Равноапостольный Николай Японский

Годы жизни и дни памяти

Святой Николай Японский родился 1 августа 1836 года в Смоленской губернии, скончался в 1912 году в Токио (Япония). День смерти святителя (3 февраля по старому стилю и 16 февраля по новому) отмечается Церковью как день его памяти.

Крестил 30 тысяч японцев

Конечно, равноапостольным в Церкви Николая Японского называют не за цифры, но и они впечатляют. Японская культура – это не дикие племена, которые жили неосознанной жизнью, а древний народ с богатейшими духовными традициями и целостным восприятием мира. Буддизм с его безличностным абсолютом, синтоизм с его многобожием и духами умерших, конфуцианство – философия, в которой, как кажется, нет места христианской любви, – вот чем веками жили японцы, воспитывая себя и своих детей.

Однако сам святитель Николай считал как раз наоборот: именно в Японии готовы услышать про Христа. И буддизм, и синтоизм, и конфуцианство – каждое из этих учений, по отдельности и в совокупности, дали японцам понимание очень важных идей: любовь к окружающему миру, вера в мистическую жизнь, почтение к порядку и так далее. Перевоплощение душ и другие заблуждения? Это от недостаточных знаний о природе вещей. Христианство и вера в Троицу должна дополнить, исправить и увенчать мировоззрение этого народа.

Святитель Николай Японский жил именно так, как должно жить миссионеру: он прежде всего постарался понять и полюбить душу народа, к которому отправился на служение. Итог: 30 тысяч крещеных только при нем и – память, которую хранят об этом святом в обеих странах: и в Японии, и в России.

Выучил японский за 8 лет

Говорят, что к концу жизни святитель Николай так хорошо говорил на японском, что японцы шутили: они сами знают свой язык хуже. Святой не только обладал огромным запасом слов, но и воспринял самое главное: образы, фразеологизмы, «дыхание» языка. Без Божией помощи это было бы невозможно, но и без человеческих трудов тоже.

Житие сообщает: чтобы выучить японский, святителю понадобилось восемь лет, по нескольку часов занятий каждый день. Впрочем, нет – он продолжал учить этот язык всю жизнь: когда встречался со все новыми и новыми людьми в разных уголках страны, переводил на японский Священное Писание и духовные книги, читал проповеди и выступал перед большими аудиториями.

Если же говорить именно об этих первых восьми годах, то он учил не только сам язык, но и историю страны (прочитал, например, на японском 243-томную «Историю Японии»), ее культуру. А позже писал: «Я старался со всей тщательностью изучить все это, чтобы узнать, в какой мере осуществимы надежды на просвещение страны евангельской проповедью, и чем больше я знакомился со страной, тем более убеждался, что очень близко время, когда слово Евангелия громко раздастся и быстро пронесется из конца в конец империи».

Получил благословение от святителя Иннокентия

Ехать в Японию было его собственным желанием – он его принял 24-летним, когда учился в Санкт-Петербургской Духовной академии, еще не был монахом и носил имя Иван Касаткин (пострижен он был за несколько дней до отъезда). Получив благословение и указания, он в 1861 году отправился в многомесячный путь до незнакомой страны. А по пути в холодные зимние месяцы остановился в сибирском Николаевске-на-Амуре у другого великого проповедника – свт. Иннокентия Аляскинского.

Этот святой так же за свою жизнь крестил десятки тысяч человек в землях, где о Христе прежде не слышали (например, на Аляске); так же переводил Евангелие на языки, на которых, как казалось, невозможно донести весь смысл Священного Писания; так же глубоко, как мог, проникал в культуру и дух народа, стараясь со своей стороны дать ему все, что может дать пастырь. Мы писали о нем – почитайте

Святитель Иннокентий дал напутствие и много важных советов молодому монаху, собственноручно выкроил для него красивую рясу и дал благословение на долгие годы служения. Может быть, уже тогда он предвидел, что отец Николай из обычного священника при русском консульстве возрастет до одного из величайших миссионеров в истории Русской Церкви.

