Особенности неофитов III тысячелетия
Особенности неофитов III тысячелетия, или для чего нужна катехизация
Я начал заниматься катехизацией в начале 2000-х. С тех пор прошло не так много времени, и все же период нулевых довольно сильно отличается от настоящего. Большинство людей, обратившихся ко Христу в девяностые годы прошлого века, с глубоким пиететом относились к церковному слову. Любая книга, имеющая благословение епископа и купленная в церковной лавке, пользовалась почти таким же авторитетом, как текст Священного Писания! На лекциях люди живо интересовались, что думает Церковь по тому или иному вопросу общественной и семейной жизни. И никому даже в голову не приходило подвергать сомнению или критиковать позицию церковных деятелей, а уж тем более текст соборного или синодального документа. Слово священника было весомо, мнение Патриарха и епископа воспринималось как незыблемая истина.
К тому времени я уже лет шесть был церковным человеком, и в круге моего общения находились те, кто жил церковной жизнью десять, пятнадцать и более лет. Но и в среде церковных «старожилов», где не «догматизировалось» мнение каждого батюшки и присутствовало понимание, что и епископ может ошибиться, сохранялся весомый авторитет Священноначалия и соборно принятых документов.
Например, практика приема в лоно Церкви через Крещение из Филаретовского раскола на Украине была далека от моих богословских представлений об этом предмете, однако в катехизических беседах с новоначальными я не начинал с критики этой практики, а прежде всего, транслировал официальную церковную позицию и только потом, лишь в некоторых случаях, озвучивал свое особое мнение по этому вопросу.
Так сложилось, что спустя некоторое время после начала своей преподавательской деятельности, я перешел на церковно-административную работу и общался с церковным народом на катехизические темы лишь от случая к случаю. Это продолжалось почти 10 лет. Наконец в позапрошлом году я снова плотно стал встречаться с воцерковляющимися людьми и заметил большую разницу. В среде нового поколения неофитов в глаза бросалось отсутствие всякого «пиетета» к священноначалию, критичный взгляд на соборные документы и настойчивое желание отстаивать свои, весьма спорные с христианской точки зрения, взгляды на самый широкий круг вопросов.
Схожие процессы произошли за эти 10-15 лет и с воцерковленной аудиторией. Об этом я больше сужу по общению в социальных сетях. Церковные барышни часто с богословским образованием, подвизающиеся в разнообразных церковных структурах - православных гимназиях, журналах, издательствах, преподаватели церковных вузов - больше не признают никаких авторитетов и не стесняются резко высказываться против соборно принятых документов и аргументированной позиции церкви по тому или иному вопросу, считая эту позицию ничтожной, косной и не соответствующей христианским представлениям.
Столкновение с подобного рода реальностью было для меня довольно неожиданным. Десять лет назад трудно было себе представить, что библейское откровение, раннехристианская практика, мнение святых отцов, скажем, митрополита Филарета, изложенное в катехизисе, или священноначалия, нашедшее отражение в Социальной концепции, перестанут для кого-то из нашей среды иметь авторитет. Причем предметом спора, из которого это становится очевидным, часто бывает не нечто далекое и почти забытое, а вполне современное и практически применимое - суррогатное материнство, Крещение младенцев нецерковных родителей, хранение целомудрия до брака. Другими словами, речь идет о духовном или физическом убийстве человека, созданного по образу Божию, грехе блуда и прочих серьёзных вещах. Попытки придать вес официальной позиции Церкви по этим вопросам, увы, довольно часто остаются безуспешными. И если бы дело касалось атеистов или людей совершенно нецерковных, это было бы понятно, но я говорю о христианах, пусть в каком-то своем смысле, но все же глубоко погруженных в церковную жизнь.
Подчеркну, что речь идёт не о праве христианина на свободу мнения, которая ограничена лишь оросами Вселенских Соборов, и тем более не о внутрицерковной дискуссии, о необходимости которой говорил еще апостол Павел (см.: 1 Кор.11,19), а о падении авторитета церковного свидетельства, причем не только на общественно значимые проблемы, но и на сугубо внутрицерковную тематику.
Второй стороной этой проблемы является деятельность разнообразных «православных активистов», для которых планка авторитетности еще более снижена. Так, например, популярный «акционист» Дмитрий Цорионов назвал главу Украинской Православной Церкви митрополита Владимира «иродом в кровавом клобуке». Нередко высказывает Цорионов и сомнительные собственные измышления о человеке, противоречащие христианскому вероучению. Например, в известном диспуте с активисткой ЛГБТ он заявил, что она «не человек», «не женщина», что «человеком не рождаются, а становятся» и что человек - это образ Бога, а его собеседница никакого отношения к образу Бога не имеет, так как выступает за права ЛГБТ, аборты и т. д., здесь же Цорионов назвал своих противников «демонами во плоти», также отказав им в человеческом достоинстве.
Церковному сообществу еще только предстоит во всей полноте осознать эту проблему и необходимость выработать пути её решения. Позволю себе несколько мыслей по этому поводу в отношении церковного просвещения.
20-летнее массовое Крещение без каких-либо условий (порой только «за деньги»), без какой бы то ни было подготовки к Таинству, принесло свои «плоды». Церковь наполнена людьми, не прошедшими элементарной катехизации, но со своим собственным «православием» и «особым мнением», часто далеким от православного вероучения. Как себя поведут эти люди во время кризиса, можно только догадываться. И именно поэтому необходимо (пока еще не поздно!) как можно скорее вернуться к церковной норме продолжительной катехизации перед Крещением. Ожидание, что человек наскоро крещённый, в церковной жизни «доберет» все, что не успел, не оправдалось. Люди только костенеют в своих заблуждениях и уверяются в собственной правоте и непогрешимости. «Я уже 10 лет в Церкви, всё знаю - чего ты мне сказки рассказываешь?»
Посыл «охранителей» имеет свою твердую почву и обоснование. Когда Церковь наполнена людьми со случайными, обрывочными знаниями о христианстве, но уверенными в своей правоте, возможно, и правда лучше ничего не трогать, пока церковное сообщество не станет более зрелым и не наполнится более просвещенными, адекватными и смиренными членами. Вектор решения внутрицерковных проблем и вопросов, который предлагался на Поместном Соборе 1917-1918 г. г., интересен, но не может всерьез обсуждаться при таком положении вещей.
20-летнее массовое совершение исповеди по принципу «сколько молитв прочитал и сколько дней не ел мяса», терпит полный крах. Способны ли мы переориентироваться на более важные вопросы духовной жизни - большой вопрос, но этим надо заниматься.
Отдельная проблема - церковная проповедь. Проповедь должна восполнять «не пройденную» катехизацию и отвечать на вызовы времени. Основы социальной концепции приняты уже 15 лет назад, но я ни разу в жизни не слышал, чтобы священник с амвона призвал прочесть этот документ или пересказал хотя бы один из его важных пунктов. Редко, когда можно услышать на проповеди что-то из церковного учения о человеке, о грехопадении, о спасении, о Церкви и её Таинствах. Множество проповедей вообще проходит даже без единого упоминания Христа!
В древности епископ прямо в храме в воскресный день после службы совершал катехизацию и говорил часами. Возможно, стоит рассмотреть вопрос о том, чтобы настоятели храмов вернулись к этой древнехристианской практике катехизации. В противном случае, по моему прогнозу, в скором времени от церковного авторитета не останется и следа, а это почва для расколов, ересей, да и просто ухода людей «в никуда».
Александр Боженов, руководитель образовательных и просветительских программ Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре
