«С нами Бог!» Вспоминаем двух величайших русских полководцев

Сергей Викторов

История России полна блестящими победами и знаменитыми именами великих полководцев. Будучи христианами, свои успехи на ратной стезе они объясняли, прежде всего, помощью Божией. И как нам не вспомнить в День защитника Отечества великих православных воинов!

Первым в этом славном списке, конечно, нужно назвать святого равноапостольного князя Владимира Святославича, который не только крестил русичей и сделал исторический выбор в пользу христианства, но и одержал множество побед, в том числе над сильнейшей армией того времени – византийской.

Другой святой правитель – князь Андрей Боголюбский, усмирив киевских мятежников, заложил основы современной России, перенеся столицу в стольный град Владимир. С победы князя Дмитрия Ивановича по прозвищу Донской в 1380 году над татаро-монголами началось объединение русских земель вокруг Московского княжества. А его праправнук Иван III сумел избавиться от многовекового ига, не пролив ни капли русской крови во время великого «Стояния на Угре».

Незаслуженно забытый потомками князь Михаил Воротынский в 1572 году в битве при Молодях разбил на голову крымских татар, защитив православную веру и Русь от полного уничтожения и насильственной исламизации. Князь Дмитрий Пожарский в 1612 году во главе народного ополчения изгнал польских оккупантов из сердца России – Кремля, не позволив зловещему польскому королю Сигизмунду и стоявшим за ним иезуитами присоединить Россию к Речи Посполитой и насильно ее привести в католичество. Генерал-фельдмаршал Петр Салтыков, который получив приказ о назначении командующим Русской армии в Семилетней войне, сначала отправился в церковь, где два часа молился, а потом, возглавив воинство, с Божией помощью разгромил лучшего полководца Старого Света короля Пруссии Фридриха Великого.

Не забудем и о непобедимом генерал-фельдмаршале Иване Паскевиче, который после усмирения польского восстания в 1831 году на вопрос императора Николая I о награде для себя, скромно попросил «построить в центре замиренной им Варшаве крупнейший в мире православный храм, чтобы у всех верующих при взгляде на него сердце всегда переполнялось радостью, а у «вечных смутьянов и папистов» душа от страха в пятки уходила». Вспоминать этих ревнителей православной веры в железных доспехах и в погонах, с княжескими титулами и генеральскими и маршальскими лампасами можно еще долго, но в столь знаменательный день мы решили подробнее остановиться на двух из них: князе Александре Ярославиче Невском и Александре Васильевиче Суворове.

АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ

Александр Невский. Фрагмент росписи Грановитой палаты Московского Кремля

В мае 2021 года исполнится ровно 800 лет с того момента, как в городе Переславле-Залесском у князя Ярослава Всеволодовича и княгини Феодосии, дочери знаменитого полководца, князя Мстислава Удатного, родился второй сын, которого родители назвали Александром. Уже в 12 лет юноша обучился ратному делу, а в 16 – поучаствовал в первом военном походе.

Ему было всего 18, когда он со своей дружиной отбил нападение литвинов на Смоленск, за что благодарные горожане прозвали князя Храбрым. А после быстрого разгрома шведского «десанта» на Неве летом 1240 года молодой полководец, которому не исполнилось еще и двадцати лет, получил от восхищенных земляков новое прозвище – Невский, с которым он вошел навеки в историю России и Православия. Когда в 1263 году он неожиданно умрет в возрасте всего 42 лет, потрясенные русичи назовут его «Солнцем земли Русской». И только три века спустя русская Церковь канонизирует князя, официально утвердив его народное прозвище – Невский.

Великий полководец и государственный муж будет причислен к лику святых как правитель, сумевший сохранить целостность вверенного ему государства и веру православную в условиях, с одной стороны, татаро-монгольского ига, а с другой, – постоянных попыток крестоносцев поработить последнюю независимую русскую землю – Новгородскую.

У поколения минувшего ХХ века образ святого князя ассоциируется с народным артистом СССР Николаем Черкасовым, сыгравшим древнерусского полководца в 1938 году в легендарном фильме «Александр Невский». Там, действительно, верно была показана роль Александра Ярославича в судьбоносной победе над немецкими рыцарями на льду Чудского озера весной 1242 года. Победе, которую молодой князь подытожил своей знаменитой и не утратившей по сей день актуальности фразой – «Кто к нам с мечом придет, от меча и погибнет! На том стояла и стоять будет земля Русская».

Вместе с тем, в фильме Сергея Эйзенштейна никак не отражена деятельность князя как христианина. В оправдание создателям этого грандиозного фильма следует заметить, что они были людьми подневольными, и что любую связь святого князя с Православием и Церковью сначала из сценария, а затем и из готового фильма вымарал бывший семинарист, ставший к тому времени вождем народов и первым цензором всего советского кино – товарищ Сталин.

Кадр из фильма Александр Невский

С Божией помощью

Глядя на военные достижения благоверного князя Александра Невского, видим, что Сам Господь споспешествовал ему. Возьмем хотя бы его первую великую победу на берегах Невы. У приплывших шведов было не меньше пяти тысяч воинов, имевших за плечами немалый опыт подобных походов. Воинами командовал зять (муж сестры) шведского короля, бывалый в таких набегах ярл Биргер. И сделал он всё по правилам тогдашнего военного искусства: высадился на пустынном берегу Невы, разбил там укрепленный лагерь и дал своим воинам а, главное, привезенным лошадям, несколько дней отдыха, чтобы они восстановили cилы перед походом на Великий Новгород. От своих соглядатаев Биргер уже знал и о молодости русского князя, и о том, что его рать вчетверо меньше шведской.

Александр Невский. Картина художника Павла Корина

Тогдашняя тактика диктовала обороняющейся стороне – читай, русичам, – немедленно укрыться за мощными стенами Великого Новгорода и, разослав в соседние города призывы о помощи, терпеливо ждать подхода подкреплений. Но многоопытный шведский захватчик не знал, что русичи уже давно подготовились к их десанту. И место для высадки шведам помог выбрать... сам Александр, подбросив врагам карту невских берегов. Где особо была помечена широкая поляна, как раз для военного стана: с пологим дном для удобной швартовки иноземных ладей и густым лесом, который, с одной стороны, вроде бы позволял интервентам укрепиться на месте высадки, а с другой помогал разведчикам князя Александра вести скрытое наблюдение за шведами, а затем незаметно подкрасться к их лагерю. К тому же благодаря умело поставленной курьерской службе – предтечи военной «эстафеты» – Александр Ярославич уже к концу первого дня вторжения знал о появлении войска ярла Биргера.

Молодой князь, которому тогда не было и двадцати, не стал дожидаться помощи от отца – великого князя Владимирского или созыва Новгородского вече. Собрав свою «малую дружину» у собора Святой Софии и, получив благословение от архиепископа Спиридона, князь Александр Ярославович обратился к своим людям с краткой, но очень духоподъемной речью: «Братья, не в силе Бог, а в правде! Вспомним слова псалмопевца: сии в оружии, и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем. Не убоимся множества ратных врагов, ибо (яко) с нами Бог!»

Затем, посадив всех, даже пеших, дружинников на лошадей князь Александр совершил невероятный по быстроте марш-бросок и к рассвету 15 июля привел свое войско незамеченным к вражьему стану. Не дав своим ратникам даже дух перевести, он приказал атаковать неприятеля, когда тот еще видел последние сны. Неожиданность, на которую сделал ставку князь, блестяще сработала. Разбуженные посредине ночи шведы выбегали из своих шатров, не успев толком одеться, и сразу попадали под дождь русских стрел. Пока неприятель приходил в себя, русские воины успели сжечь половину его кораблей и разделили десант надвое.

Апофеозом этой битвы стал поединок между ярлом Биргером и князем Александром. Королевский зять считался тогда лучшим поединщиком Швеции, а возможно и всей Западной Европы, и выходить против него сражаться на коне и с копьем было, на первый взгляд, верхом безрассудства для совсем неопытного в таких баталиях Александра Ярославича. Но Господь не оставил православного полководца, отведя шведское копье от русского князя. Александр же прямо в лицо поразил своим оружием Биргера, и страшная отметина, на всю жизнь оставшаяся на его лице долгие годы служила напоминанием о поражении в бою с русичами.

