Чудо Всепречистой

Юлия Кулакова

 «Тайну цареву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально». (Тов. 12:7). Ввиду этих известных всем нам слов (они не только наличествуют в Книге Товита, но и открывают церковное чтение жития Марии Египетской) я решила рассказать об одном небольшом происшествии.

Происшествие, собственно, достаточно банально: однажды вечером в настольной лампе внезапно «взорвалась» лампочка. Раздался такой грохот, что у всех в доме заложило уши, запахло горелым, а вся комната оказалась в осколках стекла, больших и малых. Кровать, пол, книжные и иконные полки были засыпаны стеклом полностью.

Иконы я аккуратно отложила на уже очищенную полку на всё время уборки. Сын, который помогал мне, всё удивлялся, откуда столько стекла от одной маленькой лампочки.

Меня же волновало другое.

Я стояла совсем рядом с лампой. Как вышло так, что осколки «обогнули» меня и оказались где угодно, только не там, где я находилась? По логике вещей, если уж и не брать экстремальный вариант – осколки в моем лице, а то и в глазах – то уж волосы и одежда как минимум должны быть в стекле.

Более того, хотя это и не так значительно: мы с сыном босиком бросились собирать осколки, собирали руками, и, зная нашу весьма относительную «рукастость», можно было бы предположить, что мы хоть раз порежемся. Ничего подобного! Оба закончили  уборку целыми и невредимыми.

Я вспомнила картинку из интернета: Господь, закрывающий Собой карикатурного человечка от летящих в него камней. Как-то особенно почувствовался смысл, которым руководствовался художник: Христос, Его ангелы и святые с нами «на всякое время и на всякий час», всегда защищают нас от опасностей.

Я вернулась к иконам, чтобы расставить их. И тут меня ждало нечто особое. Маленькая писаная на дереве копия Черниговской-Гефсиманской иконы Божией Матери была подарена нам друзьями семьи несколько лет назад и  путешествовала с нами. В этот раз она оказалась как раз рядом со «взрывом», по другую сторону, нежели я, стоявшая у полки с иконами и лампой.

И сейчас она была вся в стеклянной крошке. А в двух местах, в том числе в Её пречистом лике, оказались осколки. Я постаралась максимально осторожно вынуть их, но – раны остались.

Думаю, было бы излишним описывать наши чувства от увиденного. То, что Сама Всепречистая, выходит, закрыла меня Собой, не позволила пострадать, – об этом словами не рассказать. Как, почему, для чего? Для укрепления ли в вере перед чем-то, для утешения ли? А может – именно для того, чтобы я рассказала другим, и кто-то услышал и обрел ранее утраченные надежды?

Недаром говорится в акафисте: «Вития многовещанные, яко рыбы безгласные, видим о Тебе, Богородице». Как восхвалить и возблагодарить Матерь Божию за ее милость, за ее неисчислимые чудеса – не знают и искушенные витии.

И вспоминается вот что. В Латинской Америке есть пришедшая из Испании традиция: в благодарность за  Божие благодеяние люди посвящают Господу, Богоматери или святым ретабло, художественное изображение чуда с подписью-рассказом о событии и словами признательности. Безыскусная картинка и безыскусные фразы от самых простых людей как бы символизируют человеческое смирение: как нам, грешным и земным, привыкшим к грубым словам и грубым действиям, пытаться подражать Ангелам в их хвале?

Наверное, мой рассказ и есть вот такое «ретабло».


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить