Свет в потемках души. О значении христианского психолога на приходе
Алексей Реутский
Люди обращаются к священнику в храме не только с духовными вопросами. Немало и тех, кому требуется душевная поддержка, психологическая, а иногда и психиатрическая помощь. Не имея возможности быть услышанным, в том числе и близкими людьми, человек приходит в храм, чтобы излить свою душу, рассказать о личных проблемах, конфликтах в семье или на работе. В надежде, что его выслушают, утешат, помогут найти выход из трудной ситуации. И священник берет на себя эти заботы, хотя его первостепенная задача вести паству к Богу и помогать ей решать духовные вопросы. Между тем, большую часть вопросов, не относящихся к духовному окормлению, мог бы взять на себя приходской психолог. Для этого он должен обладать соответствующим образованием и практическим опытом, быть знакомым с православной традицией, жить церковной жизнью и стремиться к совершенству своей души. Для чего нужен психолог на приходе, как найти такого специалиста для храма, почему пастырю полезно знать основы христианской психологии, – делятся опытом священники и психологи.
«Православный» или «христианский» – как правильно?
Сегодня в сообществе психологов, занимающихся душевными проблемами верующих людей, нет единого мнения как правильно называться – «православный» или «христианский» психолог. Например, специалисты Общества православных психологов Санкт-Петербургской митрополии и Службы психологической помощи «Утешение» Казанской епархии называют себя «православными психологами», а доктор психологических наук, профессор, член-корреспондент РАО и декан факультета психологии РПУ Борис Сергеевич Братусь убежден, что предпочтительнее – «христианский психолог». Термин «христианская психология» впервые употребил святитель Игнатий Брянчанинов в 1860 году, а термин «православная психология» появился в сочинениях у архимандрита Киприана (Керна) лишь в 1950 году. Более того, основоположником христианской психологии стал святитель Феофан Затворник, известный фундаментальными работами на эту тему. Этот термин и будем использовать. Однако независимо от названия, их деятельность имеет одну духовную основу и строится на подходах и принципах христианской психологии (1), которая, по словам Бориса Сергеевича Братуся, исходит «из христианской антропологии, то есть из христианского, православного понимания человека, сотворенного по образу и подобию Божиему, из святоотеческого учения о человеке».
На основе ответов наших респондентов сложилось и определение христианского психолога. Это верующий человек, стремящийся к совершенству своей души, знакомый с христианской антропологией, чья профессиональная практика согласна с его христианским мировоззрением. Это специалист имеющий навыки и опыт работы в сфере психологической помощи, обладающий не только базовым, но и дополнительным образованием, позволяющим ориентироваться, в частности, в вопросах христианских психологии личности и семейной психологии, психиатрии и психопаталогии религиозной жизни (религиозные неврозы) и др. Кроме того, обладая богатством христианского миропонимания и любви, он по возможности должен знакомить своего клиента (термин, принятый в том числе и в православной среде – Примеч. автора) с основами православного мировоззрения и работать в союзе со священником.
Чтобы не ошибиться, приглашая на работу в храм такого специалиста, священнику нужно узнать, где тот учился психологии и кто его учителя, где и какой опыт работы он имеет, есть ли характеристики и отзывы о его профессиональной деятельности. Очень важно, чтобы священник и психолог хорошо друг друга понимали, и священник доверял психологу, поскольку им придется «работать в паре». Полное профессиональное образование, подтвержденное дипломом государственного образца, осуществляется сейчас только на факультете психологии Российского Православного университета святого Иоанна Богослова, где уже почти десять лет успешно работает магистратура по христианской психологии. А отдельные лекции и семинарские курсы по христианской психологии читаются в Московской духовной академии, в Санкт-Петербургской духовной академии, в Сретенской духовной академии и др. Священник вправе проэкзаменовать кандидата на должность психолога на знание катехизиса, Закона Божиего, чтобы понять, насколько христианское понимание мира у кандидата соответствует установленным требованиям.
При этом христианский психолог не заменяет собой священника, а лишь берет на себя часть той нагрузки, которая не входит в задачи пастыря – весь спектр психологических проблем. Также его задача определить, когда человек нуждается в помощи психиатра.
«Область пастырского попечения – это забота о христианском становлении человека, о его научении жизни с Богом, – говорит руководитель епархиального отдела по церковной благотворительности и социальному служению Саратовской епархии игумен Нектарий (Морозов). – Но также, как человек нуждается в специалисте-неврологе, если у него есть заболевания нервной системы, при наличии психологических проблем у него возникает нужда в психологе». Многие проблемы может помочь решить опытный пастырь, но есть и такие, которыми правильнее было бы заниматься практикующему психологу.
Например, человек кается в одном и том же грехе много лет подряд. Почему нет изменений? Или к священнику обращается мама подростка, утратившая контакт с сыном, «который целыми днями сидит, уткнувшись в планшет». А она потеряла душевный мир и покой, довела себя до невроза, что сказывается уже не только на ее молитвенной жизни, но и психическом здоровье. «Часто это происходит потому, что есть какая-то психологическая проблема, связанная с этим человеком. И с ней лучше разобраться психологу», – объясняет Борис Братусь. И, конечно, психолог может подсказать священнику, есть ли нужда в психиатре для духовного чада, если ситуация сложная и неоднозначная.
Психолог помогает человеку узнать себя и сделать осознанный выбор. То есть, с одной стороны, разобраться в своих желаниях, потребностях, ощущениях, мотивации необъяснимых поступков и выявить, существует ли скрытая, неосознанная причина в его переживаниях, эмоциях, страхах, которая на самом деле руководит его решениями. А с другой – убедительно ответить самому себе на вопрос, почему он делает этот выбор, что влияет на его выбор, что потребуется для достижения цели и берет ли человек на себя ответственность за этот выбор.
Но как священнику понять, в каком случае он сможет помочь сам, а в каком лучше направить человека к психологу? Игумен Нектарий, например, опирается здесь на личный пастырский опыт: «Если священник понимает, что человеку необходима длительная психологическая помощь, что ситуация не разрешается посредством пастырской беседы, а требуется серия консультаций, предполагающих разбор и проработку существующих проблем, то он может сделать закономерный вывод: человеку необходим психолог. Получив несколько лет тому назад дополнительное образование психолога, я сам иногда провожу такие консультации, однако чаще в силу достаточно большой загруженности, рекомендую кого-то из знакомых мне специалистов».
Одним из маркеров необходимости в психологической помощи может быть запрос не как победить грех, а именно на какие-то конкретные психологические переживания: тревожность, чувство вины, фобии. Если у священника нет достаточного опыта, он вправе посоветоваться с более опытными пастырями. Духовенству Казанской епархии в этом смысле повезло, там создана Служба психологической помощи «Утешение», среди практикующих психологов которой есть, в том числе, и священники. Возможно, в какой-то степени решению задачи образования духовенства может помочь опыт занятий по христианской психологии, которые в рамках Курсов повышения квалификации для священнослужителей организовали несколько лет назад для московских священников Борис Братусь и его коллега Наталья Инина.
Бег по кругу
Круг проблем, с которыми сегодня обращаются к христианским психологам, постоянно растет. Наиболее распространенные из них – это конфликты в семье. Мужья жалуются на жен, жены на мужей, подростки жалуются на родителей, а родители на детей. Есть даже случаи, когда взрослые дети отправляют пожилых родителей к психологу, потому что молодая семья уже живет самостоятельной жизнью, а родители никак не отпускают своих взрослых детей. Часто это случается, если уходит из жизни один из родителей и чувство одиночества компенсируется требованием постоянного внимания со стороны детей или их присутствия рядом с родителем в ущерб отношениям семейной пары. Отдельная тема – конфликты родителей с подростками, когда отсутствие взаимопонимания стимулирует подростков искать авторитеты за пределами семьи, в частности, в интернете, и менять шкалу ценностей, часто не совпадающую с родительской, исповедующих традиционные ценности.
Настоятель собора Успения Богородицы г. Екатеринбурга, духовник Службы психологической помощи «Ладья», которая создана при православной Службе «Милосердие» Екатеринбургской епархии протоиерей Евгений Попиченко рассказывает, что как-то к нему обратилась за советом мама 15-летней дочери. Выяснилось, что дочь растет без отца, и мать, помимо огромного комплекса вины, испытывает постоянную тревогу за девушку. Мама окружила девочку гиперопекой, которую та уже не выдерживает, и обе находятся в состоянии перманентного конфликта. «Эта женщина довела себя до того, что не может уже ни молиться, ни ходить в храм. Самая большая беда в том, что она не видит, в каком тяжелом состоянии находится, – говорит священник. – Но при этом полностью погружена в контроль и стремление спасти дочку: от смартфона, от модной молодежной прически и окраски волос, которую девочка себе придумала, встреч с подругами, которые маме не нравятся. То есть, спасти ребенка от ее неправильной подростковой жизни как это кажется маме. А дочка сопротивляется, потому что никакой человек не выдержит такого давления. И эта ситуация исключительно психологическая. Я сказал этой женщине, что ей надо найти хорошего психолога, который поможет ей с собой разобраться, зачем она себя так мучила. К счастью, в нашей «Ладье» есть такие специалисты. А с другой стороны, психолог мог бы помочь ей выстроить с девочкой отношения доверия. Девочка очень запущена – она как ежик, все что исходит от мамы – встречает в штыки. Но больше переживаешь за маму, потому что она абсолютной нелюбовью к себе и неспособностью жить своей жизнью, стала уже полуживой».