Картина Николая Рериха. Князь Александр Невский поражает ярла Биргера

Швед выживет и, более того, станет правителем королевства, родоначальником новой династии и основателем Стокгольма. На протяжении нескольких веков его соотечественники будут утверждать, что Биргер никогда не ходил на Неву, а значит, никак не мог быть ранен русским князем в поединке. В конце концов, чтобы развеять эти слухи, шведы вскроют могилу с останками правителя и обнаружат там... череп Биргера со страшной раной от копья.

Но все эти дерзкие победы Невского затмила в памяти предков битва на Чудском озере. Тогда весной 1242 года святому князю удалось заманить на весенний лёд рыцарей Ливонского ордена, собравшихся с папского благословения привести Великий Новгород к католической вере. И снова молодой князь тактически переиграл многоопытных врагов, заставив «рыцарскую свинью» прочно завязнуть в центре русского войска, а потом ударил по нему с флангов.

Защитник православия

Несмотря на столь впечатляющие победы, князь Александр Невский не мог не понимать, что опасность от крестоносцев и других ретивых слуг римских пап, мечтающих привести «русских варваров» в лоно католицизма, только усиливается. Было только вопросом времени, когда «псы-рыцари» и иже с ними вернутся на Новгородские земли и попытаются их закабалить.

Князь Александр Невский принимает папских легатов Художник - Генрих Семирадский

Выходов из этой ситуации у благоверного князя Александра Невского было немного. Первый – пойти по пути своего дальнего родича Даниила, князя Галицкого, признать власть Папы и согласиться на постепенную католизацию своих земель. Римским первосвященником Даниил был награжден пышным, но не имевшим никакой цены титулом – король Руси.

Вторым путем было подготовить всеобщее восстание на захваченных монголами русских земель и избавить Русь от варварского ига, как это попытался сделать Владимирский князь Андрей Ярославич, младший брат Невского. Попытаться он, конечно, попытался, но был наголову разбит татарами и был вынужден бежать в Европу. В итоге князь Александр Ярославич предпочел третий вариант – признать власть верховного монгольского хана, сохранив при этом относительную автономию от Орды и свободу для православной веры. Пятнадцать лет нахождения Александра Невского на посту великого князя Киевского и Владимирского стали столь необходимой передышкой для разоренной Батыевым нашествием Руси. Ради нее Невский отправился в Золотую Орду, где он, величайший полководец своего времени, принес клятву верности кровавому палачу русского народа хану Батыю.

Взамен он смог убедить повелителя Орды не призывать русских воинов к себе на службу и не вмешиваться во внутренние дела на Руси, ограничиваясь лишь ежегодной данью. А еще он добился свободы для православия на территории не только своих земель, но и всей Золотой Орды. Благодаря усилиям святого князя и митрополита Кирилла в 1261 году в столице Орды Сарае была учреждена первая православная епархия.

Икона благоверного князя Александра Невского

Много веков спустя некоторые отечественные историки начнут обвинять святого князя Александра Невского чуть ли не в трусости и недальновидности. Мол, вместо того, чтобы объединиться со всеми христианами Европы и сбросить ордынское иго, он предпочел пресмыкаться перед дикими кочевниками. Но, если бы князь Александр Ярославич пошел на союз с католиками и благодаря своему полководческому таланту разгромил ордынцев, что бы стало с Русью? Ясно, что обескровленная страна со временем была бы насильственно обращена в католичество. А Русь без православия – это уже не Русь!

Обладая помимо полководческого, еще и дипломатическим даром, Невский все годы своего княжения умудрялся договариваться со всеми ханами Золотой Орды. А одного из них – Сартака – сумел сделать своим побратимом и убедил принять православную веру. Побратим Сартак процарствовал всего несколько месяцев, после чего был отравлен своим дядей Берке. Тот первым делом вырезал всех христиан в Орде, уничтожил православную епархию и приказал Невскому выставить 20 тысяч воинов для своего похода в... Индию.

