Теплые оптинские чудеса

Елена Кучеренко

Оптина пустынь – для меня это такое место, где чудо давно стало обыденностью. И Бог так близко, что, кажется, стоит только подумать: «А хорошо бы...». И это «хорошо» уже перед тобой. Если полезно, конечно же.

Чувствовала я это всегда. С самого первого своего приезда в этот монастырь.  Я вдруг ощутила себя в совершенно новом, незнакомом мне измерении. Где «побеждается естества чин». И оживают души.

Сколько всего чудесного, необъяснимого, светлого произошло здесь за двадцать лет, минувших с того незабываемого дня, когда я, прочитав «Пасху Красную», вошла в эти ворота... Каждый приезд – новое чудо. Большое или совсем маленькое. Но всегда теплое. Как объятие Бога.

* * *

Была я там и в этом августе. Совсем недолго – всего одну неделю. Не конкретно в Оптиной, а рядом – в деревне, где мы лет семь назад купили старенький дом, чтобы приезжать на лето. Отправившись в монастырь на Всенощную службу, я встретила знакомого. У него тоже дом в той нашей деревне, и дети наши дружат. А в Оптиной он работает охранником. Слово за слово, рассказал он историю, которая случилась с ним совсем недавно. 

– Было еще очень рано, я только-только заступил на смену, – говорил он. – Мы заварили себе кто – чай, кто – кофе. А сладкого ничего и нет. А так хочется. «Сходи, пожалуйста, в часовню к новомученикам, – говорят мужики. – Там всегда конфеты какие-нибудь оставляют...» –  «Так рано ещё, нет людей в монастыре». Но все равно пошел. 

Приходит этот знакомый в часовню. Там, правда – ни людей, ни конфет.

– Ну хоть помолюсь в тишине, – решил он.
– Стою, молюсь, – рассказывал он. – И тут заходит девушка. И на каждую могилку кладет по шоколадке. Я одну и взял. И, знаешь, так внутри тепло мне было. Я понимаю, это не ахти какое большое чудо. Но как будто бы Господь руками той девушке сделал нам такой маленький подарок. 

На этом история не закончилась. В этот же день после обеда та девушка с шоколадкой пришла в монастырскую камеру хранения за своими вещами. А там как раз дежурил мой знакомый. 

– А, знаете, что сегодня случилось, – сказал он ей. – Бог и Вы сделали нам чудо с шоколадкой. 

И рассказал девушке все с самого начала. 
– У меня так же было, – улыбнулась она. – Я как-то была здесь на послушании. И так мне захотелось ананас, что сил нет. А откуда тут в Оптиной ананасы? Иду с послушания в гостиницу, страдаю. Захожу в комнатку, а там на столе – ананас. Я глазам своим не поверила. Оказалось – в тот день какой-то благодетель привез в монастырь огромное количество этих ананасов. И их все в кельи и комнатки раздали. Слава Богу!

* * *

На следующий день я опять приехала в Оптину пустынь – с младшими дочками Машей и Тоней. Было как раз Успение Пресвятой Богородицы. Мы помолились, причастились, съели свои просфоры (Маша их обожает) и отправились на могилку к иеродьякону Илиодору. Если честно – из корыстных побуждений. 

Дело в том, что рядом с могилкой отца Илиодора всегда стоит пластмассовый короб. Люди кладут в него конфеты, разные сладости. Другие – берут. И получается, что как при жизни угощал он всех, так после смерти и продолжает.

А наша пятилетняя Маша, у которой синдром Дауна, все эти конфетные манипуляции давно «просекла». Каждый раз, когда мы приезжаем в Оптину, она изо всех своих сил мчит к тому коробу. И в тот день дочка еле дождалась конца службы, чтобы отправиться к вожделенному хранилищу сладостей.

Пришли мы на могилу, а короб отца Илиодора – пустой. Девственно просто. И даже вымыт. Народу море, а конфет никто не кладет.

Маша разрыдалась, я начала ее утешать. Параллельно вспоминала истории с шоколадкой и ананасом и молилась. Если Господь взрослым людям такие сюрпризы устроил, неужели маленькую девочку с синдромом Дауна без угощения оставит? А короб как был пустой, таким и остался. 

Расстроилась я, взяла рыдающую Машу за руку и потащила прочь. Метров тридцать прошли и вдруг сзади – голос:

– Постойте, подождите! 

Смотрим – женщина какая-то...

– Маша, тебе отец Илиодор кое-что просил передать! – продолжает она.

Догнала нас и вручила дочке целую горсть конфет.

– Это я вчера у него в коробе зачем-то взяла, – шепнула она мне. – Сладкого не хотелось, а руки гребли. Сама удивлялась. Теперь понятно – зачем. 

А Маша, довольная, шла и все повторяла:

– Вот, мама! Отец Илиодор мне конфетку дал! Конфетку! Добрый какой отец Илиодор!

* * *

И это тоже не такое уж огромное чудо. Кто-то решит – совпадение. А кто-то: «Ну, услышала женщина, угостила ребенка. Подумаешь»... Но для меня это было то самое теплое объятие Бога. Ведь в таких вот мелочах проявляется настоящая любовь.

Взяли мы эти конфеты и поехали  с девчонками в Козельск обедать. Как-то одна церковный регент показала нам чудесное кафе. Очень недорогое и очень вкусное. 

Поели, вышли на улицу. А там рядом – храм. Всегда его видели, но ни разу не заходили. А тут меня прямо осенило:

– Нужно зайти! 

Зачем нужно? Мы же только с оптинской службы. Но зашли.

Осмотрелись, к иконам приложились. Смотрим «на всех парусах» направляется к нам местный батюшка. Радостный такой, как будто старых знакомых встретил. А мы до этого никогда не виделись. 

Вручил девочкам просфорки, мне – книжку об этом храме. И говорит:

– А у нас тоже такая солнечная девочка! Пять месяцев! 

 Рассказал, что до этого у них с матушкой восемнадцать лет (!) не было детей. А потом родился мальчишка, сейчас ему два с половиной года. И вот девчонка с синдромом Дауна.

Мы очень тепло поговорили. Потом и матушка с солнечной малышкой подошла. Обменялись телефонами, я им дала разные координаты специалистов. Договорились, что еще встретимся. И батюшка все радовался – какая наша Маша бойкая и умная.

А я все думала потом, что это тоже было маленькое (или большое) чудо. Сколько раз мы мимо этого храма ходили и ездили, никогда даже мысли не было зайти. И вот в нужный момент нас Господь в него буквально толкнул. Наверное, это было нужно и батюшке с матушкой, и нам. У Бога ведь случайностей не бывает.

Вот такие у нас были в этот раз теплые оптинские встречи и чудеса.

РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!