Бывших не бывает
Дверь хлопнула, и перед нами возникла хрупкая фигура в белой курточке, синих джинсиках и берете с каким-то редким узором.
– Ва! Кто пришел! Лизико! – оживились обитатели вестибюля.
– Как ты?
– Как Тенго в новой школе?
– Довольны ли Вы?
Между поцелуями и объятиями Лизико едва успевала отвечать на град вопросов.
Вышло что-то вроде пресс-конференции, суть которой свелась к следующему:
– Тенго в новой школе прижился. Дети его приняли хорошо. Учеба идет, и, самое главное, школа находится близко к дому.
История Лизико была такой. Вышла замуж, родила Тенго с ДЦП, и муж тут же испарился, испугавшись трудностей, связанных с ребенком-инвалидом. Вот и пришлось хрупкой худышке Лизико, меняя два вида транспорта, на себе таскать в спецшколу тяжеленного мальчишку.
Ее каждодневный приход в школу без преувеличения был подвигом и напоминал мне евангельское: «Сила Моя в немощи совершается». По другому этот феномен объяснить было невозможно.
Временами у Тенго начинались истерики, он отказывался спокойно сидеть в классе, и его все-таки перевели на индивидуальное обучение.
Как-то я посочувствовала Лизико:
– Какой тяжелый крест.
Лизико удивилась неуместному проявлению сострадания:
– Я не считаю, что Тенго мой крест. Я рожала его для собственного удовольствия и рада каждому дню рядом с ним.
Через некоторое время Лизико перевела сына в обычную школу поближе к дому. Таскать его становилось всё тяжелее.
Переход необычных детей в большой мир у всех происходит по-разному. Одни приживаются, другие, столкнувшись в классе с неприятием «обычных», вынуждены возвращаться в привычную среду. Родители, спаянные общей болью, продолжают держать связь друг с другом. Вот и Лизико решила завернуть в родную гавань.
– Девочки, я с мужем помирилась.
Объявив потрясающую новость, она засмеялась, наслаждаясь произведенным эффектом. Сообщение вызвало взрыв эмоций:
– Вот это здорово!
– Поздравляю!
– Молодчина! Ведь столько лет ни слуху ни духу.
Это была, действительно, суперновость. Каждый раз, когда общество на скамейках вестибюля школы вспоминало Лизико, начинало склонять по всем падежам ее благоверного:
– Негодяй.
– Чтоб ему в жизни радости не видать.
– Бросить девочку с таким ребенком
И вдруг на тебе – помирились. Вот уж, действительно, «не спешите осуждать». Пока мы дружно планировали виртуальные казни негодяю, он успел вымолить прощение и начать жизнь с чистого листа. А Лизико уже рассказывала волнующие подробности:
– Тенго бредит отцом. Смотрит на него обожающим взглядом. Пытается копировать. Устраивает истерики, лишь бы с ним лишний раз встретиться. Только вот проблема – мои родители категорически против этих свиданий. Никак не могут простить мужа за предательство. Нашего сына они воспринимают как собственность. Мой папа, хотя ему 80 лет, грозится выкинуть мужа с балкона, а мама-гипертоничка добавляет масла в огонь: «Хочешь жить с этим негодяем, убирайся к нему, а Тенго мы тебе не отдадим. Все равно без нас ты с ним не справишься».
– Надо как-то объяснить родителям, что они не правы, – оживились слушательницы.
– Забери сына и иди к мужу. Пусть Элгуджа украдет вас из школы.
– Тебе юрист нужен...
Лизико только вертела головой, еле успевая отвечать на разные предложения.
Каждый совет имел свою слабую сторону, и потому Лизико лишь подытожила очевидное:
– Мне очень плохо. Так тяжело не было никогда. Тупик какой-то. Если я всё же рискну уйти к мужу, то потеряю родителей.
Тут подала голос молчавшая до сих пор старушка в черном. Она иногда приходила забирать правнука Сабу, когда внучка с мужем никак не могли выбраться в школу.
– Эх, люди, люди. Запомните: бывших не бывает. Вот я расскажу вам историю. У меня троюродный брат Эмзар украл городскую девочку. Она такая вся из себя светская, – бабуля втянула пухлые морщинистые щеки, чтобы передать утонченность натуры похищенной и закатила глаза к потолку. – Музыкальную школу закончила, английский знала. Привез, значит, Эмзар ее к себе в деревню. Родители этой Мзии примчались забирать дочь обратно, но раз уже не девушка, смирились и оставили ее у мужа. А Эмзари парень простой, институтов не кончал – через неделю жене и говорит: «Пойди корову подои. Хватит ее издали рассматривать». Так корова ей сразу ведро перевернула и чуть Мзии ногу не отдавила. Та перепугалась и давай родителям в панике звонить: «Заберите меня отсюда. Не для меня деревенская жизнь». Родители через два часа приехали в деревню и со скандалом забрали дочь в город. Эмзари запил и долго еще не женился. Потом всё же привел свою, деревенскую, но жизни не вышло. Мзия лет 20 не выходила замуж, потом все-таки нашла себе какого-то вдовца. Эмзари часто приезжал в город. Даст несколько кругов вокруг дома Мзии и назад к себе – пить. Недавно встретила я эту Мзию на базаре, разговорились о том, о сем. И она сказала мне: «Нет дня, чтоб я Эмзари не вспомнила...»
Звонок на обед прервал рассказ старушки, и половина слушательниц направилась к столовой, чтобы покормить тех, кто не мог есть самостоятельно.
Лизико заторопилась:
– Извините, девочки, надо бежать. Меня мама только на полтора часа отпустила.