Тогда святому князя пришлось снова отправляться в Орду на поклон очередному хану. На Руси все провожали князя, как на смерть. И эта поездка действительно стала для него последней. Берке, привыкший решать все свои проблемы с помощью яда, с самого начала решил отравить русского данника. Согласно легенде, в свите князя Александра Невского постоянно присутствовал юный лекарь, всякий раз находивший противоядие против подсыпанной господину отравы. Так продолжалось почти год, пока монголам не удалось вызнать причину своих неудач, и избавиться от лекаря. Только тогда, убедившись, что главный враг, действительно, отравлен, хан Берке со всеми почестями отпустил его обратно на Русь. До своего стольного города Владимира Невский так и не добрался, смертельный недуг настиг его в городке Городец. В последние часы своей великой жизни князь Александр Невский пожелал принять монашеский постриг с именем Алексий.

АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ СУВОРОВ

В глазах вельмож сначала при дворе императрицы Екатерины II, а затем императора Павла I военачальник Александр Суворов всегда слыл чуть ли не юродивым. Со смехом придворные рассказывали, как каждый раз, появляясь при дворе, где в то время больше всего ценились не ум и честь, а галантные манеры, Суворов на глазах у всех первым делом направлялся к иконе Пресвятой Богородицы, благоговейно клал три земных поклона, и только затем, резко повернувшись, печатая шаг, шел кланяться Государыне. Этим полководец-христианин всем показывал, что у него на первом месте всегда Царица Небесная, и только затем царица Русской земли, чем сильно забавлял тогдашних циников.

Александр Васильевич Суворов

Не меньший смех у придворных пустомель вызывали и постоянные просьбы Александра Васильевича сначала к императрице, а затем к императору позволить ему уйти на покой в Нилову пустынь, что на острове Селигер, и принять там монашеский постриг. Мол, где это видано, говорили между собой придворные, чтобы лучший полководец Европы, непобедимый на полях сражений и неуязвимый для вражеских пуль, хотел променять царскую милость и мировую славу на жалкую келью в глуши.

Самое удивительное, что этот человек появился на свет в семье едва ли не самого циничного придворного того времени. Отец будущего генералиссимуса Василий Суворов был крестником царя Петра I и личным адъютантом в последние недели жизни императора. Он умудрился пережить шестерых правителей, ни разу не попав в царскую опалу и не будучи ни разжалован, ни сослан. А все потому, что всегда исправно исполнял приказы руководства, находясь на одном из самых важных для имперской безопасности постов: Василий Суворов заведовал сыском и пытками в Тайной канцелярии, самой страшной организации на Руси ХVIII века.

Василия Ивановича боялись и знали все. Когда императрица Елизавета однажды в Петергофе встретит будущего генералиссимуса, тогда еще простого лейб-гвардейца на посту, и узнает, что тот – сын самого Суворова, то на радостях (хотя может и от страха) наградит юношу серебряным рублем, на который в ту пору в столице можно было прожить целый месяц. Для еще большей яркости образа отца полководца стоит добавить, что Василий Иванович сам пытал всех подозреваемых, никогда не придерживался постов и в церковь ходил лишь по большим праздникам.

И вот у такого прожженного палача, способного запытать даже собственную мать, если прикажут, 17 ноября 1730 года родился первенец, которого назвали в честь… защитника земли Русской, легендарного полководца князя Александра Невского. В конце ХVIII века в народе сложили предание о том, что во время родов в доме Суворова появился Небесный Ангел в облике странника и благословил младенца. И в этот же день некий юродивый с Лобного места на Красной площади возвестил москвичам: «В эту ночь родился необыкновенный человек на радость всем православным и на горе всем нехристям!»

Правда Василий Суворов не смог присутствовать при рождении сына Александра – в те дни он как раз руководил новым следствием по делу «верховников», безуспешно пытавшихся ограничить самодержавие. Так что младенца Василий Иванович увидел только через неделю и сильно подивился тому, каким слабым и щуплым уродился его первенец. Со временем он, конечно, смирился с судьбой, и даже нашел несомненные плюсы в невзрачности отпрыска. Мол, с таким телосложением военная карьера для него заказана, зато открыта дорога на государственную службу. Например, в ту же Тайную канцелярию.