Другим примером поделилась штатный психолог храма святого Георгия Победоносца г. Ростова-на-Дону, Юлия Базанович. У нее был случай, когда молодая пара вновь решила воссоздать свою семью после развода. «Они сначала обращались к светским психологам, но им говорили: разбитую чашку не склеишь. Раз все время ругаетесь и обижаете друг друга, расстаньтесь окончательно, не мучайте друг друга. Женщина была воцерковлена, а муж тянулся к вере вслед за ней, – рассказывает психолог. –У нас с ними было не меньше 10 встреч, на которых мы занимались семейной терапией. Они научились замечать вещи, которые раньше игнорировали из-за своих амбиций и ложных представлений о семейной жизни. Научились слышать друг друга и сформировали систему общих ценностей». В результате эта пара вновь заключила брак, у них родилась дочь, теперь они снова вместе.
По оценке наших респондентов, конфликты в семье составляют не менее половины списка проблем, с которыми сегодня обращаются к православным психологам. Для отца Евгения в этом нет ничего удивительного: «Семьи создаются с грехом пополам, криво, косо. Никто не объясняет, что такое семейная жизнь, какие в ней бывают трудности, как воспитывать собственных детей. Принято считать, что все и так всё знают. Потом этот кривой дом начинает разрушаться, его пытаются удержать. И неправильно построенная семейная жизнь становится основным источником несчастья и страданий, от которых человек сегодня мучается больше всего. Не выстроенные правильно отношения супругов отражаются на детях, дети возвращают это родителям и так без конца».
Помимо семейных проблем, к христианским психологам обращаются и с вопросами личностного роста, школьных конфликтов и трудностями общения детей со сверстниками, переживанием утраты близких, депрессией, зависимостью – созависимостью и др.
Опасность подмены
Вместе с тем, Борис Сергеевич Братусь предупреждает коллег о двух опасностях в профессиональной деятельности. Одна, это когда духовные проблемы подменяются психологическими, а другая, когда наоборот – психологические проблемы пытаются решить на духовном уровне.
В первом случае примером может быть ситуация, когда перед человеком возникает вопрос веры, духовного выбора, участия или неучастия в церковной жизни. «Его душа ищет Бога, и если он по ошибке обращается к психологу, далекому от православной веры, то может услышать: «Твои внутренние переживания – это дело твоей самооценки». И вопрос переводится в психологическую плоскость. Человеку предлагаются какие-то методики, чтобы он внутренне успокоился», – говорит психолог. Во втором случае показателен рассказ клирика храма Новомучеников и Исповедников в Строгино иерея Сергия Демидова. Однажды к нему в храме обратилась женщина, которая со слезами на глазах рассказала, что очень переживает за своего любимого. Ей постоянно казалось, что с ним сейчас что-то произойдет, что он может умереть, хотя к этому не было никаких поводов. «Может быть, мне надо как-то особенно поститься, акафисты читать, чтобы спасти ему жизнь?» Внешне это выглядело как духовный запрос. Однако, имея психологическое образование, священник засомневался. И деликатно поинтересовался, принимает ли она какие-то лекарства? Выяснилось, что да, но уже некоторое время отказалась от них. Узнав у нее телефон ее духовника, отец Сергий тут же позвонил ему. Оказалось, что ей нужно пить таблетки и регулярно посещать врача, а она отказалась. «Мне удалось успокоить ее и уговорить посетить специалиста, возобновив прием препаратов, – вспоминает священник. – Спустя какое-то время она пришла уже в адекватном состоянии и благодарила за помощь. Фобии в отношении близкого человека прекратились».
Хотелось бы выделить еще две проблемы, с которыми приходится сегодня иметь дело как пастырям, так и психологам: это психологические трудности, мешающие духовному росту и суицидальные наклонности.
