Бог простит, и я прощаю!

Незаметно прошла зима. Вот уже и солнце припекать стало, в воздухе появился приятный запах талой земли. Вестницей духовного возрождения приходит в мир весна! Пробуждение природы от долгого сна будто бы зовет к обновлению лучшего в человеке. Наступают долгожданные великопостные дни… 

Держание Великого поста – это подвиг, благодаря которому Бог станет нам ближе. Душа наконец оторвется от будничной мирской круговерти, утончится, возвысится и в итоге окажется понятнее и роднее нам самим. В эти строгие дни в меру духовного возраста и внутренних сил каждый из нас поднимется на брань с собственными «страстьми и похотьми», дабы снискать милость Божию и выйти из этой битвы достойным Пасхи. Как хоругвь из жестокой сечи, нам предстоит вынести внутреннее совестливое право возвестить всему миру победное: «Христос воскресе!» И сделать это от души, не лукавя, как могут лишь причастники Его крестного пути, а значит, и Его славы. Время Великого поста, бесспорно, самое прекрасное и самое душеспасительное время в году.

А пока, точно воины перед сражением, мы собираемся с мыслями, настраиваемся на нужную тональность… отправляясь в дальнее странствие, прощаемся с ближними. Наступает Прощеное воскресенье!

В этот день совершается особая служба – чин прощения. Священство и миряне просят друг у друга прощения. Этот чин зародился в среде первых христиан египетского монашества. Перед Великим постом монахи уходили поодиночке далеко в пустыню, где проводили сорок дней строгого поста в сугубом уединении и непрестанной молитве. Это был самоотверженный духовный и физический подвиг. Случалось, что после великопостных подвигов отшельники не возвращались в обитель: кто-то погибал в пустыне, кто-то был убит зверями. Выходя на подвиг, никто не знал, встретится ли он еще когда-нибудь с братией. Именно потому накануне поста монахи и просили прощения друг у друга и прощали сами, дабы в случае смерти не остаться с грехом на душе. Постепенно эта традиция из монашеской жизни перешла в богослужебную практику Церкви.

Прощеный день издревле знаком и нам, русским. На Руси он назывался «прощаньями», или «проводами», а в новгородской Руси – «целовником». Это был последний день Масленицы, когда совершался смиренный обряд прощения. С закатом солнца русские люди ходили из дома в дом и, склонив голову, тихим голосом искренне просили прощения у тех, кого обидели, непременно кланяясь в ноги и целуясь в уста.

Историк Н. П. Степанов подробно описывает, как Прощеное воскресенье встречали русские цари. Приведем лишь небольшую цитату:

«С тою же самою благоговейною мыслью прощения себе от других и всем от себя в прощеные дни ходил богомольный московский царь по всем кремлевским и городским монастырям. Сначала царь посещал загородные обители и в заключение их у гробов родителей прощался в Новоспасском монастыре. Прощаясь с братиею и с сестрами, с больничными старцами, государь оделял всех милостынею, а вечером шествовал в Успенский собор, где Патриарх совершал обряд прощения ”по чину”. Потом, после ”Достойно” и ”приходной молитвы”, когда Патриарх вторично благословлял государя и всех бояр, садились все по лавкам. И, ”посидя немного”, государь указывал стольникам нести свое государево питье. Святейший отпивал и подносил царю ”всех питей по три кубка”. Во второй раз царю подносили в золотых ковшах красный мед по три раза. Напоследок в серебряных ковшах ”тем же обычаем подавали белый мед”. После этого те же стольники по велению государя тем же медом обносили других духовных лиц. По окончании этих ”прощальных чаш” все удалялись, и государь, оставаясь наедине с Патриархом, беседовал с ним около получаса. Потом снова входили бояре, и Патриарх, встав с места, говорил ”Достойно” и ”прощание”, т. е. прощальную молитву ”Владыко многомилостиве”, затем благословлял государя и весь его чин.

Утром или вечером ходили к царю начальники приказов с докладом о ”колодниках”, действительно сидевших в сырых и темных тюрьмах с тяжелыми колодками на шее и плечах. Государь освобождал многих из тех, которые сидели много лет, и между ними, главным образом, тех, которые обвинялись в неособливо важных преступлениях».

Так наступали на Руси дни Великого поста. Завершались масленичные гуляния, смолкали песни, переставали звенеть бубенцы на дрогах. Словно гром сваливался с неба и всех разгонял – наступала пора молитвы и покаяния…

История возникновения обряда «прощания» действительно очень интересна, но для нас, православных, важна не форма, но содержание, духовная суть происходящего, ибо Господь зрит сердце, и лишь сердце имеет для Него подлинное значение.

