Обретенный крест

Юлия Кулакова

– …Как сборы? – бодро приветствовала Варю по телефону  ее подруга Даша.
– Да ничего, – отвечала Варя, потирая руку, на которую только что упал чемодан. К счастью – пока пустой.  – Стараюсь. А зачем куртки-то в Индию?
– Ну ты даешь, – засмеялась подруга.  – Ты что ж – думаешь, там везде жара и все в набедренных повязках ходят, как Маугли в детской книжке? Декабрь на дворе, милая. В северных штатах вообще снег выпадает. У нас, конечно, снега не будет – но и жары не предвидится, возьми да погугли прогноз погоды. Не на Гоа же едем. Не жалеешь, кстати, что не на Гоа?
– Не жалею, – твердо сказала уже немного жалевшая Варя.

После разговора упаковка чемодана пошла быстрее. Но и сомнений появилось больше. Это Варя настояла на «культурной программе» вместо пляжа, выбрав посетить столицу и более северные города такой загадочной страны. Ей до сих пор не верилось, что можно просто так собраться, приехать в аэропорт, пить там горячий и пахучий кофе, а потом оказаться в самолете и через каких-то пять-шесть часов очутиться не где-нибудь, а в Индии. Любая другая страна – ладно, но Индия!

Варя честно пыталась подготовиться к поездке получше. Посмотрела несколько передач – но то ли она неудачно выбрала, то ли что, а большая часть роликов была посвящена теме «где купить и сколько стоит». А она совсем не хотела ничего покупать – разве что пару сувениров. Ей мечталось пройти по улицам городов, посетить музеи, увидеть танцы, услышать песни, полюбоваться живописью – последняя идея пришла, когда Варя увидела в интернете чьи-то фотографии с художественной выставки. «Слушай, да они рисовать не умеют!» – хмыкнула, помнится, Даша, заглянув через плечо. Умеют. Просто в непривычной для нас манере. Подруга давно составила список, что нужно привезти из Индии себе и знакомым. Варя надеялась прикоснуться к многовековым стенам крепостей, прокатиться на смешном зелено-желтом туктуке с туристических фотографий, увидеть живых людей. Даша уверяла, что для поездки им вполне хватит английских слов «хау мач». Варя просмотрела несколько уроков хинди и даже что-то запомнила. Больше всего ей понравилось слово «зиндаги». Оно означало – жизнь.

Девушка зябко поежилась, хотя в квартире было тепло. Для нее все это было впервые, и она отгоняла свои страхи, как могла. Ведь до сих пор Варя не только ни разу не была в других странах, но и, шутка ли сказать, вообще не ездила «в отпуск» – в смысле отдыхать и ничего не делать.

Еще в молодости она начала ходить в церковь. Из всех подруг только Даша выдержала ее период неофитства: когда Варя начинала ей что-то доказывать, Даша просто переводила разговор на какие-нибудь житейские дела. Если Варя слишком горячилась, Даша только махала рукой – «странная ты стала, Варька!» – и опять как с гуся вода. Варя переживала, сердилась на подругу, что та не внемлет ее проповедям – а потом как-то смирилась, и их разговоры снова стали прежними, простой веселой болтовней двух девушек. Мрачную одежду первого года в храме Варя постепенно сменила на скромную, но разноцветную (в чем радостно приняла участие Даша), молитва из надрывной – на что указал ей хороший батюшка – стала спокойной, «мирной». «Больше читай!» – советовал он ей. И она читала. Когда брала отпуск – считала необходимым исключительно ходить в храм и набрать побольше книг, лишний раз прибрать дом, что-то отремонтировать. А потом выходила на работу совершенно неотдохнувшая, но уверенная, что так и нужно. Батюшка ей, кстати, и об этом говорил: просил «не перегибать», «а то сломаешься, как веточка», отдых-то тоже нужен. Но как-то странно было Варе вот так вот взять и уехать куда-то на Отдых. Кто-то с их прихода «не стеснялся» уезжать на море, кто-то, наоборот, весь отпуск проводил, трудничая в монастырях. «А как правильно?» – думала Варя и придумать не могла. Из батюшкиных слов можно было сделать вывод, что у каждого своя мера, но своей меры она не понимала.