Японцы угрожали ему

Итак, первые годы иеромонах Николай был просто священником при консульстве, которое располагалась в японском городе Хакодате. Пока не были выучены язык и культура народа, этого было вполне достаточно. Этого также было достаточно, чтобы быть убитым. В шестидесятые годы XIX века в Японии еще не было объявлено о свободе вероисповедания, не случилось еще монархической революции, которая поставила страну на путь развития и прервала «консервативную» власть сегунов. В общем, проповедь христианства была запрещена, и христиане считались в глазах большинства не гостями, а врагами.

Надо сказать, что первым человеком, которого крестил святитель Николай, был влиятельный синтоистский жрец, который как раз вынашивал планы по убийству святого: на одной встрече он прямо сказал, что христиан нужно уничтожать как врагов. «Нельзя судить о том, чего не знаешь», – ответил ему святитель Николай и попросил разрешения рассказать о христианстве. Выражение лица у японца менялось на глазах: слова о спасении души, о Христовой любви потрясли его, и в конце он попросил святителя о новых беседах. При Крещении он получил имя Павел, а позже стал священнослужителем.

Перевел на японский Священное Писание

Он прекрасно понимал, что никакого успеха у миссии не будет, пока на японский язык не будет переведено Евангелие и основные молитвы. «В Японии, – писал он, – при любви населения к чтению и при развитии уважения к печатному слову верующим прежде всего нужно давать книгу, написанную на их родном языке непременно хорошим слогом».

Переводам он отдал всю оставшуюся жизнь. Он перевел Евангелие (причем дважды), Апостол, часть Посланий, все места Ветхого Завета, которые используются в богослужении. Он переводил богослужебные книги, молитвы и жития святых.

Японский язык совершенно иной не только по грамматическим конструкциям, но и по самим заложенным в него понятиям. Равно как жители Аляски, где проповедовал святитель Иннокентий, никогда не видели овец и не имели в языке понятий «милосердие» и «благодать», так и японцы не имели иероглифов, которые доподлинно доносили бы смысл православного мировоззрения. Японский язык «жил» и «живет» не только своеобразным японским бытом, но и совершенно иными представлениями о Вселенной и духовной жизни, которые взяты из буддизма и синтоизма. Поэтому отдельные иероглифы, которые формально могли бы подходить для перевода, по сути несли в себе далекий от христианства смысл и интонации. Даже молитву «Господи, помилуй» пришлось переводить не дословно, поскольку идея «помиловать» у японцев имеет вполне конкретный смысл: так милуют преступника.

Вот что святитель рассказывал о своей работе. Стандартный день переводчика:

«Передо мной лежат славянский и греческий тексты богослужения. У моего сотрудника под руками китайские и японские лексиконы и грамматики, также перед нами китайский текст богослужения, заимствованный нами из Пекина от нашей Миссии. Смотря в славянский текст и проверяя его греческим, я диктую перевод, стараясь выразить смысл с буквальной точностью; сотрудник записывает китайскими иероглифами вперемешку с японскими алфавитными знаками. Моя главная забота – не дать ни на йоту уклониться от смысла текста; сотрудник же мой с неменьшей заботой хлопочет в интересах правильности и изящества грамматической и стилевой конструкции речи...»

В России помогали миссии святителя деньгами

Cвятитель Николай Японский

К концу первых десяти лет пребывания святителя в Японии свобода вероисповедания в этой стране еще не была официально узаконена. Однако было очевидно, что это вопрос времени, поэтому отец Николай отправился в Россию просить у императора Александра II расширить (по сути открыть) в Японии Духовную миссию. Это означало увеличение «штата» и финансовых ресурсов. Духовные центры откроются сразу в нескольких городах, что в случае официального разрешения проповедовать поможет крестить и утверждать в вере как можно больше японцев.

Александр II идею утвердил. Деньгами помогали и государство, и частные жертвователи.

В 1873 году христианство вышло из-под запрета. После этого креститься начали целыми селениями. Рассказывать о христианстве помогали не только приехавшие из России священники и студенты (они-то большей частью оказывались не готовы к реалиям и покидали страну через некоторое время), но и местные жители, которые проходили обучение в катехизаторском училище при миссии. Для проповеди святитель привлекал не только мужчин, но и женщин и вообще старался действовать в духе апостольского времени, когда простые миряне занимали такое же важное положение в развитии религии, как и священнослужители.