О том, насколько важно уметь просить прощение и прощать, говорит Сам Христос, простивший даже распинавших Его: «…любя друг друга, надо терпеть друг друга и оставлять, прощать другим их погрешности против нас, чтобы и Отец наш небесный простил нам согрешения наши» (Мф. 6, 14). Христианская заповедь гласит, что следует прощать, дабы и нам были прощены грехи: «Прощайте, и прощены будете» (Лк. 6, 37).

О пользе стяжания благодатного, духовного дара прощать говорит и апостол, когда завещает уверовавшим во Христа: «Облецытеся якоже избраниии Божии, святи и возлюбленни, во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость и долготерпение: приемлюще друг друга и прощающе себе, аще кто на кого имать поречение: якоже и Христос простил есть вам, тако и вы» (Кол. 3, 12).     

Макарий, старец Оптинский, знал чудодейственную силу слова «прости» – он говорил о нем так: «Одно слово ”прости” с сердечным сознанием попаляет врагов и мир дарует».

Батюшка учил своих духовных чад просить прощения искренне и с обвинением себя, иначе не будет мира: «Ты хотя и попросишь прощения, но только языком, а в сердце с самооправданием, то и нет миру. Самое лучшее тебе наставление аввы Дорофея поучение: ”О еже укоряти себя, а не ближнего”».

Также старец указывал, что прощение просить надо не абы как, а с рассуждением. На вопрос, просить ли прощения у тех, кто лишь насмеется над тобой, он советовал рассматривать людей и случаи, оценивать расположение первых и детали вторых. «Если знаешь, – говорил старец, – что те лица, коих  ты оскорбила, примут извинение твое с насмешкой, то и не нужно перед ними извиняться, а обвинить себя в сердце своем и мысленно просить у них прощения».

О том же говорил и старец Иосиф. Когда его спрашивали, как поступать, если у одной особы просили прощения, а она при этом отвечала: «Вот сама же виновата, потому и просит у меня прощения». «В таком случае, – рассуждал мудрый батюшка, – советую Вам не кланяться ей и не просить у нее прощения, ибо это служит к ее душевному вреду. А вместо сего, когда идти на исповедь, помолитесь за нее такой молитвой: ”Спаси, Господи, и помилуй рабу Твою и ее ради святых молитв помилуй и мя, грешную”. Затем мысленно простите ей».

Как огня советовал бегать неприязни к ближнему и оптинский старец Иосиф, когда одна молодая монахиня жаловалась ему, что-де не может даже смотреть на одну ненавистную ей сестру. «Изгоняй этого беса из сердца твоего поклонами земными, – настойчиво советовал старец, – и проси ее (сестру), чтобы она помолилась о тебе, а если не будешь исполнять, как я тебе советую, то всегда ты будешь в смущении, потому что злой дух будет всегда тобой обладать». 

Но как иной раз бывает трудно попросить прощения, об этом знает каждый. «Что совестно просить прощения, – утешает нас старец Оптинский преподобный Анатолий, – это от непривычки. А когда в этом делании обыкнет человек, то ему в ноги поклониться публично то же, что орех разгрызть». Станем же навыкать, дорогие читатели, в этом душеспасительном делании и поспешим, преклонив колени перед ближними, сказать короткое, но сердечное: «ПРОСТИ!»

С началом Великого поста вас, дорогие.
С Богом!

Эдуард Асадов

«Пока мы живы»

Пока мы живы, можно всё исправить…
Всё осознать, раскаяться… Простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить…

Пока мы живы, можно оглянуться…
Увидеть путь, с которого сошли.
От страшных снов, очнувшись, оттолкнуться,
От пропасти, к которой подошли.

Пока мы живы… Многие ль сумели
Остановить любимых, что ушли?
Мы их простить при жизни не успели,
А попросить прощения – не смогли…

Когда они уходят в тишину,
Туда, откуда точно нет возврата,
Порой хватает несколько минут
Понять – о Боже, как мы виноваты…

И фото – черно-белое кино.
Усталые глаза – знакомым взглядом.
Они уже простили нас давно
За то, что слишком редко были рядом,

За не звонки, не встречи, не тепло.
Не лица перед нами, просто тени…
А сколько было сказано не то,
И не о том, и фразами не теми.

Тугая боль – вины последний штрих –
Скребет, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. Мы себя – не можем…

Подготовила Мария Мономенова

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!