Между тем чтение всего подряд, особенно в интернете, явно заводило Варю куда-то «на страну далече». В обсуждениях попадались разные мнения: кто-то писал, что давно уже не носит крест и что вообще это не нужно, кто-то смеялся над постами, иллюстрируя свои высказывания цитатами из книг, которые Варя не читала, и называя всех, кто постится, невеждами. Кто-то нападал на молитвенные правила и вообще любые молитвословия для мирян, называя это «игрой в подвижников». Варя поначалу возмущалась, но капля камень точит: крестильный крест она с себя сняла (хоть и заменила образком святой Варвары на цепочке), «вернула» в гардероб некоторые не очень скромные вещи, которым удивилась даже Даша, потому как Варя и до церкви так не одевалась. Молитвослов постепенно и вовсе перестала в руки брать – хотя по утрам и крестилась перед выходом на работу, и по дороге читала «Отче наш» и те молитвы, которые помнила наизусть. Иногда ей вспоминались слова батюшки из какой-то давней проповеди: «А вот скажи нам кто, будто что-то делать необязательно, – что останется? Что будем делать, что нет?» Он говорил о любви и свободе, и далеко не только о каждодневных молитвах или о посте. Скажи нам, что подавать милостыню не надо, посмейся кто над этим – будем ли подавать? Скажи, что сострадать необязательно, что необязательны добрые дела, забота хотя бы о родных людях, – будем ли? И еще чьи-то слова были – а что, если сравнить наше поведение с поведением влюбленного: вот он думает о любимом человеке, все для него делает, всем в нем восхищается, о нем заботится, находится рядом, сделает все, что тот попросит. Мы, на словах полюбившие Бога, – так ли ведем себя по отношению к Господу, Возлюбившему нас?

«Не так», – вздыхала Варя. Она честно пыталась начать жить «как раньше», но ничего не выходило, и уже все тяжелее становилось себя поднимать из кровати и ходить на службу хотя бы по воскресеньям.

Вот в таком кризисе и застала ее подруга своим «вот бы нам в Индию с тобой махнуть!»

Возможно, она никуда и не собиралась, сказала просто так. Но Варя немедленно ответила: «Давай!» И замерла. Она только что согласилась поехать в Индию.

Предложения о «море и пляже» она сразу же, впрочем, отмела. Ехать в такие края ради того, чтобы поваляться в купальнике на песке, ей даже не то чтобы несерьезным делом казалось, а  скорее даже каким-то безумным расточительством. Как если бы ей довелось обрести сокровище, но  своими руками пришлось бы обменять его на тусклую мелочь.

Чемодан был почти собран. Взгляд остановился на иконах и молитвослове. Но ничего этого Варя с собой так и не взяла.

* * *

– Представляешь, – хихикала Даша, – я сегодня выложила «ВКонтакте» фотографии коллекции одежды из молла, где мы вчера были. И знаешь, что мне пишут в комментариях?
– Что?
– Они пишут: «Что это такое, где же сари?!»

И Даша расхохоталась, чем напугала усатого рикшу, который, задрав босую правую ногу на сиденье, вел их дребезжащий туктук по широченной улице мегаполиса. Бедняга вздрогнул и чуть не выпустил руль из рук. Сзади отчаянно сигналили автомобили, мотоциклы, грузовики, на дороге не было никакого порядка, все средства передвижения смешивались в какую-то кашу – и при этом умудрялись избегать аварий.

– Они на слух ориентируются, похоже. Ну, как летучие мыши, – расхохоталась Даша, обернувшись назад. Засмеялась и Варя. Она не улыбалась с утра – с того момента, когда Даша, едва ли не топая ногой, настояла на поездке по рынкам. Варя совсем не хотелось выпадать из собственного графика с маленькими концертами, лекциями (на английском языке, который, к счастью, подруги неплохо понимали), музеями в старых, величественных, хотя и  плохо убранных зданиях. Девушке казалось, что она попала на другую планету. И пусть не гуляли по улицам, как в сказках, слоны, и пусть потрепанными и неяркими оказались сари жен бедняков, сновавших по улицам с тяжеленными ношами прямо на головах, – о чем-то эта пыльная, сухая, но живая земля будто бы хотела ей сказать.

