллотировался Георгий, выиграла в одном только нашем селе с огромным перевесом.

– Люди-то его знали, – рассказывал отец N. – И оказался он никому не должным – даже тому олигарху, которому была интересна область, а не наше село. Так что про главу просто забыли. Он не мстил никому из тех, кто его грязью поливал. Просто отслужили мы с ним благодарственный молебен, и начал Георгий делать свою работу.

* * *

– И что еще интересно, – рассказывал мне батюшка. – Я знаю, что на службах тех Георгий не о победе своей молился, а о спасении души. И, правда, когда с Плащаницей шел – Христа хоронил. А потом на Пасху – Его Воскресению радовался, а не о должности думал. Не смещались в его сознании духовные акценты. И как говорится: «Прежде всего ищите Царствия  Божия, а остальное приложится. Если вам это нужно...». Так в итоге и получилось.

Прошли годы, но до сих пор местные жители с любовью вспоминают Георгия. Такого главы у них не было ни до, ни после.

– Помню историю про женщину, – рассказывает батюшка. – Ребенка она растила одна, жили небогато. И как-то не смогла она оплатить питание в детском саду. Ну и отчислила заведующая ребенка из садика. Женщина та пришла к Георгию, плачет... Он вместе с ней поехал в сад, оплатил из своих денег долг и еще на полгода вперед денег дал, и мальчика оставили... Из бюджета Георгий ни копейки не взял себе, а людям вот так, из своих денег, часто помогал. А кто-то брал, а потом дверью хлопал: «Ничего... Не обеднеет». Все, что мог Георгий для села своего сделал. Бюджет такой, что не разгонишься, но старался. 

– Кто-то ему завидовал. Такая должность, – говорит отец N. – Но не понимали они, что именно о нем сказано: «Хочешь быть первым в Царствии Небесном, будь всем слугой». Он, и правда, был слугой. Для него самого и его семьи от власти той его одни убытки были. Время, нервы, решение чужих, а не своих проблем... Это был путь его спасения, его личная Голгофа, которую он выбрал сам – ради людей. Потому, наверное, и не выдержало сердце. Но ушел он ко Господу тоже в пасхальные дни – на Светлую седмицу, через три года после вторых «пасхальных выборов». А это не просто так. Открыты Небеса и идут туда такие вот «первые»... А мне его очень не хватает. Его всем здесь не хватает. Я больше, наверное, таких людей во власти, даже такой – небольшой, и не знал. Но Богу виднее.

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!