Одна из самых важных вещей, о которых просил святитель своих учеников: миссионер не должен критиковать другую религию.

«Мацунага, – писал он однажды об одном катехизаторе, – нехорошо сделал, что заговорил про буддизм и поносил его; наше дело – излагать Христово учение; когда оно будет понятно, тогда само собою будет отвергнут буддизм; поносить же его заранее – значит заграждать вход в сердце многих слушателей христианству, озлоблять их и вызывать на противление».

Сотрудники миссии занимались не только религиозным просвещением, но и рассказывали о русской культуре. Переводились сочинения Пушкина, Гоголя, Чехова, Достоевского. Мы, конечно, не знаем, как на японском будет звучать легкий слог «Мертвых душ» или «Повестей Белкина», но до этого же в Японии они не звучали вообще никак.

Приглашал служить в Японию святителя Феофана Затворника

Письмо с таким предложением он написал в 1879 году, когда стало ясно, что Японии нужны уже не только священники, но и свой епископ. А святитель Феофан имел большой опыт зарубежной работы (шесть лет провел в Иерусалиме и год в Константинополе), был хорошим организатором и замечательным пастырем. Однако святитель Феофан отказался покидать затвор, в котором на тот момент находился, сославшись на ухудшившееся здоровье.

Воскресенский кафедральный собор Токио (Никорай-доо)

Возвращался в Россию лишь дважды за 50 лет

О первом приезде мы рассказали выше: он посетил Россию в 1870 году для сбора средств на открытие Духовной миссии. Второй и последний раз он вернулся на родину 10 лет спустя. На этот раз он приехал в Санкт-Петербург для своего рукоположения во епископы и сбора средств на постройку православного храма. Средства были найдены, и строительство Воскресенского собора закончили в 1891 году. Сами японцы называют этот храм «Никорай-доо» – «храм Николая» (звука «л» в японском нет).

Во время русско-японской войны попросил японцев молиться за свою страну

Русско-японская война, которая разразилась в первых годах XX века, – может быть, самый тяжелый период в жизни святителя. Японию он не оставил, но своим сподвижникам и чадам сказал, что будет молиться за победу России. И японских прихожан просил молиться за свою страну и своих воинов. И японских солдат, которые шли на фронт, также просил воевать без озлобления к противнику, но исключительно ради защиты своих домов и соплеменников.

«Любовь к Отечеству, – говорил он, – есть святое чувство. Но, кроме земного отечества, у нас есть еще Отечество небесное – Церковь, которой мы одинаково члены и по которой дети Отца Небесного действительно составляют одну семью. И будем вместе исполнять наш долг относительно нашего небесного отечества, какой кому надлежит».

Утешал русских военнопленных

За время войны было захвачено в плен более 70 000 российских солдат. Кто-то из них вернулся затем на родину, кто-то умер в Японии пленником. Японское правительство ответило согласием на просьбу святителя: было основано Общество духовного утешения военнопленных. Российских военных исповедовали, причащали, дарили серебряные крестики, давали иконы и книги, помогали как могли. Вот и еще одна сторона миссионерской деятельности, которую он искал, конечно же, меньше всего.

Тропарь равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому, глас 4

Апостолов единонравне и сопрестольне,
служителю Христов верный и Богомудрый,
цевнице избранная Божественнаго Духа,
сосуде преизливающийся любве Христовы,
Японския земли просветителю,
святый Николае, иерарше равноапостольне,
молися Живоначальней Троице
о всем твоем стаде
и о всем мире.

Кондак равноапостольному Николаю, архиепископу Японскому, глас 4

Странника и пришельца прият тя страна Японская,
равноапостолъне святителю Николае,
в ней же исперва познал еси себе яко чуждаго,
обаче теплоту и свет Христов источая,
прелагал еси враги твоя в сыны духовныя,
имже раздай благодать Божию, созидал еси Церковь Христову,
о ней же ныне молися,
и тебе бо сынове ея и дщери взывают:
радуйся, пастырю добрый наш.