Непотерянные люди
Елена Кучеренко
– На войне ты как-то очень быстро начинаешь понимать, что такое хорошо и что такое плохо, – говорит мой друг, всем уже хорошо знакомый Михаил. – Стоит пару дней провести не в этом нашем болоте – в обществе, где все прогнило и напичкано инфантильными мужиками, а на фронте... И молниеносно расставляются приоритеты.
* * *
Михаил постоянно возит в ЛНР гуманитарную помощь – в госпитали и на передовую. Каждый раз, возвращаясь, он рассказывает мне какие-нибудь истории «из-за ленточки».
– Это не вопрос романтизации войны, – продолжает он. – Понятно, что там много придурков, откровенных прохиндеев, предателей... Но там еще и много, действительно, святых людей. Да, они и сквернословят, и бухают порой. Но главное в них – бескорыстная и жертвенная любовь. Мы в нашей Церкви много говорим об этой любви, но часто не знаем и не понимаем, что это такое. Так – красивые слова. А там даже нецерковные люди понимают. Это чудо Божие, что такие люди у нас в обществе есть. Мы всегда думали, что мы и те, кто младше – потерянное поколение. А, оказывается, есть они – эти «непотерянные люди».
Я слушаю его... Стараюсь «увидеть», что там происходит. Как и у большинства, у меня много вопросов и мало ответов. И, наверное, эти ответы будут только в Той жизни... Я знаю, что война – это всегда ужас, боль и смерть. Это слезы матерей, вдов и сирот. Это безногие, безрукие и потерянные люди. Но в любое, даже самое страшное время, есть место любви, добру, подвигу и святости. Есть место тем самым непотерянным. И чем опаснее место и время, тем ярче виднеются они на страшном фоне. И о них мне хочется говорить и писать.
Но начну я с рассказов не Михаила, а Пелагеи. Я давно надеялась, что однажды она поделится со мной своими «военными» впечатлениями. Она сама – очень необычный человек. Красивая и хрупкая на вид женщина, она – офицер, владеет и стрелковым оружием, и боевыми искусствами. И даже, говорят, как-то боролась с медведем. Вообще, у Пелагеи четыре высших образования: ветеринарный врач, юрист, психолог и специалист по информационной безопасности. Десять лет служила в полиции на должности эксперта-криминалиста. Была в горячих точках. Сейчас работает начальником отдела безопасности в одной компании.
Как и Михаил, в ЛНР-овских военных кругах она – личность известная. Они вместе часто возят туда гуманитарную помощь.
И вот, наконец, она подарила мне истории начмеда одного из госпиталей.
– Я специально записала его рассказ на видео. Чтобы не исказить эту историю о славных героях-медиках, – говорит она.
* * *
Сам начмед на том видео уже вспоминает о военных «казусах» с улыбкой. Но на самом деле это все, конечно, волнительно. Мягко говоря.
– Наша бригада получила задание встать на рубеже обороны, – начал он. – Заезжали мы туда всем составом через село A, которое, вроде, как под нами... Проехали его и встали, куда нужно. Тут звонок: «Пришли два танка и БМП, нужно их забрать». «Не проблема», – отвечаю. – Только у меня «Линза» уехала за ранеными, не на чем забирать...» «Ну возьми мой "Тигр"».
Сел начмед с водителем в «Тигр», поехали за техникой. Тащат обратно через то село А.
– А местность там хорошо просматриваемая и простреливаемая. Едем. Раз – мина прилетела, два. Потом – третья. Водитель удивляется: «Товарищ майор, по нам стреляют». «Ну да... Интересно». Но доехали, передали танки с БМП. И оказалось потом, что село А – вообще-то не под нами, а под противником.
А потом позвонил начмеду заместитель командира бригады:
– Срочно нужно забрать раненых.
– Вызываю водителя с медиком, – рассказывает он, – прыгают они в «Линзу», мчатся под обстрелами через село А, закидывают пятнадцать раненых, везут дальше в госпиталь. Я им сказал, чтобы обратно ехали только по команде. Доехали до госпиталя – отзвонились. «Обратно едешь в окружную», – говорю.
Доехали они благополучно, опять звонок:
– Нужно забрать раненых из села B.
А оно рядом с селом А.
