Встреча
Макаров Михаил
Сокровенная память души
Вниманию читателей мы предлагаем первый отрывок из воспоминаний Михаила Ивановича Макарова, прихожанина Данилова монастыря, который в 1920-е годы был звонарем в нашей обители. Они вошли в сборник «Больным и здоровым. В поддержку и утешение», опубликованный в издательстве «Даниловский благовестник». Эта книга призвана укрепить христианина в вере и ободрить его; она рассказывает о самом главном – о жизни и смерти и о том, как научиться переносить скорби без робости и уныния.
Встреча
«Савл, Савл что ты гонишь Меня?»
(Деян. 9, 4)
«Провозглашу имя Иеговы пред тобою, и кого помиловать – помилую»
(Исх. 33, 19)
В 1921 году известный русский художник Михаил Васильевич Нестеров написал небольшую картину «Путники». По крутому берегу широкой реки идут вместе двое: крестьянин и крестьянка. Он с непокрытой космато-бородатой головой. У крестьянки на голове красивый платок. За плечами у крестьянина котомка, на ногах – чуни. У крестьянки на ногах лапти. Под косогором, по которому они идут, видны крыши крестьянских избушек. На реке буксир тянет баржу. Все так просто и обыденно. Но вот что не просто и не обыденно: навстречу им идет путник – Христос. Они поражены этой встречей.
«Какая несовременная, нереальная картина», – могут подумать некоторые. Нет. И современная, и реальная. И сейчас, как и раньше, как и две тысячи лет назад, Христос является и Его гонителям, и тем, кто Его хочет встретить, и тем, кому Он хочет явить Свое имя и помиловать. Является Он, является Его Пречистая Матерь, являются святые. Являются зримо и незримо в откровениях, бедах и напастях. Недаром в русском народе при беде или напасти раньше говорили: «Посетил Господь». Так было, так есть и так будет, потому что врата ада, врата зла не одолеют Церкви Христовой.
* * *
Л. была убежденной атеисткой. Мало того, атеисткой-пропагандисткой и по роду своей работы читала антирелигиозные лекции, в том числе в Даниловом монастыре, когда там был приёмник для несовершеннолетних правонарушителей. В антирелигиозном духе она воспитывала и своих двух детей – мальчика и девочку. Однажды, во время отпуска, она предприняла с детьми поездку в Сибирь – посмотреть города, повидать людей. В одном из городов они втроем пошли погулять. По пути они увидели открытый действующий храм, вошли в него и, озираясь с любопытством, стали бесцеремонно осматривать его. В это время молящихся в храме не было, одни уборщицы мыли пол. Мы сейчас довольно часто можем наблюдать в храмах подобную картину, как заходящие прохожие, в том числе женщины в штанах, также бесцеремонно глазеют по стенам храма, подходят к иконам, недоуменно и невежественно рассматривают их непонимающим взором. Вместо того чтобы дружелюбно спросить таких прохожих, что им непонятно, и рассказать им о содержании стенописи или икон, на любопытствующих злобно шипят некоторые «верующие» – никогда нельзя этого делать. Мы не знаем, быть может, десница Божия привела их в этот храм явить им Лицо Божие, призвать их и помиловать их.
 |
| Скачать книгу: «Больным и здоровым. В поддержку и утешение» |
Но вернемся к Л. Ее внимание привлекла икона Богоматери, помещавшаяся неподалеку от иконостаса. Л. подошла к иконе и стала рассматривать Божию Матерь. Вдруг она услышала голос от иконы, от которого ей стало дурно. Она упала перед иконой в глубоком земном поклоне и стала молить Богоматерь о прощении. Голос услышали и ее дети, но не поняли слов. Что услышала Л., она не говорит, но она тут же прервала поездку, вернулась в Москву, крестилась сама, крестила детей и бросила антирелигиозную работу. Она стала ревностно посещать храм, по проповедям и службам изучать веру и заповеди нашей Церкви, усердно молиться. Ее сын Алеша стал прислуживать в храме, научился церковно-славянскому чтению и стал чтецом. Отслужив в Советской армии, он поступил в Духовную семинарию, принял монашество и теперь в сане игумена настоятельствует в одном из храмов. Дочь Л. также приняла постриг, и теперь она инокиня. Так в наше время Господь призвал и помиловал Своих избранников и сделал их служителями Его Церкви.
Так было. Мы знаем о явлении Христа из Евангелия, из Деяний святых апостолов, из житий святых. А вот факт из прошлой светской жизни. Все культурные люди знают великого русского писателя И.А. Гончарова. Но далеко не все знают, что перед его кончиной ему явился Христос. Вот что рассказывает об этом факте А.Ф. Кони в книге «Воспоминания о писателях». «Глубокая вера в иную жизнь сопровождала Гончарова до конца. Я посетил его за день до его смерти, и при выражении мною надежды, что он еще поправится, он посмотрел на меня уцелевшим глазом, в котором еще мерцала и вспыхивала жизнь, и сказал твердым голосом: «Нет, я умру. Сегодня ночью я видел Христа, и Он меня простил».
Но не всем является Христос, а только особо избранным. Мы должны, обязаны молиться, чтобы Господь спас всех людей. Господи! Возврати Церкви Твоей Святой всех отошедших от нея, приведи к ней не ведящих ея, соделай Твоими служителями гонителей ея и соедини нас всех в вере, надежде и любви.
* * *
Как-то в мае месяце 1946 года группа женщин-отдыхающих расположилась на скамейке веранды Дома отдыха «Чай-Грузия» для продолжения начатого разговора.