Согласно еще одной легенде, однажды Василий Иванович взял восьмилетнего Сашу к себе на работу, чтобы тот посмотрел на батюшку за любимой работой. Но ничего путного из этого, естественно, не вышло: увидев человека на дыбе, ребенок в ужасе убежал. «Да, палач из тебя явно не получится!» – разочарованно сказал тогда отец. К счастью для Александра, на него тогда обратил внимание друг отца с еще юных лет генерал Абрам Петрович Ганнибал. «Арап Петра Великого» убедил хилого мальчугана заняться укреплением своего здоровья и даже разработал для Саши программу ежедневных занятий, которые включали многокилометровые пробежки, сон при открытом окне в любое время года, силовые тренировки и упражнения по растягиванию позвоночника.

Благодаря последним Александр Васильевич сумел существенно вырасти, достигнув к 16 годам 170 см – роста, который позволил ему быть принятым мушкетером во второй по значимости полк лейб-гвардии Семеновский. Он начал с самых нижних чинов – сказалось то, что отец сильно запоздал с записью сына в армию. В 18 лет дворяне по традициям того времени начинали служить, как минимум, прапорщиками, а Суворову пришлось начинать свою военную карьеру лишь капралом. Но не было худа без добра: близкое знакомство с нижними чинами позволило генеральскому сыну хорошо изучить свой народ и увидеть все недостатки тогдашней военной машины империи. Именно во время службы в гвардии в голове Суворова зародилась новая тактика, благодаря которой он смог одержать столько блестящих побед.

Прежде всего, особое внимание он уделял воспитанию и обучению своих солдат. Суворов придумал тактику атаки колоннами и рассыпного строя, позволяющую избегать больших потерь. Знаменитая фраза «пуля – дура, а штык – молодец», как бы смешно ни звучала, пожалуй, лучше других его крылатых высказываний объясняла тактику полководца. Во времена, когда на перезарядку каждого мушкета уходило не меньше минуты, солдатам было сподручнее добежать до врага и ударить в штыки, чем медленно приближаться к нему, теряя от вражеских пуль чуть не половину колонны.

Все шестьдесят побед Александра Васильевича, одержанных им при многократном превосходстве в численности войск противника, и по сей день кажутся небывалыми, чудесными и превосходящими человеческие силы. Как скажет много лет спустя знаменитый русский философ И.А. Ильин, «именно Суворов… выдвинул идею солдата как религиозно верующей и несущей духовное служение личности, где воинская инициатива и импровизация ценились всегда по заслугам». Эта идея легла в основу военно-воспитательной системы сначала суворовской армии, а затем и всей Русской армии, дав огромные преимущества для наших солдат в столкновениях с многочисленными врагами. Свой воинский дух русский солдат всегда укреплял, следуя заповеди А.В. Суворова, «будучи всегда в вере отеческой, православной». Сам Александр Васильевич любил подбодрить своих чудо-богатырей словами: «Стой за дом Богородицы! Стой за матушку-царицу и святую Русь! Убьют – тебе Царствие Небесное, жив – честь и хвала!»

«Неизъяснимое чудо»

Именно этими словами великий поэт Байрон назвал в своей поэме «Дон Жуан» взятие Суворовым, казалось бы, неприступной турецкой крепости Измаил.

Приехавший на место сражения Суворов тщательно готовит войска, а затем дает знаменитый приказ: «День поститься, день молиться, на следующий – штурм. Или смерть, или победа! С нами Бог!» Под жесточайшим огнем штурмовыми колоннами преодолены неприступные стены и глубокие рвы. Турки, сбитые со стен, в рукопашном бою сражаются с невероятным упорством и ожесточением, бьются в городе, превращая в крепость каждый дом. Но к 16 часам бой закончен полной русской викторией. Суворов неслучайно признался после победы: «На такой штурм можно решиться только раз в жизни». Велико же было упование Александра Васильевича на помощь Божию, велика сила молитвы русского полководца и его чудо-богатырей!