«Бог меня любит»
Сегодня христианские психологи говорят о проблеме, когда воспитание в нестабильной семье, отсутствие отца или психологические травмы, полученные от отца в детстве, могут мешать уже взрослому человеку принять Бога как Отца и в полноте ощутить Его любовь. При этом человек может быть воцерковлен, исповедоваться и причащаться, участвовать в разных направлениях церковной жизни, но ему трудно ощутить Божью любовь.
«Такому человеку вообще бывает сложно почувствовать любовь к себе, потому что те злость, ненависть, раздражения, которые он испытывает по отношению к родителю мешают жить, приносят душевные мучения, – говорит психолог Службы психологической помощи «Утешение» Казанской епархии иерей Алексей Павлов. – Эти недобрые чувства вновь наполняют его душу, когда он произносит «Отче наш», обращаясь к Богу Отцу. И он может в этом каяться день за днем, из года в год и винить себя в том, что его покаяние не искреннее». При этом человек, следуя советам священника, в духовном плане делает все возможное – он молится, соблюдает посты, читает духовную литературу, участвует в церковном служении и т.д. Причем это бывает и с тем, кто сформировался как личность, состоялся в этой жизни. Но в то же время какое-то даже незначительное стрессовое событие способно спровоцировать у такого человека очередной депрессивный эпизод (2).
В некоторых случаях можно применить имеющиеся психологические методики, адаптируя которые к данной ситуации православный психолог способен помочь этому человеку. «Правда для этого нужно время, – продолжает иерей Алексей Павлов. – Суть этой терапии в том, что человеку придется осознать боль, которую он испытал в детстве, суметь интегрировать ее в свою жизнь и научиться жить с этим дальше. Это сложный и болезненный процесс. И очень радостно слышать: «Спасибо, я впервые в жизни почувствовал, что Бог меня любит».
Интересно, что психологические травмы, полученные в детстве и ставшие причиной неуверенности в себе взрослого человека могут повлиять на его личное отношение к Богу, на доверие к Нему.
«Если в раннем детстве, когда у нас формируется отношение к миру и себе, человек пережил отвержение со стороны родителей, то ему труднее доверять и почувствовать себя ценным и хорошим, – говорит действительный член Общества православных психологов Санкт-Петербургской митрополии, психолог Наталья Пивоварова. – Ведь любить – значит открывать другому его ценность. Не каждая мать способна подарить это ощущение через телесное общение, нежность, отзывчивость к нуждам ребенка, особенно если ей приходится одной растить детей и она сама имела опыт отвержения. К сожалению, сейчас выросло целое поколение тридцатилетних, которое воспитывались без отца. Для них вопрос отношений с Богом, доверия Ему становится непростым. Если, например, человек считает себя нежеланным в семье с рождения, ему труднее ощущать сердцем свою желанность в этом мире и драгоценность для Бога. Но если он воцерковлен, то я, как православный психолог, могу опираться на уже имеющиеся ресурсы веры человека, привлекая опыт присутствия Бога в его жизни и вместе с ним искать библейские основания для его чувства собственного достоинства».
Так, поворотным моментом для изменения отношения к себе у пациента (формирования чувства самоценности) в указанном выше случае оказалась мысль о том, что не только родители «виноваты» в нашем появлении на свет, но и что Господь участвует в нашей жизни, вызывая нас из небытия. Иногда важно обратить внимание верующего человека на то, что мы куплены дорогой ценой. Это также может быть основанием нашей ценности и у верующего может возникнуть самоуважение или чувство достоинства, которое приходит, когда человек осознает, что Христос умер на Кресте и ради него. И если Он так ценит меня, то лучше начать думать о себе также как Он. Когда человек открывает любовь Бога и входит в общение с Ним как с Отцом Небесным, он может обрести уверенность, что многого стоит и справиться с одиночеством, даже если личная история неблагополучна.
Удержать на краю
Среди паствы, ищущей поддержки и утешения у священника встречаются люди, признающиеся в суицидальных мыслях. Как быть в такой ситуации?
