Раз ступенька, два ступенька – будет лесенка…

Нино Чикобава

Крык, крык… Заледеневшая земля и мерзлый снег неохотно поддавались человеку, но он упорно двигался к своей цели, стараясь не ускорять шаг и внимательно следить за дорогой: мало ли что и откуда выскочит в утренней дымке окраины.

Он хотел просто дойти домой. После визита к доктору и похода за выплатой по полису он здорово устал. Всё бы ничего, но вот руки саднило сильно. Он решил позволить себе передышку: остановился, оперся на больную ногу и взглянул на небо.

– Слава Тебе, Боже, за скорби и испытания! Иначе и нельзя нам, мы ж иначе и не понимаем, в чем ошиблись и как жить дальше. Вот я, к примеру: думал, что всё уже испытал, повидал, мнил о себе, что терпеливый и уравновешенный, ан нет. Ладно, и это на пользу: Господь дает крест только по силам, значит, переживу.

Мужчина нащупал мозоль возле большого пальца на кисти правой руки, на которую опирался. Мозоль приняла очертания кочки. Раньше ее не было. Совсем немного осталось потерпеть, до дома метров 600, погода радовала потеплением. Он решил пересечь задний двор наискосок, там, где не гуляют детишки, чтобы не пугать их своим видом, да и спокойнее передвигаться по заднему двору, если б не этот назойливый звук – то ли стон кошки, то ли завывание несмазанных качелей.

Внезапно до него  дошло, что стон доносился не от качелей. Остановившись, он покрутил головой в поисках того, что нарушало спокойствие весеннего двора. Из окна третьего этажа торчала седая голова, которая о чем-то громко и занудно говорила. Мужчина не был любопытен, поэтому и не заметил раньше, что старушка звала на помощь.

Оказалось, что у нее, почему-то запертой снаружи, заклинило газовую колонку, в квартире сильно запахло газом,  а телефон бабуля то ли не нашла, то ли не умела им пользоваться. Она звала на помощь, а дом молчал, замерев в утренней дремоте: школьники убежали на уроки, работающие ушли на службу. Дома в такое время остаются обычно лишь пенсионеры да мамочки в декретном отпуске.

Он окинул взглядом территорию пустыря перед окнами, постарался понять, как долго придется идти до ее квартиры, успеет ли он, если всё так, как бабуля говорит. Времени на раздумья не оставалось, и мужчина быстро двинулся в обход дома к третьему подъезду. На втором этаже его встретила плачущая соседка бабули, которая добавила масла в огонь, сообщив, что она все слышала еще час тому назад, но не могла выйти из квартиры, где сладко спал годовалый внучок.

Раз ступенька, два ступенька – будет ле-сен-ка – вертелось у него в голове, пока он одолевал эту местную «Джомолунгму». Никогда раньше ему не приходила в голову  мысль о том, насколько тяжело человеку с ограниченными возможностями покидать дом и возвращаться обратно, особенно если случилось дому находиться не на первом этаже. Выходило, что, когда проектировались эти мрачные пятиэтажки, по всей стране не было ни одного человека с травмами? Ведь даже первые этажи в таких домах находятся на высоте хотя бы трех-четырех ступеней, и, разумеется, никакого пандуса в них не предусмотрено.

Черная железная дверь квартиры на третьем этаже, откуда доносились крики о помощи, была прочно заперта. Поднимаясь, он заметил, что в доме, действительно, сильно пахнет газом.  Оказавшись наконец перед нужной дверью, мужчина убедился, что «травило» из-под нее. Через дверь он зычно прокричал бабуле, чтобы настежь открыла окна и высунула в них голову.

– Сынок, позвони Кате моей, она сейчас придет и откроет дверочку, – ласково ворковала бабуля из-за двери.
Людей в преклонном возрасте родные часто запирают снаружи, ограждая их тем самым от ухода из дома и блуждания по улицам.  Мужчина не раз читал в новостях сообщения о несчастьях, случившихся по недосмотру или халатности родственников, которые оберегают своих старичков от одной беды, при этом забывая об опасностях, которые находятся за запертыми дверьми – плитах, колонках, трубах.

