Венчальный экстрим
Максим Терехов
После того, как я крестился сам в начале 90-х годов, я стал очень активным проповедником христианства среди близких и далеких друзей и знакомых. Поэтому некоторые из них захотели сделать меня крестным отцом своих больших и маленьких, но еще не крещенных детей. Сначала я с радостью соглашался, но потом стал отказываться от этой чести. Оказалось, что большинству людей не всегда хочется, чтобы человек, ставший крестным, как-то влиял на их жизнь и тем более на жизнь их ребенка. Подарки дарить на именины – это пожалуйста, а вот напомнить об исповеди и Причастии – «Не лезь в нашу личную жизнь».
Итак, став крестным отцом в двух семьях, я вдруг сообразил, что родители моих восприемников живут в зарегистрированных, но невенчанных браках. Со временем меня это начало сильно огорчать, но все мои тонкие намеки и прямые просьбы на эту тему, мягко говоря, встречали непонимание. Я молился за крестников и их родителей, но долгое время всё было напрасно. Но вдруг две незнакомые друг с другом семьи моих крестников захотели венчаться прямо в один и тот же день. Я едва упросил их не делать этого, так как им хотелось, чтобы я обязательно присутствовал на венчании.
Одна семья согласилась венчаться в нашем городском храме, и всё прошло без особых приключений, спокойно и тихо, другая же семья хотела более благодатного храма и особого подвижнического статуса священника, который будет их венчать.
Надо сказать, что наш город Зеленоград, находясь на территории Солнечногорского района, по статусу является Москвой. Как объяснял мне один священник, исходя из семантики названия, Солнечногорское благочиние наполнено светом, а в селе Пояркове этот свет «будет поярче». Действительно, там находится самый древний в благочинии храм Рождества Пресвятой Богородицы с шатровой колокольней, построенный в 1664 году.
Мне удалось раздобыть фильм о возрождении этого храма в начале 90-х годов и его тогдашнем настоятеле отце Олеге. Батюшка был, действительно, настоящий подвижник и, не имея машины, ездил по своему обширному приходу на велосипеде, окормляя то воинскую часть, то больницу. А еще он крестил народ прямо в пруду около храма. После просмотра фильма мои друзья захотели венчаться только у этого батюшки.
Они приехали ко мне в Зеленоград и, посадив меня в свою машину, поехали в Поярково договариваться о венчании. Вместе с ними был и мой крестник, которому было уже лет двенадцать. Осень уже наступила, мокрый снег покрывал дороги, кум только что купил машину, и водительского опыта у него почти не было. Кроме того, резина была летняя. Тогда еще мало кто переобувал машины на зиму.
Нам надо было перестроиться в левый ряд и повернуть налево в сторону Пояркова. Кум попытался это сделать слишком резко, и машина подобно хоккейной шайбе начала вращаться по мокрой и скользкой дороге и вылетела с нее прямо в кювет. Высота обочины была метра два, если не больше, но машина не перевернулась, а съехала по этому склону и заглохла.
Непередаваемое ощущение собственной беспомощности в неуправляемой машине я уже испытывал, не раз будучи за рулем, а потом – тишина внутри и гул Ленинградского шоссе над головой, по которому люди продолжают спешить по своим делам, как ни в чем не бывало. Первым молчанием нарушил кум:
– Ну вот, а ты говоришь, что всё самое интересное в жизни всегда происходит без тебя, а на этот раз тебе повезло.
– Да, точно повезло, – согласился крестник.
– Попробуй заведи машину, – включился в ситуацию я.
Кум повернул ключ зажигания, и машина, к нашему удивлению, завелась, но двинуться с места мы не смогли – колеса прочно увязли в придорожной каше.
– Я поищу буксир, – сказал я и пошел на заправку.
Договорился с «Газелью», но тут к нам подъехал автомобиль ГАИ. Инспектор выяснил причину аварии, отпустил бесполезную в этой ситуации «Газель», остановил большой «КамАЗ», зацепил улетевшую вниз машину и, остановив на минуту своим жезлом всё Ленинградское шоссе, дал возможность «КамАЗу» вытащить нас из кювета на дорогу. После разбора полетов на посту ГАИ мы вновь продолжили свой путь в Поярково.
– Если у нас такие препятствия, значит, мы обязательно должны повенчаться, – сделал вывод кум.
И вот мы добрались до храма, отстояли долгую службу с протяжным Знаменным распевом, договорились о дне и часе венчания с отцом Олегом и двинулись в обратный путь. Было часов восемь вечера, и дорога к этому времени стала напоминать по качеству ледяного покрытия хоккейную площадку. Машины двигались по ней гуськом, изредка провожая взглядом счастливчиков на зимней резине, лихо обгонявших всю эту процессию по встречной полосе. Наша машина всё время слетала с дороги передними колесами, вся процессия останавливалась, мужики из машин сзади выходили и, взяв на руки передок машины кума, весело ставили его обратно на дорогу, рекомендуя сильно не давить на газ. После поворота дело пошло веселее, дорога стала шире, и веселые мужики нас обогнали. Дорога пошла «по долинам и по взгорьям», на которые кум, сильно не газуя, взобраться на своей летней резине уже и вовсе не мог. Пришлось мне вылезти из машины и добавить ему тяги, упираясь ногами в шершавую обочину. Когда мы наконец добрались до чищеного Ленинградского шоссе, радости нашей не было предела. Как всё-таки мало нужно иногда человеку для счастья…
Кум привел в порядок машину, переобул резину и благополучно приехал на венчание. Надо сказать, что перед этим он с женой и сыном исповедовался и причастился в обычном московском храме у московского батюшки, рядом с домом.
Где-то в глухих маленьких храмах, может быть, особая благодать Божия, но для того, чтобы быть достойными ее, нам, городским жителям, иногда приходится, как в сказке, «семь пар сапог износить и семь высохших караваев сгрызть», и если мы не готовы это сделать, то лучше, наверное, пойти в ближайший к дому храм и там сделать свои первые шаги к Богу, а потом, если будет воля Божия укрепить нас в малом, можно и к большему двигаться.
Лет двадцать минуло с тех достопамятных событий. Выросли мои крестники. Мы по- прежнему дружим с их родителями. Слава Богу за всё.