– Опять вызываю: «Езжайте за ранеными!» Жду их, а самому страшно – там же обстрелы. Но все хорошо, привезли раненых. Опять звонок... Сначала мат, потом: «Начмед... Когда раненых заберете?!» «Так забрали только что...» «Так не тех... забрали!» Зову водителя с врачом: «Съездили? Раненых забрали?». «Ну да...» «Молодцы! Вы не тех забрали! Давайте еще раз». А они там реально под обстрелом, в поту, в суете таскали раненых в «Линзу». Снаряды летают, прямой наводкой по ним работают, а они спасают людей. Забрали раненых, приехали. И вдруг я им говорю: «А надо еще раз». Водитель смотрит на врача: «Адекватный человек ведь туда еще раз не поедет?». «Не поедет!» «Ну, поехали тогда!» И погнали обратно... Забрали раненых, через 15 минут вернулись. Но у меня за эти 15 минут, кажется, волосы поседели. Все думают, что командирская доля – это сидишь, такой важный, приказы отдаешь. Но никто не понимает, что пока те люди, которых ты отправил, не вернутся, ты не живешь, не спишь, ты переживаешь... Меня как-то спрашивали: «Вот ракетная опасность по зданию. А чего ты не бежишь?» «А смысл? Я всех выгнал. Зачем мне бежать?» Умереть за правое дело и за идею – легко, просто и не так страшно. Это многие проблемы решает. А вот жить после того, как погиб кто-то из тех, за кого ты отвечаешь – это страшно. Мне солдаты иногда говорят: «Товарищ майор, вот вы пьете, а нам не разрешаете». А потому что, если я умру, они, конечно, грустные походят, повспоминают меня, поплачут... Но если кто-то из них погибнет, то я повезу гроб к нему домой, буду смотреть в глаза родственникам и говорить им: «Извините, я не сохранил». Это страшно. Это очень страшно...
Вот такую историю о медиках, которые спасают людей, и о настоящем командире записала для меня Пелагея.
* * *
А Михаил в этой же поездке познакомился с Товарищем старшиной.
Старшина этот – потомственный военный. И дед, и отец у него – военные. А сам он – из спецназа ВДВ, служил в Чечне.
Рассказал Михаилу, что у него было много случаев чудесного спасения. Например, он упал с 25-метровой высоты и выжил. И врачи даже «починили» его. Однако к службе в армии он стал не пригоден. Зато теперь Товарищ старшина – «зам по тылу» в госпитале.
А его сын окончил военное училище и тоже пошел на фронт. И вместе с отцом они теперь воюют в одном подразделении. Только один на передовой, а другой – в госпитале. Не так давно сын получил ранение, контузию, потом – вторую контузию. Лежал в госпитале лечился и снова вернулся на фронт.
– По-другому он просто не мог, рассказывает Михаил. – Даже мыслей не было, чтобы его комиссовали. Да, есть проблемы со здоровьем. Зрение начало падать, слух... «Но сейчас поедем с мелким в отпуск, обследуемся, поймем – что к чему», – говорит Товарищ старшина... Так он сына своего называет: мелкий.
– Еще с мальчиком познакомились, – рассказывает Михаил. – Это опять же о непотерянном поколении. Знает три языка – арабский, французский и английский. Воцерковленный парень, пел на клиросе, алтарничал... А сейчас является замполитом. Это, конечно, штучный товар. Такие люди на фронте очень нужны.
Парень с позывным «Продюсер». Служит во взводе охраны госпиталя.
– Продюсер – крутой! – говорит Михаил. – На гражданке был известным музыкантом, ведущим мероприятий. Местной звездой в одном из российских городов. Пришла повестка, он даже не раздумывал. Купил в охотничьем магазине снаряжение и отправился воевать. Получил ранение, мог комиссоваться, но остался охранять госпиталь. Пишет песни, снимает репортажи. Недавно со «Шприцом» снял передачу. Это командир медицинской бригады. Классный парень, умница, интеллектуал, просто красавчик.
Есть там и кот. Он выбрал себе хозяином одного бойца и ходит с ним в караул.
– Только с ним, – улыбается Михаил. – И все время на стреме. Если какой хруст, какая ветка – сразу вскакивает. Предупреждает своего хозяина. Вообще – про «военных» животных можно отдельную книгу написать. Про собак, кошек... Они замечательные.
Михаил молчит. Я тоже молчу и пытаюсь представить все это. Госпиталь, кота, этих людей... Непотерянных людей. А он уже отвечает на мои мысленные вопросы:
– Они, вроде бы, все простые, обыкновенные, но такие глубокие. Или они здесь, на войне, так раскрываются. В миру мы другие. И себя не знаем, и людей вокруг не видим. От нас как будто скрыты все наши таланты. Только Господь нас знает. Наши помыслы, характеры. А на войне они раскрываются и открываются не только Богу, но и людям. И гнусные качества, и лучшие – на войне, как на ладони. Там мы настоящие... И не хочется оттуда возвращаться. Знаешь, мы с нашими ребятами очень много размышляли – что мы будем делать после победы. Потому что мы уже не можем жить без этой жизни. И решили – будем восстанавливать разрушенные города. Дай Бог дожить до этого!
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