Всё подтверждало наихудшие опасения. Он набрал на мобильном «112», назвал адрес, сообщил, что в квартире заперта старушка, что родных не видно и сильно пахнет газом.

Получив сигнал, спасатели сработали по четко выверенной годами схеме: сначала ему позвонили из газовой конторы, следом – из полиции. Велели ожидать карету «Скорой» и спасателей, спросив, как его зовут. Он был удивлен: впервые службы не требовали ни паспорта, ни ИНН, ни прописки – для операции спасения этого не нужно.

Передохнув, мужчина медленно начал свой обратный путь: раз-ступенька, два-ступенька... По дороге вниз вспомнилась проповедь о том, как сложен духовный путь человека по той незримой лестнице, которую увидел во сне  Иаков, по которой спускались и поднимались Ангелы, и как он изменился после видения. Лестница, или лествица, эта  и стала темой труда святого Иоанна Лествичника. Оказывается, есть два пути на гору Синай, в монастырь Святой Екатерины, игуменом которой был преподобный Иоанн Лествичник. Современный путь прост, по нему ездят паломники на верблюдах. А другой – сложен монахами из нетесаных камней, разных по высоте и ширине, и всего в нем целых 3750 ступеней. Ни перил, никакой другой опоры у тропы, ведущей  наверх, нет: оступись – и полетишь в пропасть. Однако те, кто стремится посетить места эпических событий, идет путем подвига. Выходит, духовная лествица все-таки проще? Спаситель подарил нам шанс, оступившись, надеяться на то, что достижение вершины всё же возможно, потому что у нас есть перила покаяния и добрых дел.

Ожидание не затянулось: спасатели приехали быстро. Первой из-за угла показалась пожарная машина, следом подъехали полицейские, за ними подтянулась новенькая «Скорая». Молодцеватые пожарники бодро уточнили, где именно расположена квартира, и, убедившись, что лестницы не требуется, застучали ботинками по видавшим виды подъездным ступеням.

Зеваки уже спешили занять места поудобнее. Кто-то с высоты дворовой скамейки объяснял, как пожарным взломать железную дверь без помощи багра и как дальше врачам загружать старушку в свою «карету». Дама с младенцем охала у соседнего подъезда, вслух обсуждая с другой соседкой, стоит ли выносить вещи из дома. Женщина со второго этажа, которая слышала вопли бабули, плакала, переживая то ли невнимание родных, то ли отсутствие телефона, то ли высокие цены за услуги связи.

– Бабка-то как? Она жива вообще? – оценивая взглядом «помощников», поинтересовался у мужчины полицейский.

–  Вроде ничего, может, слегка уже старческое началось, – ответил поднявший весь этот шум-гам мужчина. – Жалко ее, беднягу, –запирают, видно, и без связи. Странно, что никого родных нет на горизонте и соседи, получается, не могут помочь.

Врачи уже вели бабулю в халатике под ручки в машину, а вторая команда «Скорой» поднималась в другой подъезд вместе с газовиками. Собравшиеся поговаривали, что телефон у бабки точно был, только вот пользоваться новомодными гаджетами старики не умеют, да еще и растерялась, видимо.

Синенькие куртки газовиков рассыпались по подъездам дома, предвещая тотальную проверку. Полиция начала опрос жильцов, как оказалось, давно заметивших запах газа, но то ли из стеснительности, то ли еще почему-то не позвонивших в газовую службу.

– Могли и на воздух взлететь, если б не тот мужик, – громко сказал пожарный, вышедший из квартиры бабули. – Чудом она жива, такая концентрация. Кстати, где он? Хоть спасибо бы сказать человеку… Как выглядит, запомнили, может? – обратился он к стоявшим у подъезда.

Никто не помнил его внешности, не знал имени или фамилии, даже не спросили, где живет, – только вспомнили, что мужчина был на костылях. О нем никто не напишет в газетах, не расскажет в новостях как о герое-спасателе.

Мужская фигура потихоньку удалялась от места событий. Костыли всё так же мерно постукивали  о черную корку льда: крык-крык...