Как не нужно защищать инвалидов
Елена Кучеренко
Некоторое время назад по соцсетям «ходил» вот такой пост:
«Все дети прекрасны. Хочется озвучить следующее: когда ребенка с аутизмом не берут в школьную поездку, ребенка с синдромом Дауна выгнали из танцевального класса, а ребенку с ДЦП не место на детской площадке, потому что он не умеет бегать, как все дети, потому что он не успевал за остальными, я чувствую потребность написать об этом. Есть такие мальчики и девочки, которых никто не приглашает на дни рождения. Есть дети, которые хотят быть в команде, но их никто не берет, потому что важнее победить, нежели дать таким детям возможность участвовать. Дети с особенными потребностями не редкие и не странные, они лишь хотят того же самого, что и другие: чтобы их приняли! Можно я еще кое-что спрошу? Есть ли кто-нибудь, кто может скопировать и разместить данный пост на собственной страничке, не делая репост, а так, как сделал я? (флешмоб в поддержку родителей и деток с особенными потребностями)
Будьте добрее».
Лично у меня он тогда вызвал какое-то странное отторжение. Но потом я о нем забыла, да и «флешмоб» этот как-то исчез из моей ленты. А недавно он опять всплыл в ВК. И опять это чувство неприятия... Хотя, казалось бы, у меня у самой дочка с синдромом Дауна.
* * *
Пока я думала: «Что ж такое? Почему мне кажется, что именно таким образом нас, "особые" семьи, поддерживать не надо?», произошло следующее, что расставило все на свои места. Для меня, по крайней мере.
Пришла я на днях с Машей, у которой синдром Дауна, в парк на детскую площадку. И как раз в этот момент мне позвонила одна мама маленького ребенка с таким же диагнозом. Поговорить, поделиться мыслями, опытом, обсудить наши общие дела и так далее. Мне было не очень удобно общаться с ней на площадке, полной мам и детей, и я, оставив Машу играть, отошла метров на 80-100. Говорила я по телефону минут 30-40, издалека посматривая за дочкой и готовясь каждую секунду к ней сорваться. И тут одна незнакомая мама какого-то мальчика приветливо махнула мне рукой. Мол: «Не волнуйтесь, говорите. Я пригляжу». Через короткое время к Маше подошла другая мама со своей дочкой. Улыбнулась, что-то сказала, познакомила их. Потом третья... Дети подружились с моей девочкой, мамы тоже. Устроили какие-то нехитрые игры в песочнице, делились и менялись игрушками, болтали и, видимо, даже понимали Машу. Потащили ее со своими детьми на горку, потом – на качели...
Когда я вернулась, мое присутствие и мой «досмотр» были там, собственно, не очень и нужны.
– Какая у вас чудесная Маша, – сказали мне. – А умненькая какая!
Ну и дальше была обычная прогулка. Обычная нормальная прогулка. Дети играли, мамы общались или занимались своими делами. И моя Маша с синдромом Дауна была полноправным членом этой возни.
– Стоп! А как же: «никто не принимает», «никто не берет», «никто не зовет», «никто не дружит»? Где тό, что вызвало у автора потребность написать, какие мы несчастные и всеми отвергнутые – раз, навсегда и бесповоротно? Где это все?!
* * *
И тут у меня тоже возникла потребность высказаться!
Такие, наводящие ужас посты и флешмобы – это не поддержка, а какая-то категоричная установка на то, что так все и есть. Так и никак иначе! Это данность! И дальше автор призывает с этой данностью бороться. Этот пост не приносит нам, таким семьям и нашим детям, пользы. Он приносит нам вред! Конечно, не претендую на истину в последней инстанции, но чувствую именно так.
Тогда, на площадке, я рассказывала той маме ребенка с СД, что у нас с дочкой нет никаких проблем. Их и нет. А если что-то и происходит не очень приятное – это, скорее, статистическая погрешность. Которую я воспринимаю не более, чем один частный сюжет для статьи. За почти пять лет Машиной жизни абсолютное большинство людей относятся к ней так, как те мамы и те дети в парке.