Переход Суворов через Альпы Художник - Василий Суриков

И все же главный свой подвиг Александр Васильевич совершил, когда на исходе своих дней провел небывалый, чудесный Швейцарский поход. Переход Суворова через Альпы в 1799 году – настоящее чудо военной тактики. То, что совершили тогда суворовские чудо-богатыри, невозможно объяснить и по сей день. После 10 блестящих побед Итальянской кампании, в которых русскими были разгромлены лучшие полководцы республиканской Франции и освобождены 25 крепостей, казалось бы, армии Суворова одна дорога – через Альпы на Париж, чтобы задушить гидру революции в ее логове. Однако союзники-австрийцы предали его, не оставив обещанных продовольствия и боеприпасов, более того, они заманили русских в горную ловушку, из которой были только два выхода: либо позорная капитуляция, либо героическая смерть.

Но это были русские чудо-богатыри, и вел их «Христов воин» – Суворов». Во время знаменитого военного совета на одном из горных склонов, когда стало ясно, что надежды на спасение практически нет, Суворов, подробно описав соратникам всю безвыходность их положения, внезапно окинул всех взглядом и воскликнул: «Но мы русские! С нами Бог!»

Все генералы, а также присутствовавший на совещании молодой цесаревич Константин Павлович хором воскликнули в ответ «Веди нас, мы твои, отец, мы русские! Клянемся в том Всемогущим Богом!» Суворов выслушал с закрытыми глазами клятву своих сподвижников и с радостью ответил: «Надеюсь! Рад! Помилуй нас всех Бог! Теперь точно разобьем врага! Где олень не пройдет, там русский солдат пройдет!». По приказу старого фельдмаршала перед решающим броском на знаменитый Чертов мост, все двадцать тысяч русских воинов должны были помолиться Всевышнему. «На Царя Небесного, Утешителя, Душе истины только уповаем...», – пели седовласые ветераны и еще безусые юнцы. А Суворов обходил свое изголодавшееся и промерзшее до костей воинство и подбадривал их, старательно выводя: «Пресвятая Богородице, спаси нас! Святителю отче Николае Чудотворче, моли Бога о нас!»

Суворов считал основой воинского духа и доблести веру в Бога, Православие, чистую совесть и высокую нравственность. Русский военачальник известен был своим бескорыстием, разительно отличаясь в то время от заграничных адмиралов и генералов, для которых, как для знаменитого Нельсона, война была лишь способом быстрого обогащения.

Вдали от войны

Его деревня Кончанская была любимым местом отдыха генералиссимуса, даже если и тот был вынужденным, как во время опалы со стороны императора Павла. Та ссылка стала для Суворова чем-то вроде молитвенного затвора. С той же энергией, с какой он водил войска на Измаил, фельдмаршал принялся за перестройку местной церкви, не упуская ни единой возможности спеть со своим церковным хором на клиросе, а в крестных ходах носил запрестольные кресты, звонил в колокола и пр.

Как тут ни вспомнить, что еще в шестидесятые годы XVIII века, когда Александр Васильевич был еще только полковником и командиром Суздальского полка, он распорядился построить храм Петра и Павла на Ладоге. Вместе с солдатами носил бревна, собственноручно вырезал крест, установленный на куполе церкви. Отправляясь с полком на войну, послал протоиерею Антонию письмо с просьбой: «Прошу вашего благословения, чтобы доколе полк не возвратится, ежедневно совершалась служба» и оставил внушительное пожертвование. В Кистыше Суворов воздвиг каменный храм с пределами пророку Илии и святому благоверному князю Александру Невскому.

Его церковный хор, набранный из крестьян, считался лучшим в губернии. Александр Васильевич очень любил и высоко ценил церковное пение. А еще он любил звонить в колокола, причем делал это виртуозно. Суворов был и просветителем для своих крестьян: всегда заботился о том, чтобы они знали и понимали Слово Божие. Во всех своих деревнях открывал воскресные школы при храмах, а однажды даже написал детский катехизис.

Много можно говорить и о том, на каких прочных христианских началах строилась жизнь в имениях Суворова. Александр Васильевич был отцом не только для своих солдат, но и для крестьян. Всегда помогал неимущим встать на ноги. Окружал заботой вдов, убогих, инвалидов. Как отец, Суворов особенно заботился об их здоровье и семейном счастье. Старался, чтобы в его владениях не было бобылей и бесприданниц. Поощрял деторождение, и на рождение нового ребенка всегда жаловал его родителям серебряный рубль.