И одновременно – тяжкое, гнетущее чувство не оставляло ее, не давало в полной мере почувствовать радость. Что это было? Особенно наваливалась эта тяжесть, когда проходили они мимо индуистских храмов с огромными статуями божеств, перед которыми курились бесконечные благовония и горели масла. Даша уверяла, что подруге просто душно: «Ты смотрела, какой сегодня индекс загрязнения воздуха? Триста! У нас на родине такого и не бывает! Конечно, тебе дышать тяжело, да еще и накумарили тут! А смог какой, ты посмотри на небо!» Но Варе казалось, что дело в чем-то другом. Когда они в очередной раз ехали в такси и перед водителем оказались красочные изображения Кришны и Ханумана, обернутые украшением из фольги – точь-в-точь как наш «дождик» на ёлку, – Варя вдруг поняла, что очень бы хотела сейчас увидеть вместо них наши, родные иконы. А ведь смеялась вместе со всеми в интернете над «манией везде понаставить некачественные картонные иконки». Сейчас бы хоть какую-то… хоть некачественную. Выйдя из машины, Варя случайно коснулась плечом ветки дерева – и на футболке остался темный след. Она удивилась, потерла ладонью большой лист. На руке осталась черная копоть. Как дышало растение? Этой земле не хватало воздуха, дыхания, и не только в прямом, физическом смысле. Однако об этой своей мысли Варя не сказала бы никому. Ни Даше, ни тем более собеседникам в интернете. Даша не поймет, а те – засмеют.

– А вот сикхская гурудвара, смотри! Ты же читала про веру сикхов, да, ты же мне рассказывала? Они тут людей кормят, нищих, вон туда глянь, – указывала рукой Даша. Варя слабо кивала. Философия сикхов в книжках ей даже понравилась, они не только верили в единого Бога, но и считали, что добродетельно жить нужно не в ожидании какой-то награды, а просто потому, что ты родился на свет, жить же плохо – это совершенно недостойно и неблагородно. А сейчас, у ограды здания, она ощутила в сердце настоящий мороз и необъяснимую пустоту. И закуталась в ветровку.

– А говорила – зачем куртка, – покачала головой Даша и потащила подругу за собой.

Пестрота крикливого, тесного рынка заворожила Варю и даже на какой-то момент отдалила все странные чувства. Неописуемые краски тканей, искусно выполненные узоры по металлу и дереву, мельчайшие линии и тонкая резьба не могли не изумлять. Даша бросилась набивать сумку. А Варя решила побольше увидеть, унести в памяти – и пошла вдоль по улочке рынка, затем свернула на тротуар вдоль проезжей части, где тоже громоздились торговые палатки, павильоны и павильончики.

Через пару минут она ощутила… воздух. Да, наверное, это именно так лучше назвать. Словно бы в духоту ворвался свежий ветерок. Она обернулась и увидела высоко на витрине одной из лавочек – маленькую икону.

Варя со всех ног бросилась к ней. Покупатели недовольно поглядывали на иностранку, перегородившую единственный проход между двумя палатками, а девушка стояла и смотрела на образ Богоматери. Вот это да! На бойкой улице города, среди «отпугивающих злых духов» черных страшных масок и статуэток Будды и Вишну – православный образ!

– Что-то хотели купить? – улыбнулся ей  продавец.

Варя завалила его вопросами. Но тот, пожимая плечами, мог только сказать, что приятелем его долгое время был торговец-грек, который, уезжая из страны, подарил индийскому другу вот эту самую икону «на удачу, чтобы побольше продавать». Варе было неудобно теперь уйти без покупок, однако ни маски, ни статуэтки, ни благовония ей были не нужны. Выручила подбежавшая Даша, которая – «Я везде тебя ищу! Ой, мне вот такого «бога» для сестры, для Таньки надо, хау мач? И вот такой флакончик!» – бросилась штурмовать прилавок.

– Больше не теряйся! – подруга взяла Варю, как маленькую, за руку, и та послушно поплелась за ней, думая о том, что только что посреди индийского города ее встретила Сама Богоматерь – а Варя уже уходит. И что вообще все происходит как-то не так.
– Сказала бы, что по иконам соскучилась, я бы тебя отвела на тот рынок, где все на русских покупателей рассчитано. Там у одного продавца целый иконостас над дверью. Говорит – специально, чтобы наши себя чувствовали как дома! Можно и туда… О, ювелирочка! Мне сюда очень-очень надо!