И я представила, что могла подумать та мама, прочитав такой пост: «Ну да, заливайся соловьем, заливайся... Дура травмированая. А на самом деле вон оно как. И как теперь жить?» Я представила, как я читаю этот пост в роддоме, когда я только узнала о диагнозе. Да мне и так жить не хотелось. И я из последних сил взывала к Богу и людям: «Ну, скажите, что все будет хорошо! Ну, пожалуйста!» А тут: «Не берут, не принимают, не дружат». И все – конец...
Я прекрасно помню, как давно ещё, когда Маше было не больше месяца, один папа такого ребенка, но побольше, вдруг начал рассказывать мне, как косо и с отвращением смотрят на таких детей. Я должна к этому готовиться. И единственный способ их как-то социализировать – это только среди себе подобных. Таких же бедных, униженных и оскорбленных. Прямо как в посте. Не исключаю, что он сталкивался с пренебрежительным отношением к своему ребенку. Но я уверена, не всегда и не везде. Просто подобный пост он взял себе за установку. И транслировал это мне.
И я начала готовиться. Я ждала, что в коляску вот-вот заглянут и скажут: «Фууу! Даун!». Что от неё отвернутся, обидят, высмеют. И заранее вынимала меч из ножен. Пока однажды муж не сказал: «Да никто не собирается ее обижать! Успокойся уже!»
Я представила, как читает его беременная женщина, узнала, что у ее ребенка риск синдрома Дауна и которая еще колеблется – делать ей аборт или нет. И узнав, что «все настолько плохо», она его сделает...
Я представила, что тот пост читают родители детей-инвалидов, которые сталкивались с плохим отношением. И рушится надежда, что это было все случайностью, частностью. А бывает и иначе.
* * *
А иначе не то, что бывает. Иначе есть. По крайней мере – сейчас. Мир давно изменился! И не только в Европе.
Нашу Машу носят на руках везде – в маленькой полуразрушенной деревне, где у нас дача, и где не слышали о пандусах и доступной среде... В небольшом украинском городке, куда я ее возила знакомить с бабушкой. И где таких детей можно пересчитать по пальцам. Ее там вырывали друг у друга из рук, дарили подарки, звали нас в гости и любили! Про столицу я вообще молчу! Даже в нашем детском саду, где до Маши не было ни одного особого ребенка, ее все приняли – от родителей до детей, воспитателей, уборщиц и охранников.
И настал день, когда я поняла, что мир этот добр и прекрасен. И люди добры и прекрасны. А пост тот – унылый, беспросветный – это какая-то клевета на этот мир и на этих людей. Людей без каких-либо диагнозов, но которые, действительно, хотят сделать нам лучше. И принимают, и опекают, и берегут. Это та реальность, с которой сталкиваюсь я. И это те люди, которым я благодарна и буду благодарна всю жизнь.
Да, конечно, не у всех так лучезарно. И кому-то, правда, делали больно. И я знаю подобные истории. Но, повторюсь, я уверена, что это отдельные случаи и какие-то отдельные маргиналы так себя ведут. Это не норма. Что не исключает страданий, которые переживали и переживают и особые дети, и особые родители, столкнувшись с этими маргиналами. Но это не «бедных детей-инвалидов всегда все обижают». Это «есть какие-то асоциальные личности без мозга, совести и души». И об этом тоже надо говорить. Но именно, как об отдельных асоциальных персоналиях. Потому что такое отношение к нам, особым семьям, уже отживает свое. Оно уже почти ушло и вызывает отвращение у каждого нормального человека.
Поэтому, дорогие «коллеги», не унывайте и не бойтесь. Все у нас будет хорошо! И люди вокруг нам в этом обязательно помогут. Как тогда, на детской площадке. Потому что добра в мире в разы больше, чем зла. Не обижайте этот мир. Не думайте о нем плохо. И вы обязательно увидите, как все есть на самом деле. И об этом, мне кажется, нужно и писать и «флешмобить». Это и будет поддержка!
«И, Боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет!», – как сказал классик.
РУКА ДАЮЩЕГО НЕ ОСКУДЕВАЕТ!