«Вас интересует, почему я верую в Бога? Расскажу подробно. Когда я в 30-х годах вышла замуж, я была твердо неверующей, но не атеисткой-фанатичкой, как это довольно часто бывает, а просто неверующей, относившейся к верующим без озлобления: «Верят, и ладно – это их дело». Видно, поэтому я легко ужилась с мужем и свекровью – верующими людьми. Они относились ко мне очень хорошо и никогда не упрекали меня в моем неверии, но, видимо, молились, чтобы Господь вразумил меня. Когда у нас родилась дочь, а через некоторое время – другая, муж и свекровь осторожно завели разговор об их крещении, но я категорически не соглашалась. Муж и свекровь больше этого разговора не заводили, и у нас в семье по-прежнему были мир и любовь. Но вот пришла война. Муж на второй день войны был мобилизован в армию. Осталась я со свекровью и с дочками. Жить нам стало тяжелее, но, в общем-то, не так уж плохо. У свекрови под Москвой был дом, и она забрала моих дочек к себе – подальше от возможных вражеских налетов. Я работаю бухгалтером на Третьем мыловаренном заводе. У нас на заводе были очень расторопные снабженцы, которые неплохо обеспечивали нас продуктами. Я, как только появлялась возможность поехать к дочкам, забирала запасенные продукты и везла к свекрови. Привозимое мною да картошка, овощи и молоко, которые имелись у свекрови, – этого было достаточно для питания дочек.
Однажды осенью 1941 года, под вечер, я шла лесом со станции к свекрови. В руках у меня были две сумки с продуктами. Наверху одной из сумок – белые булки, уже становившиеся в то время редкостью. Вижу, идет мне навстречу стройная женщина в черном. Лицо очень благообразное, глаза большие, вдумчивые. Смотрит на меня.
– Здравствуй, Аннушка, – говорит она, подходя ко мне.
– Здравствуйте, – говорю я ей, а сама думаю: «Откуда она меня знает? Наверное, какая-то знакомая свекрови».
– Живешь ты лучше других, – говорит она мне, – а вот Богу не молишься.
– А я не знаю, как Богу молиться, – отвечаю я.
– Читай хотя бы «Отче наш» и «Богородицу».
– Да я и это не знаю, – отвечала я.
– Садись на пенек, я тебе скажу, а ты запишешь.
И она тоже села на пенек, неподалеку от того пенька, на который указала мне.
Мне вдруг стало стыдно, что у меня из сумки выглядывают белые булки, а она, может быть, и хлеба-то черного не имеет. Я достала из сумки две булки и отдала ей.
– Что ты, Аннушка, делаешь, зачем даешь мне? Отнеси своим дочкам.
«Ну конечно, знакомая свекрови, о дочках знает», – пронеслось в моих мыслях.
– Нет, нет, возьмите себе, я вас угощаю. У нас есть, – ответила я и твердо отстранила протянутые было ею мне булки.
– Ну давай, Аннушка, запишем молитвы-то.
Я вынула из сумки тетрадку, которую несла дочке, карандаш и стала записывать под ее диктовку. Когда я кончила писать, она мне сказала:
– А теперь прочти, я проверю, правильно ли ты записала.
Я прочитала. Она сказала:
– Правильно.
Я подняла на нее глаза, но вместо нее увидела на пеньке мои две булки. Смотрю туда, сюда, вокруг: ее нигде нет, хотя лес был редким. Я как-то сразу невольно заплакала, и мне вдруг стало так легко и светло на душе, как бывало только в детстве. Так, заплаканная, и пришла домой. Увидав меня в таком виде, свекровь заволновалась, но начала меня утешать:
– Не плачь, Аннушка, – не ты первая, не ты последняя. Получила извещение? И другие получают. На все воля Божия. Бог тебя не оставит – проживем.
– Вот мое извещение, – ответила я, показывая ей тетрадку; опять заплакала и рассказала о встрече в лесу. Свекровь очень удивилась, растрогалась и уверила меня, что у нее нет знакомых, похожих на женщину, встретившуюся мне. И было непонятно, куда исчезла та женщина.
Меня этот случай так поразил, что я стала утром и вечером читать сначала по тетрадке и затем наизусть «Отче наш» и «Богородицу». А потом стала заходить по дороге на работу или с работы в храм.
Однажды по делу мне пришлось быть во Владыкине. Проходя неподалеку от храма и увидев, что он открыт, я зашла в него. На северной стене храма я увидела икону, изображавшую во весь рост святую женщину. Что-то знакомое вспомнилось мне. Где я видела эту женщину? И никак не могла вспомнить.
– Чей это образ? – спросила я, обращаясь к одной молящейся.
– Это Анна Кашинская, – ответила она мне.
– Господи! Это же мой Ангел Хранитель!
Я сразу вспомнила всё: осенний вечер, лес, женщину, две булки на пеньке... Я упала на колени перед образом и всей душой, всем сердцем благодарила Анну Кашинскую за то, что она пришла ко мне там, в лесу... и вновь напомнила об этом здесь своей иконой. И тут же в моем сознании, как молния, сверкнули две мысли: надо крестить дочек и молиться, молиться... Молиться за дочек, за мужа, за свекровь, за тех, кто на войне, за Родину, за всех.
Дочек я крестила и стала систематически ходить в церковь. И я совсем не ожидала, что там я узнаю так много доброго, светлого и совершенно необходимого людям, без чего они не могут нормально жить.
Война окончилась. Муж вернулся целым и невредимым. В нашей семье еще больше мир и благодать. Так я пришла к вере в Бога, к надежде на Него, к настоящей любви. Эту радость теперь у меня никто и ничто не отнимет».
Рассказчица замолчала. Ее собеседницы тоже молчали и задумчиво смотрели на безбрежное море...
