Из-за чужого ребенка
Деревня Патара Дманиси настолько мала, что не на каждой карте ее найдешь. Всего 169 человек проживает, если верить «Википедии». Туристы обычно проезжают мимо, в Гегути [1]. Там хоть развалины дворца сохранились аж XI века, и у экскурсоводов есть основание блеснуть эрудицией, обильно сдабривая свои рассказы датами и деяниями царей.
А в деревне что? Так, проза жизни. Куры, коровы, свиньи и огурцы с помидорами. Еще, говорят, чернозем в этом месте, и потому урожаи хорошие. И так из года в год – ничего интересного.
Но однажды эта пасторальная обыденность была нарушена обсуждаемой всеми новостью:
– Циала с Мито разводятся!
Супругов склоняли по падежам все, кому не лень:
– И было бы из-за чего?! Из-за чужого ребенка!
– Ее Мито еще золотой человек. Полжизни на нее, неблагодарную, угробил.
– Где это видано, плевать на родного мужа!
– Бессовестная Циала!
Больше всех возмущались родственники:
– Наш Мито – прекрасный отец, и руки золотые, и пьет – знает меру. Что, спрашивается, этой негодяйке еще нужно?!
– Будь у меня такой муж, – кричала младшая золовка Магули, – я б в день три раза ему ноги мыла и воду бы пила!
Все в деревне знали, что пьяница Васо нередко бил ее, тем не менее разводиться Магули и не думала. Словом, подавляющее большинство жителей высказывалось за сохранение семьи. Особо наблюдательные не преминули обсудить и внешние данные виновницы переполоха:
– Ва, какие фокусы устраивает! И была бы красавица неземная, еще понятно, а так – смотреть не на что.
Циала, и правда, ничем не отличалась от других деревенских женщин. Неистребимый загар, разбитые работой руки, походка вразвалочку, фигура, прямо скажем, не топ-модель.
А началось дело так.
Циала поехала в Тбилиси на Дезертирский базар продавать свою сельхозпродукцию: картошку, лук, морковь и так, по мелочи, разное: сацибела [2] и несколько связок чири [3].Торговля шла ни шатко ни валко. Солнце уже склонялось к западу, и надо было сворачивать импровизированный прилавок из ящиков. Тут подошла к Циале молодая мама с грудничком и, пританцовывая с ноги на ногу, попросила:
– Подержите, пожалуйста, я на минутку в туалет сбегаю, – и кивнула на будку в десяти метрах от места описываемых событий. Кто б отказал в таком деле? Циала тут же приняла сверток и стала привычно укачивать младенца. Свои трое уже школьники, и руки истосковались по привычной тяжести, благоухающей молоком. Мамаша тут же юркнула в кабинку.
Народ тем временем туда-сюда снует:
– Картошка почем?
– Лар пиисият.
– Мелкая очень.
– Сацибела дай попробовать. Может, кислая.
Налила в протянутую ладонь.
– Не, жидковата.
Третья просит морковь взвесить, но обязательно на своих весах.
Циала ей свои показывает, электронные:
– У меня весы точнее твоих.
– Да кто вас не знает, аферистов. Вы и электронные подкрутите.
Кинула ей уже отобранную морковь и дальше пошла.
Смотрит Циала, нет и нет той девчонки. Соседки уже весь товар по мешкам расфасовали и на автобус дманисский пошли.
Стала по рядам ходить, спрашивать:
– Люди, никто не видел такую, в клетчатой юбке? Ее ребенок у меня.
Э, даже и не слышат. Все домой торопятся. Да и кто кого запомнит в базарной толчее?
Зашла Циала в ближайший магазин и оставила продавщице свой деревенский адрес и фамилию. Объяснила: если мать появится, то вот, мол, мои координаты. И поехала с ребенком к себе домой.
Мито удивился такому сюрпризу, посмеялся и пошел спать.
