День, когда страна начала молиться
Великая Отечественная война началась неожиданно. 22 июня жизнь перестала быть, как прежде, хотя у каждого она изменилась по-своему. В годовщину начала Войны мы публикуем три короткие истории. Это рассказы молодых москвичей о том, каким запомнился тот самый день их бабушкам и дедушкам.
Оксана, 22 года, студентка
Воронежская область. Новоусманский район.
Село Новая Усмань
«Моего прадеда война застала у стен сельского храма. Он был одним из немногих верующих в округе, хотя до революции, рассказывал, на службы ходили всем селом. А когда бывала засуха, служили молебны, и ни разу не было, чтобы дождь после молитвенных стояний не пошел. Церковь любили, батюшку-царя чтили, жизнь была тяжелая, но на нее не жаловались.
А потом, с приходом коммунистов — кто уехал, кто умер, кого убили, а у кого Бога, оказывается, и не было никогда. Вот так мой прадед и оказался одним из немногих верующих в округе, и, наверное, единственным, кто приходил к сельской церкви каждый день. Приходил он к ней с грустью убедиться, что остались только кирпичные стены да оконные проемы, что вокруг все поросло травой, что никому храм давно не нужен, и чудо, что он хотя бы в таком-то виде все еще стоит на этом самом месте.
«Я "посещал службы" почти каждый день, — говорил он, — но все они служились у меня в голове: в моих воспоминаниях — пока я оглядывал разбитые полуживые стены».
В воскресенье, 22 июня он, как обычно, утром, пришел к разрушенной церкви. Что делал — не говорил. Молился или просто смотрел на остов, к которому привык, когда услышал звуки самолетов... Это было необычно, потому что самолеты в тех местах летали редко и всегда по-одиночке. Так он узнал, понял, что началась война.
Моя мама, бывало, расспрашивала его, что он чувствовал тогда? Что чувствовали все люди вокруг? Страх? Растерянность? Или решимость противостоять врагу?
О себе он отвечал, что в тот день впервые по-настоящему, до глубины души, пожалел, что храм разрушен. Раньше жалел тоже, но только в этот день стал чувствовать скорбь.
Другие, отвечал он, похоже, чувствовали то же самое. Поскольку все люди вокруг начали не только воевать, но и молиться».
Иван, 31 год, дизайнер
«Моя бабушка всю жизнь живет в Москве, и она одна из тех, кто помнит Храм Христа Спасителя, помнит, когда на его месте был бассейн, и видела храм отстроенным вновь — в наше время.
К старости она пришла глубоко верующей, и история Москвы в XX-м веке делится для нее на периоды: когда храм стоял, когда его не было и период современный. А есть еще четырехлетний период войны, о которой, правда, она рассказывала немного, а о ее первом дне еще меньше.
В год, когда война началась, она жила на улице Пречистенка, и тогда ей было 25 лет. Она помнит, как была влюблена, как совершенно не верила в Бога и как главной мечтой ее было сыграть свадьбу. То есть, она, в общем-то, ничем не отличалась от большинства своих сверстниц — разве что ростом: она была очень высокой женщиной.
Ее возлюбленный был старше на пять лет, и свадьбу, о которой она так мечтала, они планировали сыграть осенью 41-го. Поэтому первым впечатлением от начала войны был не столько испуг, сколько досада — она прекрасно понимала, что суженого отправят на фронт. А что война не будет легкой, ни у кого сомнений не было.
Она хорошо помнила, как в день начала войны ехала с любимым в трамвае среди толпы взволнованных москвичей. Помнила, о чем говорила с ним:
— Мы ведь обязательно поженимся?
— Да.
— Поженимся, даже, если это не получится сейчас?
— Конечно.
— Даже, если война будет идти долго-долго?
— Разумеется. Но она не будет идти долго-долго.
А потом холодными ночами она вымаливала у Бога своего жениха, когда от него перестали приходить письма.
Моя бабушка пришла к Богу во время войны. Она поняла: человек испорчен настолько, что обращаться ко Господу начинает только тогда, когда обращаться уже больше не к кому.
Война шла долго, но ее жених вернулся с фронта, и они поженились — как и обещали друг другу. Но молилась она в семье одна: мой дед, несмотря на то, что чудом несколько раз остался в живых, в Бога так и не поверил. По крайней мере, ни с кем не говорил об этом».
Елена, 30 лет, домохозяйка
«Я свою бабушку не застала, но читала ее дневники. Это большая редкость и вообще и в частности, поскольку никакой знаменитостью она не была, а просто жила в селе и была, в общем-то, совершенно обычной девушкой, не считая того, что ходила в храм и, собственно, была грамотной и могла писать.
Службы она посещала всегда, когда была возможность: даже, если это приходилось делать украдкой. Много раз присутствовала на тайных “квартирных” литургиях, которые совершали тайные монахини, жившие среди обычных людей и носившие самую обычную одежду. При том политическом строе и отсутствии храмов, для многих это была единственная возможность участвовать в богослужении.
Сама она, как уже ясно, монахиней не стала, но вела очень строгую жизнь, и, может быть, поэтому Господь сохранил ее и провел через все испытания, которые выпали на ее долю.
А необычную для сельской девушки привычку писать дневник она получила от своей матушки. Та работала у одного барина, и у нее была возможность получить минимальное образование самой. А после революции она сделала все, чтобы образование получили и ее дети.
Вот что моя бабушка записала в своем дневнике 72 года назад — 22 июня 1941 года:
«Война началась, а мы все думаем, как жить дальше? Мама боится голода. Она говорит, что страшнее нет ничего. Не дай, Боже, дойдет до этого. Какими пророческими сейчас мне кажутся слова отца Даниила, которые он произнес утром на проповеди, когда никто ничего еще не знал.
“Царство Божие, — сказал он после Литургии, — внутри нас. Какие бы события не бушевали вокруг, какие бы войны ни начинались, внутри нас должен быть мир. Умение хранить мир вне зависимости от обстоятельств это и есть христианское смирение”.
Все правильно. Все так.
Я молилась сегодня целый день и буду молиться дальше. Постараюсь молиться все время, чтобы ни одной незаслуженной смерти не приключилось на этой войне — раз уж она началась.
Хотя, может ли быть смерть заслуженной?
Однажды отец Даниил говорил про это — про то, что смерть присутствует как бы вне человеческих понятий: таких как — заслуженная или не заслуженная, справедливая или несправедливая. Эти все определения — от людей. А у Бога все бессловесно, мудро и беспредельно выше человеческой логики.
Точно так же и все события, которые случаются помимо нашей воли или без нашего участия: все они происходят по Промыслу Божию и по помощи Его нам — чтобы укрепить нас, если нам это нужно.
Помоги нам всем, Господи.
Как и боялась ее мама, во время войны было очень тяжело и временами голодно. Но все в семье остались живы. Кто знает, может быть, именно молитвами моей бабушки, чей дневник я бережно храню».