И снова потянула ее за руку.

– Нам в аптеку, вообще-то, надо, за перекисью и антибиотиком! – напомнила ей Варя, на что подруга только отмахнулась. Бесшабашная Даша додумалась перед вылетом из страны проколоть себе две дырки – одну в ухе, причем сверху, и одну в носу, и теперь они у нее воспалились и требовали как минимум хорошей обработки обеззараживающими средствами.
– Ну зачем? – спрашивала тогда Варя.
– Я же тебе показывала, какие у них свадебные украшения. Оно вот сюда втыкается и сюда в ухо, а цепочка от него идет до кольца в носу. Я такое хочу. Вот буду выходить замуж – надену!
– А проколола-то сейчас зачем? Мало ли что в поездке случится!
– А я сразу с примеркой хочу!

Варя тогда еще хотела сказать, что ранки не заживут так быстро, но, во-первых, не хотелось спорить, а во-вторых – все равно уже было поздно. И вот теперь подружка из-за своего необдуманного решения страдала… хотя, возможно, не так уж и страдала – судя по покупательскому азарту.

Пока Даша торговалась с продавцом-мусульманином в колоритной тюбетейке, увешавшим всю лавку изречениями из Корана, Варя оглядывалась по сторонам. Кольца и цепочки ее не заинтересовали, зато к россыпи самоцветов она подошла поближе. Вот она – сказка, которую Варя так хотела встретить в Индии. Небесная синь лазурита, солнечный сердолик, прозрачный циркон, многие, многие другие камни – где еще увидишь такое великолепие? У стены теснились огромные жеоды аметиста. По стенам были развешаны ожерелья, браслеты, какие-то – в самых причудливых сочетаниях материалов. Были и простые бусы, для которых неизвестный ремесленник нанизал на простую нить огромные камни, тяжесть которых чудом выдерживала эта самая нитка. Варя попросила разрешения примерить сердоликовое украшение – и согнулась под его тяжестью. Она чувствовала себя ребенком, заполучившим клад, и когда в лавку пришли какие-то покупатели и начали равнодушно упаковывать огромное количество товара, увязывая их в многочисленные пакеты, Варе стало неприятно.

И еще и чувство тяжести, то самое, снова не оставляло ее с тех пор, как она свернула в сторону от иконы.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала перебирать все подряд на прилавке: подвески, кольца, все, что попадется под руку. И вдруг увидела то, чего здесь просто не могло быть.

– Смотри! – воскликнула она.
– Что у тебя? – обрадовалась Даша. – Ой, гляди-ка: крест! Ни разу не видела на этом рынке ни одного креста! Это на «русском» для наших туристов только продают, и то не такие, а простые. Ну знаешь, палочка и палочка просто. Четырехконечные.

Варя продолжала держать крестик на ладони. Сначала – святой образ «специально для нее», а теперь?..

–Только он какой-то не такой, как у нас, – заметила Даша. – Почему в середине круг? Я такие знаешь где видела? В английских сериалах. Только они там такие, извини уж, на кладбище стоят.
– Кельтский крест ты видела, – кивнула Варя. – Насколько я знаю, это как бы крест миссионеров. И у нас на севере был такой святой, сейчас не помню имени… Он пришел племени огнепоклонников проповедовать. Те нарисовали круг на земле: мы поклоняемся солнцу. А он прочертил поверх круга крест: «Христос – наше солнце!»
– Красиво, – оценила Даша. – Возьмешь?

Она выходила из лавки с большими, неподъемными  сумками. Варя – с крестом на груди.

– Тебе лучше, что ли?  – спросила Даша у самой гостиницы. – Продышалась?
– Угу,–  ответила Варя. Она только сейчас поняла, что давно уже не чувствовала тяжести.

Даша поставила сумки на землю и покопалась в телефоне:

– Пишут, что индекс загрязнения изменился, сто с чем-то стал. Это хорошо!
– Хорошо, – повторила за ней Варя.

Думая о том, что дело, возможно, вовсе не в загрязнении воздуха.

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!