Через неделю Циала снова поехала с малышкой на базар искать мать. Да только всё напрасно. Домой вернулась в растерянности. А тут, как назло, безымянная девочка простыла в дороге. Температура, сопли, рев... Пришлось к врачу в соседнюю деревню везти.
Тот осмотрел внимательно. Удивился, конечно, что документов нет, но назначение по-свойски дал. Потом добавил мудреное слово:
– Синдром у нее.
– Чего такое? – испугалась Циала.
– Генетическое заболевание, – пояснил врач. – Впрочем, тебе не надо голову засорять. Это проблема родителей.
Приехала Циала домой и по простоте душевной рассказала всё мужу. Мито – вот что значит мужской ум! – сразу переварил информацию и вывод сделал:
– Циала, зря ты в город мотаешься, ее мать ищешь. Подкинули тебе ребенка, чтоб от больной избавиться. У тебя ж на лбу написано: «Мозгов нет и не будет».
Циала охнула:
– И то, правда.
– Срочно ее надо в детдом сдать. Завтра же отвези ребенка в Тбилиси. Там пусть и лечат, – подытожил Мито.
Циала уставилась на него овечьими глазами:
– Как отдать? Зачем отдать? Какой еще детдом? А там что, лучше меня за ней посмотрят?
Мито разозлился:
– Делай, что тебе говорят, женщина! Для чего нам чужой ребенок, да еще и больной?! Не зли меня, пока не получила.
Циала, хотя в большинстве случаев и слушалась мужа, тут проявила редкое упрямство:
– Не отдам! Хоть напополам лопни!
Скандал вышел первостатейный. В итоге Мито нажал на самый главный рычаг:
– Учти, я с тобой разведусь! Убери ребенка куда хочешь из моего дома! У баб от рождения вместо мозгов солома.
– Разводись, а я ребенка не отдам!
После этого Мито взялся за первый попавшийся тяжелый предмет.
Еле разняли супругов на улице. И так вся деревня узнала о случившемся. Циалу ругали все, кому ни лень, пытаясь доказать, что Мито прав, но негодная жена стояла на своем как неприступная гора Шхара [4].
В итоге Мито прилюдно поклялся развестись с женой, которая его ни во что не ставит.
Циала только сказала:
– Если бросить чужого ребенка, то и от своих детей можно легко отказаться. Не отдам Мариам никому, какая бы она ни была...
* * *
История закончилась прозаично. Циала взяла всех четверых и вернулась к своим старикам. Мальчишки, как ни странно, поддержали мать.
Мито, спустя какое-то время, привел другую жену. В деревне он был на хорошем счету. А хорошие мужики, как известно, на улице не валяются.
Обсуждение обществом этой семейной драмы потихоньку сошло на нет. Отношения мужа и жены – штука тонкая, логарифмической линейкой не измеришь, кто прав, кто виноват.
Так и живет себе теперь на земле еще одна несвятая святая. Зато для трех мальчишек Циалы вся эта история – наглядный пример тому, что своих не бросают ни при каких обстоятельствах.
-----------------
- Гегути – не очень понятно, когда он построен. Возможно, в XI или XII веках. Самые первые постройки археологи датировали VIII–IX веками. Он был основательно расширен в период грузинского Золотого века. Тогда все строилось с тем же размахом, что и собор Баграта, и крепость Баграта. Около 1000 года в Грузии строили исключительно монументально – Гегути тому пример. При царице Тамаре он уже вовсю использовался. Когда первый муж царицы поднял мятеж в 1191 году, ему удалось захватить приличный кусок Имеретии и его сторонники короновали его – предположительно, именно в этом дворце. Возможно, Тамара жила здесь какое-то время и с первым мужем, и со вторым. Может быть, Шота Руставели посещал это место. Источник: travelgeorgia.ru
- Сацибела – острая приправа.
- Чири – сухофрукты
- Гора Шхара – самая высокая горная вершина Грузии.
Источник фото: sihirlikadin.com