«В каждом случае свой вариант поведения. Но нужно четко понимать, если речь о суициде – красная лампочка, что этот человек требует особого внимания, – делится опытом Борис Братусь. – Первое – надо обязательно внимательно выслушать человека. Второе – он должен почувствовать полную вашу заинтересованность в нем. И третье – попытаться понять, что он хочет этим сказать. Перед нами конкретный человек – говоря, что не хочет жить, он хочет сказать другое: «Меня никто не любит. Меня обманули. Я не получаю ни от кого поддержки. Я одинок, несчастен». Даже таким страшным шагом человек что-то кому-то говорит, он делает это для кого-то. Как маленький ребенок плачет на улице для мамы, а не для окружающих чужих взрослых. Необходимо подвигнуть его к тому, чтобы он начал говорить о том, что стоит за этим желанием. Задача понять, чем можно помочь. А если сказать: «Вот телефон психиатра – тебе лучше к нему» – это может быть воспринято как равнодушие. Поэтому про телефон говорить лучше, когда почувствуете, что между вами возникло чувство доверия».
Наталье Пивоваровой однажды удалось разрешить суицидально опасную ситуацию с девушкой-подростком. После первой суицидальной попытки в кризисной ситуации девушка (назовем ее Таня) нуждалась в психологическом сопровождении. И в беседе с психологом поделилась, что ее вновь одолевают суицидальные мысли и душевная боль.
«На одной из встреч мы стали открыто говорить о замыслах, и я спросила Таню: а что будет дальше, когда ты совершишь этот шаг? Думаешь твое страдание прекратится? Ты в самом деле веришь, что твоя душа перестанет существовать, когда ты умрешь? – спросила психолог. – Ты понимаешь, что страдание души этим не прервешь?». Психолог и девушка встречались еще не раз. И как потом призналась Таня, самыми действенными оказались именно эти слова. Возможно, это произошло потому, что Таня росла в верующей, хоть и неполной семье, с детства посещала храм и понятие Вечной жизни не было для нее пустым звуком. В связи с этим Наталья Александровна отмечает еще один важный факт: «Иногда «тормозом» при суицидных мыслях могут быть представления верующих и воцерковленных детей о греховности самоубийства. Это может произойти даже если сам родитель не воцерковлен».
Сегодня мы живем в более сложном и нестабильном мире, чем наши предки сто или двести лет назад. В водовороте информационных потоков и событий, постоянных стрессовых ситуаций люди переживают страх, растерянность, чувство безысходности, вызванные незащищенностью и неуверенностью в своем будущем и будущем своих детей. «Утрачиваются традиционные ориентиры и ценности, служившие прежде основой для формирования сознания – личного и общественного, человек очень часто не может ответить себе самому на важнейший вопрос: зачем он живет. Отсутствие ответа приводит к весьма травмирующим последствиям, дезориентирует личность», – считает игумен Нектарий (Морозов). В этих условиях человек ищет духовную опору, которая помогла бы сформировать правильную картину мира и найти те ориентиры, которые позволили бы ему чувствовать себя увереннее, счастливее, вновь обрести смысл бытия.
Но такие ориентиры и опору можно найти только в Церкви, где присутствует Святой Дух. Вместе с тем, опыт протоиерея Евгения Попиченко показывает, что многим современным людям нужна длительная терапия, которая помогает человеку разобраться в себе. Их проблемы одним лишь покаянием в содеянных грехах не решаются, поскольку уходят корнями в травматичное детство или стали следствием неправильного созидания своей жизни в юности и молодости.
«Однако необходимо помнить, что сама по себе психология не дает исцеления души человека, поскольку у нее нет благодатных инструментов, исцеляющих душу так, как это есть в Церкви, как это есть у священников, – говорит протоиерей Евгений Попиченко. – Поэтому так важен союз священника и православного психолога, способный помочь человеку увидеть свое состояние, в сущности увидеть свои грехи, свои духовные болезни, немощи и ошибки, и донести их до исповеди, до врачебницы, до таинства». И получив их целительную помощь, человек может дальше продолжать работать над собой, развязывая тугие узелки противоречий и перипетий жизни, чувствуя рядом поддержку и внимание того, чей духовный и профессиональный опыт позволяет освободиться из мучительного рабства когда-то испытанных обид, переживаний и душевных травм.
-----------------------
(1) В 2016 году Московская школа христианской психологии была официально зарегистрирована как научная школа в Московском православном институте святого Иоанна Богослова Российского православного университета (см. https://psy-rpu.ru/science/school).
(2) Депрессивный эпизод – аффективное расстройство, характеризующееся в типичных случаях снижением настроения, утратой интересов и удовольствия, снижением энергичности, которое может привести к повышенной утомляемости и сниженной активности, нарушению сна, снижению аппетита.
Снимки взяты из открытых источников
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
