Сыновняя почтительность
В Послании апостола Павла к Римлянам есть скандальные слова: «Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога». От неудобной заповеди не раз пытались избавиться мыслители: дескать, под высшими властями апостол имел в виду не конкретных правителей, а идею общественного порядка. Бездарное начальство можно и должно свергать именно потому, что оно, очевидно, не от Бога, а стало быть, не является властью.
И все же, как ни перетолковывай слова апостола, запрет на революцию подтверждается согласием мудрецов. Вот и Конфуций убежден: на царя восставать нельзя. Правда, это совсем не означает, что нужно унизительно смиряться перед произволом властей. Крауегольным камнем своего учения философ делает понятие «сыновняя почтительность», в котором он видит изящное решение проблемы несправедливой власти. Вот как об этом рассказывается в «Беседах и суждениях» Конфуция с учениками:
«Гость из далеких областей пришел к учителю и сказал: "В нашей провинции есть праведный человек. Когда его отец украл барана, сын выступил свидетелем против отца". Конфуций ответил: "В нашей провинции праведники отличаются от ваших. Отцы скрывают ошибки сыновей, а сыновья покрывают ошибки отцов, в этом и состоит праведность"».
Люди старшего поколения, конечно, вспомнят, что в нашей, советской, «провинции» тоже имелись праведники первого типа. Их собирательный образ был распропагандирован под именем Павлика Морозова. Можно сколько угодно издеваться над этим персонажем, но приходится признать: праведники второго типа – это постсоветские чадолюбивые чиновники с их практикой местничества и кумовства. Где же вообще здесь нашел праведность прославленный китайский мудрец?
Конфуций был убежден: все зло и нестроения в мире людей происходят от того, что мы перестали быть настоящими. На вопрос «как стать настоящим?» он отвечал: «Делать то, что должен, и не делать того, чего не должен».
Быть сыном, – значит, почитать отца. Если отец – вор, то он должен сидеть в тюрьме. Но не сыновнее дело – его туда упрятать. Часто из лучших побуждений мы стремимся сделать что-то сверх должного, не исполнив как следует должного. Но как возможно победить зло тому, кто всю жизнь занят не своим делом? Не трудно заметить, что своим поступком Павлик Морозов лишь усугубил несправедливость. Начальствующий может быть недостойным своей власти, но не дело подчиненных отнимать ее – выйдет еще хуже.
На зло отца и правителя лучше отреагировать иначе. Из короткого диалога Конфуция с гостем можно узнать о том, что сыновняя почтительность – это великая добродетель, способная покрыть ошибки отца. Осталось только понять «физику процесса»: как это работает?
Мы привыкли полагать, что власть всецело определяет ход событий и несет за них полноту ответственности. На деле это не совсем так: начальствующий гораздо больше зависит от подчиненных, непосредственных исполнителей его распоряжений, чем они от него.
Существует так называемое «правило парикмахера». Суть его известна любому, кто предпочитает следить за своей прической. Приходя в парикмахерскую, человек садится в кресло и слышит традиционный вопрос мастера: «Как Вас стричь?» Неопытный клиент попадается на этот крючок и начинает подробно рассказывать, какой результат он желает получить в наивной уверенности, что так все и будет. Невозмутимый парикмахер внимательно выслушивает его, вежливо кивает и со всем соглашается. Вот только одна проблема: он заранее знает, что и этого клиента он тоже пострижет, как умеет, то есть как всегда и как всех. Иными словами, начальник, в данном случае это клиент, определяет «что делать», а подчиненный решает вопрос «как делать». Вот это самое «как» может в итоге дать результат, прямо противоположный начальственному «что». Именно поэтому опытный начальник не стремится повлиять на исход дела после того, как сделал свое распоряжение. Он попросту изначально подбирает себе подчиненного, способного видеть вещи c точки зрения первого лица.
Сыновняя почтительность оказывается более эффективным способом борьбы с несправедливой властью, нежели традиционная революция с ее кровавыми издержками. Представим себе офицера, который получил от своего генерала откровенно преступный приказ. Например, ему поручили расстрелять ни в чем не повинных прохожих. Он может прямо отказаться его выполнять. Тогда его место займет другой, не столь принципиальный сослуживец. Отставленному же офицеру останется лишь умыть руки, подобно Понтию Пилату, и с гордостью думать о своей незапятнанной чести. За правду он дрался до крови.
Но некоторым удается драться за нее до победы. Для этого иной раз достаточно применить «правило парикмахера». Такой офицер не станет обсуждать приказ. Наоборот! Он будет исполнять его весьма усердно, правда, в соответствии со своими возможностями, которые – что поделать? – ограничены, в том числе и голосом совести. Он выйдет на улицу, обнажит оружие, застрелит нескольких ворон на деревьях и красивым рапортом доложит о том, что с его стороны было сделано все возможное. В итоге офицер останется на службе, а прохожие – живыми. «Ошибка отца», то есть зло, изошедшее от высших властей, покрыто.
«Правило парикмахера» было изобретено не «бравым солдатом» Швейком, но он тоже весьма успешно применял его как средство борьбы с идиотизмом начальства. По сути, в культовых романах Ярослава Гашека с блестящим остроумием описано не что иное, как «стратегия сыновней почтительности», о которой Конфуций говорил с философской серьезностью. Ее оказывается вполне достаточно для деятельного участия в судьбах Отечества. Как-то учителя Поднебесной спросили: «Почему вы не занимаетесь управлением государством?» Конфуций ответил: «В древних книгах написано: "Когда надо проявить сыновнюю почтительность, прояви сыновнюю почтительность; будь дружен со своими братьями; осуществление этого и есть управление". Если это и есть управление, то к чему заниматься управлением государством?»
Фото: bctlt.ru
