Приходинки. Ноябрь, 2022

Священник Николай Толстиков

Ночная молитва

Николай – дедок шустрый. На колокольню по лестнице взбежит – только лысина в обрамлении седых кудряшек промелькнет.  В алтаре храма – чистота, порядочек: из военных старик. Вдобавок, чемпионом в армейских лыжных гонках  когда-то был. Видать, благодаря спорту и сберег подвижность и ловкость.

В алтарниках Николай  прислуживает хоть и давненько, да все как-то не удавалось разговориться с ним о том, как он пришел к вере. В прошлом, как у нас бабульки говорят, «партейный», офицер-политработник.  Сложный вопрос, не каждый с ходу ответит, да и у каждого свой путь…

… Возвращались Николай с супругой с последнего места воинской службы – далекой Кубы. В Москве вышли из самолета, и ожидали их наши затяжливые дороги до родных мест. Жена еще в лайнере чувствовала себя неважно, но бодрилась: «укачало», мол. Но когда на полпути к «малой родине» они застряли надолго в районном городишке, ей стало совсем невмоготу.

Благо еще, что рядом  с вокзалом оказалась больничка: сразу болящую на операционный стол отправили с жутким диагнозом – перитонит.

Николай, сжав ладонями виски, сидел на крылечке в ожидании. Слышал, будто сквозь тяжкую дрему, как простучала дверь и мужской голос кому-то сказал:

– Случай тяжелый. Только один Бог поможет…

Николая затормошила за плечо пожилая медсестра:

– Шел бы ты, служивый, в дом колхозника. Вон, напротив. Что толку ночь на крыльце сидеть…

В комнате обитал мужичок, скромно одетый, седобородый, но с проницательным взглядом черных глаз.

– Вижу: не в себе ты, офицер! Что стряслось?

Николай обо всем рассказал.

Мужичок снял со своей груди маленький образок и закрепил его на окне:

– Помолимся святителю Николаю!
– Да я не умею и не знаю как… – растерялся Николай.
– Ты молись своими словами, как можешь, проси! А я с молитвами обращусь!

Так вот и шептали они сокровенные слова, взирая на мерцающий в полутьме комнаты образок…

Утром больной стало легче, кризис миновал, пошла она на поправку. Николай остался жить в той гостиничке;  жаль только, что сосед-богомолец на другой день исчез. Кто он был: священник, монах или просто благочестивый мирянин? Бог весть…

Пока жену не выписали из больницы, Николай, расхаживая по городку, неизменно останавливался возле руин храма в городском центре, с жалостью смотрел на чудом уцелевший, едва заметный, святой лик на стене и вспоминал слова той ночной молитвы.

Потом, на родимщине, когда стали восстанавливать такой же порушенный храм, он был одним из первых трудников.

Великая книга

Первый курс нашего духовного училища в начале девяностых прошлого века приходил вечерами на занятия в класс обычной городской школы: своего помещения у училища еще не было. И состояло среди нас, студентов, больше людей любопытствующих, чем воцерковленных. Тем более, предмет « Священная история Нового Завета» вел сам управляющий епархией архиепископ Михаил.

Архиерею было за восемьдесят, но он еще ездил преподавать, кроме нас,  в Духовную академию в Петербург, родной город. Лекции владыка читал на память, и цитаты из евангельских текстов и творений святых отцов приводил так же, никуда не заглядывая. Годы брали свое – зрение у него ослабло – даже толстые линзы очков мало помогали, но не зрение духовное.

Однажды кто-то из «бурсаков» на переменке небрежно оставил на сидении стула тоненькую книжечку Евангелия с убористым текстом – выходили они тогда массовым тиражом; другой изданной духовной литературы вообще не было и в помине.

Владыка увидел и поднял книгу, но не стал никого укорять, а просто рассказал историю из своей долгой жизни…

Был он из старинной семьи питерских интеллигентов, в тридцатых годах учился на факультете иностранных языков. И в пору репрессий от властей,  то ли из-за участия в религиозном студенческом кружке, то ли из-за «происхождения», оказался в тюремной камере. Народ содержался там  разный, от рабочих до священнослужителей. Было тесно: на нарах лежали по очереди.

Когда пришел черед и юному студенту, то забрался он на верхний ярус с книжкой в руке и при тусклом свете лампочки под потолком собрался ее почитать. Это было Евангелие на немецком языке. Не весть как оказалось оно в камере.

Но тут подошел к нарам католический пастор и сказал назидательно нашему студенту:

– Молодой человек, эту книгу надо всегда читать стоя!..
– И от себя добавлю! – сказал нам тогда владыка, закончив свой рассказ. – В любых обстоятельствах! С великим трепетом в душе и отзвуком в сердце!

Как отзывается, так и называется

На телевидении журналист берет интервью у пожилого священника и с легкой ехидцей интересуется:

– Батюшка, а слово «поп» ругательное или нет?
– С чего это вы взяли? – отвечает священник. – Ничего ругательного в этом слове нет, и расшифровывается оно очень просто: пастырь овец православных!
– Тогда, выходит, я – баран!? – пытается схохмить журналист. – Раз мужского рода?
– Выходит! – вздыхает батюшка. – Раз сам так считаешь!


РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить