«Ну и что, что Вы автор», или Как я стала дворником
Елена Кучеренко
– Ну и что, что Вы автор и это Ваша книга? Для скидки нужны основания. Идите, вон, к старшему продавцу, пусть подтвердит – кто Вы и что Вам положено, – говорила мне строгая женщина за кассовым аппаратом.
Я скукожилась, запереливалась всеми оттенками красного и зеленого, оглянулась на очередь... Семинарист с девушкой, которых я только что осудила, смотрели на меня с явным сочувствием. А из-за их спины высунулась (о Боже!) та самая старушка и смотрела на меня как на сумасшедшую. С другой стороны тоже с любопытством меня разглядывали – что это за автор такой непризнанный... Ну и побрела я искать старшего продавца…
Было это в Сретенском монастыре, куда я поехала поклониться мощам преподобной Евфросинии Полоцкой.
* * *
Лично мне, как худо-бедно автору, интереснее всего наблюдать, как работают в жизни духовные законы. У чужих, конечно, в первую очередь. Всегда же приятнее замечать чужие соринки. Но и в своей жизни временами – тоже. Не совсем уж я... А главное – в своей видно не только то, что снаружи, но и всё, что внутри. И всё вместе – это иногда прямо какой-то духовный цирк.
Если честно, это понимание и неусыпное действие духовных законов большого удовольствия мне не приносят. Потому что как-то некстати становится очевидно, что ничего особо хорошего ты из себя не представляешь, и ковырни – прет из тебя непонятно что. Или наоборот – очень даже понятно.
Но, с другой стороны, а как Господу еще меня исправить? Как показать мне самой, кто я есть на самом деле? Так что Бог, конечно, есть Любовь, но что-то ж делать Ему со мной надо...
Вот и в то воскресенье Он сделал. Да еще как. Со Своей непревзойденной Божественной фантазией. И я бы даже сказала – Божественным юмором.
Мы с семьей были тогда на Литургии в нашем храме. И настоятель в самом конце, в проповеди сказал, что в Сретенский монастырь привезли мощи преподобной Евфросинии Полоцкой. Кто хочет – может поехать помолиться и приложиться.
Я детей быстро мужу сплавила и отправилась прикладываться. Ехала и думала: «Православного люда будет море. Вот бы что-то такое интересное случилось. Какая-нибудь история. Я бы рассказ об этом написала. Господи, помоги!»
* * *
Но параллельно думала, что опять же – народу море. И точно меня кто-нибудь да узнает. Даже многие. Я когда этим летом практически два месяца в Оптиной пустыни провела, меня читатели прямо избаловали своим вниманием. Я хоть и смущалась, что они узнавали и подходили, но было очень приятно – что уж греха таить. Хотя я к этой вынужденной публичности, пусть и в узком кругу, привыкнуть никак не могу.
И, внутренне трепеща от собственной скромности, дальше думала: «Вот узнают меня, там же куча моих книг продается. Подойдут. Кто-то автограф попросит. Точно же, попросит. И другой попросит... А я, как всегда, буду краснеть-зеленеть и двух слов не связывать. И вообще – я молиться еду, а не за всей этой публичностью».
Гнала от себя эти мысли, понимала же, что бред какой-то горделивый. А они все равно лезли. В общем: «Вот бы меня никто не узнал», – решила я.
Тут еще нужно добавить, что есть у меня сейчас один «затык», больше похожий на невроз навязчивых состояний. А заключается он в том, что существует пара-тройка публичных околоправославных персон, которые меня прямо раздражают. Ничего в этом хорошего, но пишу как есть. Нет, они очень талантливые люди. Но прямо не дает мне покоя их нескромность. Ну, это я так считаю.
– Ну, вот что они выделываются? – думаю я, с упоением читая их странички и блоги. – «Вот я в фас, вот я в профиль. А вот я вообще красавчик (красавица)... И все-то меня знают и обожают...» А нужно быть скромнее.
Тут я едва не добавляю – «как я», но сдерживаюсь.
Я понимаю: чтобы лишний раз не раздражаться, нужно просто перестать шариться по их страницам. Но сказала же – невроз навязчивых состояний («мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус»). Нужно, наверное, что-нибудь попить. У меня, кстати, тоже такие читатели есть, которых я раздражаю, но они читают и читают. Я природу этого явления понимаю, как никто. Короче говоря: «Спасибо, Господи, что я не как тот мытарь». Не как те зазнайки.
* * *
Приехала в монастырь. Народу, правда, – море. И... меня никто не узнаёт. А, справедливости ради, именно в этом монастыре меня узнают уже на входе. Потому что я и в издательстве там бываю, и книги мои, повторю, там продаются, и даже фотографии время от времени висят. Ладно. Не узнают, и слава Богу.
Зашла в храм. Очередь огромная, паломники беззастенчиво отовсюду лезут, как тараканы. Я тоже полезла, человек слаб. И оказалась чуть ближе к мощам, чем должна была. Ну, вот так, уж простите.
– Вам в конец! – недобро зашипела на меня пожилая женщина, рядом с которой я оказалась. – Туда вам, туда…
– А можно я здесь останусь? Ну, пожалуйста, – смиренно попросила я.
Она передернула плечами. Мол, много вас таких, хамов беззастенчивых. Но спорить не стала.
А дальше мы все долго стояли. Полчаса, час почти. Духота неимоверная, толкотня. И очередь вперед не двигается. Только в стороны расширяется. Из-за таких вот, как я.
Я устала и размечталась: «Вот было бы лучше, если бы меня кто-то из впереди стоящих узнал и к себе взял. А то умру тут в этой очереди».
Но меня не узнавали! Ни спереди, ни сзади – ниоткуда. Колыхалось туда-сюда море православного люда, уставшие паломники – кто крестился, кто переругивался, и никому до меня не было дела. Одна только женщина, выходя, намекнула, что можно пройти вперед, если я с детьми (узнала все же). Но так как я была одна, то никуда не пошла. Тем более что та бабушка, которая меня в конец отправляла, услышав это, так на меня глянула, что даже если бы я была с детьми, вросла бы в пол.
А я продолжала думать. Не очень, честно говоря, люблю я это дело. Потому что, стоит зазеваться, в голове просыпается какая-нибудь Ольга Бузова. И сама себе удивляешься: «Господи! Чтó вообще происходит?!»
Вот и тогда в головушке у меня копошилось: «Нет, кто-то, наверное, все же узнал. Просто виду не подает. Смотрит и радуется: “Вот какая Леночка у нас скромная, стоит, как все, не лезет никуда...” Но я ж, правда, не как те звезды недоделанные. Спасибо, Господи, еще раз!»
Говорю же, нет ничего интереснее, чем наблюдать свои внутренние душевные движения.
И, кстати, еще б я лезла. Меня бабулька рядом испепеляла просто.
* * *
Шел второй час моего стояния... На самом деле, стало надоедать. Я уже помолилась... Второй раз помолилась, третий... Озвучила преподобной Евфросинии все свои просьбы... И стояла, переминаясь с ноги на ногу. Было, правда, очень душно. Да и отвыкла я, честно говоря, стоять в очередях. Вечно с детьми же. Хотя сразу, как будто мне в назидание, передо мной образовалась какая-то женщина с девочкой лет четырех-пяти, и я услышала, как она говорила:
– Дочь, я понимаю, что ты устала. Но нас и так пропустили. Нас и дальше пропустили бы, но нужно хоть немного потрудиться ради Бога.
Та бабушка рядом опять на меня многозначительно зыркнула. Мол, вот – бери пример. Видимо, она так развлекалась...
Ну а я «зыркала» по сторонам. И увидела одну мою подписчицу, которая шла от мощей мне навстречу. Я знаю, что она мои рассказы всегда читает, любит и хвалит. «Ну, эта-то меня точно узнает», – обрадовалась я. Мне вдруг почему-то это стало важно. И я приветливо замахала ей. Она слегка притормозила, окинула меня взглядом и... прошла мимо. А я осталась махать. Под ехидный взгляд бабушки.
– …Хорошо бы, если бы просто не узнала. А вдруг я ей какую-нибудь гадость в ВК написала? – запереживала я. – Я ж могу в пылу спора. И даже не вижу – что и кому пишу.
... Стоять стало и вовсе тяжело. Я начала мечтать, чтобы меня узнал кто-нибудь из местных насельников и провел к мощам. На сайте у них публикуюсь. И у наместника в трапезной как-то сидела, правда, тогда не знала, что это наместник. И встречи у меня там бывали творческие. В общем, знают меня там немного.
И как будто в ответ на мои мечты Бог послал мне отца N, который шел со стороны мощей прямо на меня. Мы с ним общались по издательским делам. «Сейчас он меня спасет!» – возликовала я. И, практически раскрыв объятия, качнулась в его сторону и выкрикнула:
– Здравствуйте, отец N!
Легким движением руки, даже не притормозив и не ответив на мое приветствие, он вернул меня обратно в очередь и пошел дальше.
Я понимаю, что он меня просто не разглядел в толпе, но это уже было похоже на заговор.
Что было написано на лице зыркающей на меня старушки, даже рассказывать не буду. Дайте полет фантазии – не ошибетесь.
* * *
Тут из параллельной очереди мне широко улыбнулась какая-то женщина. Она стояла метрах в пяти-семи. Там просто две очереди было. Одна к Владимирской иконе – ее же был праздник. И, где стояла я, – к мощам преподобной Евфросинии.
В этот раз, наученная горьким опытом, прежде чем лыбиться в ответ, я оглянулась по сторонам – точно ли это мне? Точно мне. И широко заулыбалась в ответ. Понятия не имела, кто это, но хоть кто-то.
Она улыбнулась шире. Я еще шире... И так несколько раз практически до разрыва щек. У нее во взгляде появился вопрос. Я в ответ закивала и сказала:
– Да-да, это я...
Просто иногда люди узнают, смотрят, а спросить стесняются.
Она удовлетворенно кивнула в ответ и подошла:
– Спасибо Вам! Как Вас зовут?.. Зуля вроде? Вы так хорошо убираете у нас двор! Вы что, тоже православная? Не мусульманка?
– Тоже, – машинально ответила я, возвращая щеки в исходное положение. Хотя, конечно, сначала нужно было сказать, что никакая я вообще-то не Зуля. Мягко говоря.
Выражение лица старушки рядом превзошло все человеческие возможности.
А мы, когда разобрались, конечно, посмеялись, но про себя я отметила: Господь как-то уже, наверное, перестарался... Если бы я знала, что ждет меня впереди...
Кстати, насчет дворников. Это вообще моя коронная история, потому что внешность такая. Ну, не голубоглазая я с пшеничной косой! Я уже рассказывала, как однажды решила помочь нашему дворнику в храме подмести осеннюю листву. Мимо проходила семейная пара средних лет. И жена, расстроенно глядя на меня, сказала мужу:
– Господи! И здесь гастарбайтеры!
* * *
Приложилась я наконец к мощам и вышла на воздух. Но все предшествующее было так странно и неправдоподобно, что я решила пойти в местный книжный магазин. Чтобы меня хоть кто-то по-человечески узнал. Да, скромность моя испытание забвением не выдержала: «Там это сто процентов случится, там меня все знают, и я с чистой совестью поеду домой, – думала я. – И все будет хорошо, будет как всегда».
На самом деле, в книжный мне нужно было еще и по делу. Я обещала девочке-волонтеру, с которой мы делали несколько сборов, подарить свою книгу с автографом. А так как там авторам скидки, то мне лучше, конечно, свою собственную книгу купить именно в этом месте. Авторские я все давно раздала.
Взяла, стою в очереди на кассу. Спереди пара человек и сзади тоже несколько. И прямо за мной парень – семинарист, видимо, потому что в подряснике. И девушка. И чихвостит она его, и чихвостит! И то в нем не так, и это не этак. Даже неудобно.
