Часовня на кладбище

Максим Терехов

Лет пятнадцать назад мне дали послушание забирать продукты с канона в часовне на кладбище. В основном это были печенья. Часть их остается в нашей многодетной семье, а другую, большую часть, я отдаю в другие, тоже многодетные, семьи. Записки мы вычитываем перед иконами, поминая усопших.

«Помяните мою доченьку Аннушку, ей было пятнадцать лет, когда она умерла», – пишет безутешная мама, которая так и ходит каждые выходные к дочке на могилку, а потом посещает часовню и оставляет гостинец на помин души. Ходит уже много лет.

Раньше верующие ходили на кладбище на Пасху. Обычай посещать в этот день усопших сродников появился из-за того, что в годы гонений нельзя было ходить в храмы. Туда могли нагрянуть ретивые комсомольцы и организовать людям большие неприятности, а кладбищ они как-то побаивались.

Теперь уже проповедь Церкви о том, что поминовение усопших после Пасхи начинается с Радоницы, постепенно доходит до людей, и «канонических» продуктов на Светлой седмице становится всё меньше и меньше. Голос Церкви услышан нашим народом. Усопших также поминают в Родительские субботы. В нашей часовне, как и в других храмах, люди стараются отстоять панихиду в эти дни.

Иногда попадаются не записки, а целые письма, в которых изложены трудовая биография и вехи супружеской жизни усопшего. И лишь в самом конце – просьба сугубо помянуть его. Все же хорошие люди жили и живут у нас. Так проникновенно они пишут о родителях, что трогает порой до слёз.

Вот записка об убиенном воине, а вот о младенце… Как много всего в этих коротких добавлениях к христианским именам!

Бывает, что люди совсем ничего не знают о церковном поминовении, и тогда в глухом пакете на поминальном столике оказывается недопитая «чекушка» водки и начатая копчёная колбаса. Вряд ли усопшим становится легче от такого приношения, да и живые, выпивающие на могилах, скорее всего, обманывают себя, заливая скорбь горячительным напитком. Водку и мясо на канон приносить не принято.

Утешает, что в другом пакете может быть с любовью испеченный пирог. Прихожане не всегда понимают, что продукты лежат в часовне всю неделю, и жарким летом нередко обнаруживается, что срок их годности значительно короче.

Вот какая-то бабуля от всего сердца положила сырое яичко, солёный огурчик и помидор, выросший на её участке. Размокшую записку читать трудно, но ничего не поделать – ведь человек очень хотел, чтобы его близких помянули.

У кого-то желание что-то сделать для отошедшего в мир иной близкого человека выливается в сооружение памятника.

Кладбище живет своей жизнью. Тишина, которая нарушается тихим плачем, – одна из характерных особенностей этого места. Именно здесь у многих впервые появляется молитва. Визиты в часовню со временем становятся привычным делом. Вера врачует раны от безвременных утрат.

Поминовение усопших – это неотъемлемая часть церковной жизни.

Смерть – это «момент истины», которого не удастся избежать никому из живущих. Богатые и бедные, добрые и злые, умные и глупые – все мы рано или поздно окажемся с нею один на один.

Кладбище – это своего рода граница между двумя мирами. И, словно пограничники, здесь пребывают те, кто молится об ушедших в жизнь вечную. Священники, которые отпевают усопших и служат по ним панихиды; замечательные женщины, которые принимают у прихожан записки о поминовении, следят за свечками и ведут беседы о вере.

У Бога все живы, и маленькая часовня на кладбище все больше убеждает меня в этом.

Фото: Часовня, Ксении Петербургской, Смоленское кладбище, Санкт-Петербург