Божий воин

Суворов просто не мыслил своей жизни без веры православной. «Мы русские, мы православные и враг пред нами дрожит!» – так Александр Васильевич часто обращался к своим солдатам. Эти слова полководец произносил не только для того, чтобы поднять боевой дух своих войск, но от переполненного сердца. Восторг Суворова был духовной радостью, благодарностью Богу православного русского человека, искренне любящего свое Отечество.

Великий полководец Александр Суворов

Известно, как перед началом тяжелейшего и упорного сражения на Кинбургской косе Суворов не прервал богослужение в полковом храме, несмотря на тревожные сообщения о том, что турки уже высаживают многочисленный десант. Пока не завершилась Божественная литургия, Суворов не прекращал молитву и не отдавал приказа вступить в бой. А потом лично повел свои войска в атаку и сбросил турок в море.

Любил Суворов в начале общей молитвы прочитать перед строем полков молитву «Отче наш». А перед каждым боем завел порядок, чтобы в полночь все солдаты во главе с офицерами, собирались у ротных икон, перед которыми, затеплив лампады, коленопреклоненно молились. Сами солдаты искренне верили в прозорливость Суворова. Во время тяжелейшего, самого упорного сражения с французами на реке Требии, в решительный момент старый фельдмаршал, спрыгнув с лошади, повалился головой на землю и стал истово молиться Богу. Потом минут через пять встал, и начал раздавать приказы, после которых русские сломили врага.

Среди солдат ходили рассказы о том, как Силы Небесные охранили Суворова от покушений. Однажды в Швейцарии подкупленный французами повар за обедом поднес Суворову отравленный суп. Однако Александр Васильевич не стал его есть, а только долго и пристально смотрел в глаза отравителю. И тот, не выдержав взгляда полководца, упал на колени и во всем признался.

Рассказывали о том, что в самые тяжелые моменты сражений, рядом с Суворовым появлялся таинственный всадник в светлых ризах и красном плаще, силы русские удваивались, и враг бывал сломлен. Кто был этот таинственный всадник, Ангел Божий, или святой воин-мученик в красном плаще? А, может, то был благоверный князь Александр Невский, святой покровитель Суворова?

Его последний канон

Любя Бога, Суворов любил и церковь с ее чтениями и пениями, с ее обрядами и Таинствами. Любил просто, искренне и горячо. Уставы и посты полководец всегда исполнял строго и, можно даже сказать, стоически, не делая скидок на походные условия и немощь. Когда Суворов по возвращению на родину сильно заболел, император Павел I немедленно прислал к нему своего лейб-медика. Констатировав у знаменитого больного сильное истощение вместе с двусторонним воспалением легких, врач предложил генералиссимусу немедленно начать есть мясо. «Это просто невозможно в пост!» – решительно отрезал великий полководец, отказавшись даже выпить чашку крепкого говяжьего бульона.

Суворов в Кончанском

Медленно ехала карета с больным полководцем по прибалтийским краям к Петербургу через Ригу и Вильно. Повсюду Суворова сопровождал народный восторг. В Риге уже смертельный больной полководец с трудом надел мундир и отправился под Светлое Воскресенье на пасхальную службу, после чего разговлялся в доме генерал-губернатора. А пока тряся по дорожным ухабам, великий полководец написал свое духовное завещание – «Канон Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу», который заканчивался словами: «Се на умоление предлагаю Тебе, Господи, Матерь Твою Пречистую и всех от века Тебе угодивших. Молитвами их у Тебе может. Прими ходатайство их за мене недостойнаго. Не веем уже, что более Тебе изрещи: Твой есмь аз и спаси мя».

Перед смертью, исповедавшись и причастившись Святых Христовых Тайн, Суворов произнес свой последний афоризм: «Долго гонялся я за славой – всё мечта. Покой души – у престола Всевышнего». Провожать Александра Васильевича в последний путь вышел весь Санкт-Петербург. Когда катафалк приблизился к вратам Александро-Невской лавры, возникло замешательство из-за его слишком больших размеров. И тут старый гренадер вскричал: «Это Суворов-то не пройдет? Суворов везде проходил, пройдет и здесь! А ну, братцы, навались!» И катафалк с телом любимого полководца, поддерживаемый руками народа, чудесным образом прошел через узкие врата лавры.