– Как ей не стыдно, – думала я. – И он терпит, как дурак.
Повернулась к ней, глаза закатила. Она всё поняла и притихла.
Подошла моя очередь. За кассой женщина, которую я вроде бы видела здесь, но не уверена.
– Вот! – протягиваю ей книгу. – Я – автор! Можно мне скидку?
Мне как автору всегда там скидку делали на книги их издательства. Так что ничего предосудительного. Но я это тáк сказала... Не очень тихо. Вальяжно даже. Типа «Я – артист больших и малых академических театров, а имя мое слишком известное».
Не для продавца, а для девушки, что с семинаристом. Чтобы услышала она и поняла, как нельзя себя вести при уважаемых авторах – я ведь и написать могу!
– Ну и что? – удивилась продавец. – Для скидки нужны основания! Многодетное, пенсионное. У Вас есть пенсионное?
Это прямо вообще обидно было.
– Но я автор, там и фото есть на обложке.
– Нужны основания! Идите к старшему продавцу.
Вот, знаете, нет бы мне просто купить и исчезнуть. Но я под сочувственные взгляды семинариста и девушки поплелась искать главного. И тут из очереди высунулась та бабушка, которая меня, как сериал, смотрела. Я думала, что я от нее уже оторвалась. Таких лиц, как у нее в тот момент, я не видела нигде и никогда...
Нашла я старшего продавца. Это оказалась очень милая женщина, мы всегда тепло общаемся при встрече.
– Там она... – только и смогла пробормотать я.
– Кто она?
– Ну, продавец... Она просила Вас позвать, чтобы Вы подтвердили, что я – это я…
Тоже взгляд в ответ был слегка недоумевающий. Но это и понятно.
– Это Леночка, наш автор, – подвела она меня к кассе.
– Наша дурочка, – подумала я. И мне показалось, что старший продавец сейчас даже погладит меня по голове.
Схватила я эту книжку свою, будь она неладна, пробубнила «спасибо» и пулей вылетела из магазина, с трудом веря в происходящее.
Что ни говори, а в тот день я просто сорвала «Божественный джекпот»! Господь не поскупился и исполнил все мои пожелания: меня никто не узнал, в упор просто; и у меня в руках оказалась шикарная история о моей несостоявшейся скромности. Всё, как я хотела. Сама бы такое не придумала.
Преподал урок, короче говоря.
* * *
Кстати, не первый раз Он таким образом лечит мою гордыньку.
Здесь, на «Прихожанине» есть мое фото, которое главред Катя Орлова очень любит и часто ставит в качестве иллюстрации к моим статьям. Меня это немного веселит, потому что я знаю предысторию.
Как-то раз меня позвали экспертом на один телевизионный канал в какую-то передачу. Меня тогда от гордости по этому поводу прямо пучить начало. Я всем это рассказала, всех оповестила: «Смотрите меня, не переключайтесь!» Долго выбирала наряд, готовила экспертную речь, часа два сидела в кресле у гримера, мне делали лицо, прическу, все это бетонировали. И повели на съемку.
Но оказалось, что эксперт там – что-то вроде декораций и массовки. И чтобы суметь вставить хоть одно «экспертное» слово, нужно иметь большой опыт перекрикивания других.
Так что в итоге я квакнула несколько звуков, меня никто не услышал и никто не обратил на меня внимания. Расстроенная и творчески униженная я поперлась домой в своем платье, макияже и прическе. Но чтобы не пропадать добру, прямо там, на телеканале зашла в туалет и сделала селфи. И выложила в запрещенную уже соцсеть. Что это туалет, там не написано. А Катюше фото понравилось.
Вот теперь время от времени вижу его над своими статьями, как напоминание: «Прах ты и в прах возвратишься». Но периодически об этом забываю. И начинает прорастать из головы корона. Тогда Господу ничего не остается, как меня немного поучить.
Ну что... Рассказала. Пошла изучать страницы нескромных «звёзд». Я ж не такая...
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
