Испытания ХХ века - часть 2
Архиереи-«даниловцы», или «Даниловский синод», как их еще называли, активно выступали против каких-либо переговоров с обновленцами и через них вмешательства богоборческих властей в дела Церкви. И хотя они часто не были согласны со слишком гибкой, по их мнению, политикой Святейшего Патриарха Тихона по отношению к советской власти, но тем не менее, когда в 1923 году часть епископата, выступающая за переговоры с обновленцами, требовала от Патриарха Тихона отказа от патриаршества, именно благодаря позиции архиепископа Феодора и других «даниловцев» патриаршество было сохранено. Архиепископ Феодор считал, что «в Патриархе все спасение и что если Патриарха Тихона не будет, то власть не допустит вообще в Русской Церкви патриаршества, а без патриаршества для Церкви – крах»6.
Авторитет в церковных кругах владыки Феодора был настолько велик, что, по воспоминаниям современников, архиереи с поклоном ходили как к Патриарху Тихону, так и к архиепископу Феодору7.
Святитель Патриарх Тихон с большим уважением относился к мнению владыки Феодора и других даниловцев принимал какие-либо решения, учитывая их мнение: «А что скажет по этому поводу Даниловский синод?» Хотя они были, как их тогда называли, «правой оппозицией».
О том, как тяжело было святителю Тихону в этой ситуации, говорит, например, такой факт. В «Записке начальника 6-го отделения СО ОГПУ Е. А. Тучкова в ответ на заявление Св. Синода во ВЦИК о регистрации Соединенного присутствия Св. Синода и ВСЦ» (обновленческого Высшего Совета), написанной в мае 1924 года, на обороте им было добавлено: «1) Сказать Т/ихону/, что Синод нельзя ввиду того, что есть Данилов монастырь. Он его должен ликвидировать. 2) От него же – о Даниловском взять бумагу о их вредности Сов/етской/ власти. 3) О возможности вместо Донского Данилов – если те очистят для тихоновцев»8.
О том, что Святейший Патриарх оценил верность владыки Феодора и что, несмотря на все разногласия, их любовь не была нарушена, свидетельствует письмо Святейшего епископу Феодору с выражением признательности за линию поведения архиереев-даниловцев на Малом Соборе епископов, проходившем летом 1923 года в Михайловском храме Донского монастыря9.
В 1923 г. Святейшим Патриархом Тихоном Владыка был возведен в сан архиепископа и назначен управляющим Петроградской епархией, но от назначения отказался и остался в Даниловом монастыре.
Церковные исследователи этого периода истории Церкви единодушно дают высокую оценку деятельности «даниловцев». Например, А. Краснов-Левитин пишет так: «Владыка Феодор и вся даниловская братия оказали неоценимую услугу Церкви. Они сделали очень ясный, абсолютно бескомпромиссный выбор. Стоя на канонических церковных основах и имея духовный опыт, они сумели найти истинную церковную позицию; эта позиция не допускала никакого диалога с обновленцами как с людьми, которые сами собственной волей отпали от Церкви, делала этот диалог невозможным. И довольно скоро даниловцам удалось объяснить это многим архиереям, приезжавшим к ним в растерянности, не знавшим, как поступать, – вести ли диалог с обновленцами дальше, согласиться ли на формальное подчинение им или разорвать с ними отношения. Многие из таких архиереев, лишенные советской властью кафедр, жили тогда в Даниловом монастыре. И когда они получили возможность вернуться в свои епархии, то уезжали отсюда как люди знавшие и не сомневавшиеся, что нужно выбирать и чего держаться, понимая, что недопустимо рассматривать возможность иного возглавления Русской Православной Церкви, кроме Патриарха Тихона. Так на архиепископе Феодоре исполнилось пророчество, что он будет одним из столпов Православия в двадцатом веке»10.
Особая духовная близость связывала владыку Феодора с известным московским старцем-священником святым праведным Алексием (Мечёвым), который отзывался о владыке: «Преосвященный – из архиереев архиерей». Именно архиепископа Феодора (Поздеевского) отец Алексий просил отпеть его после его кончины, что тот и совершил 15 июня 1923 г., за несколько дней до этого чудом, видимо, по молитвам отца Алексия, выпущенный из тюрьмы.
Когда в 1922 году обновленчество с помощью властей захватило большую часть храмов Москвы, верующий народ не ходил в обновленческие храмы, они пустовали. В то же время храмы Данилова всегда были полны народа. Прихожане Данилова монастыря полностью поддерживали владыку Феодора и братию. Даниловская религиозная община, руководимая монахами обители, стойко держалась православных канонов и традиций.
В монастыре был необыкновенный духовный подъем. В храмах, всегда переполненных народом, царил необычайно молитвенный дух.
«Службы в Данилове были в те годы небесные, – пишет в своих воспоминаниях о Даниловом монастыре монахиня Екатерина (Чичерина). – Владыки Феодора мы уже не застали, он был в ссылке, но успел поставить службу на блистательную высоту. Привлекала сюда и святыня – святые мощи князя Даниила. Появлялись архиереи, вернувшиеся из ссылок, и затем вновь исчезали куда-то. Часто служили сразу несколько архиереев. Даже канон читали и канонаршили нередко архиереи. Проповедовали. После службы к ним выстраивались длиннейшие очереди за благословением. … Как воины с поля битвы они появлялись и вновь исчезали… Ходили тогда архиереи пешком, ездили в трамваях, стояли в очереди… Всё духовенство было «лишенцами». Хлеб отпускался по карточкам, а «лишенцам» их не давали. Но и нелишенцам приходилось весьма туго, а «лишенцев» народ снабжал и хлебом, и продуктами, так что они не терпели большой нужды.
В Данилове службы были длинные, уставные, кафизмы читались полностью, и тогда, в полутьме, все рассаживались: кто на кафедре, кто на полу – чуть-чуть отдохнуть… Всю службу стояли плечо к плечу, не шелохнувшись, как одна душа, и так тихо, что и муху услышишь, как пролетит…» 11.
«Все так было, что вспоминаешь и думаешь: будет ли теперь, в наше время что-нибудь похожее? Будет ли? Потому что слишком сохранился древний дух в Даниловом монастыре до закрытия. Даже просто, войдя в ограду, вы это чувствовали… Торжественность была необыкновенная в Даниловом монастыре, – вспоминает также даниловская прихожанка тех лет монахиня Иоанна (Теплякова). – Дух там именно монашеский был. Годы такие были, что люди просто молились - чувствовали, что молитва нужна, тянулись все к крепкой молитве. Была очень, очень сильная духовная настроенность как монастырских насельников, так и мирян. Все приходили не случайно: мимо храма шли и зашли, - все шли именно молиться, и молиться так, что не наблюдалось суеты в большом соборе, не было духа мирского - как будто все, которые там стояли, были монахи… И какое было влияние насельников на нас, мирян! Человек тридцать я насчитаю молоденьких девушек, которые не вышли замуж и монашеский путь избрали в миру… Вот такой дух был.
И особенно создавалась эта обстановка, потому что уже начали терять дорогих незабываемых старцев, которые были в Даниловом монастыре. Сначала исчезли главные лица, трое их было - архиепископ владыка Феодор, архимандрит отец Поликарп и отец Серафим».12
Вот, как вспоминает о Данилове того времени протоиерей Василий Серебренников: «В 20-е годы я был еще молодым человеком, бывал в Даниловом монастыре, хотя и не часто, исповедовался у отца Георгия. Запомнилась одна картина. Если не ошибаюсь, церковь Святых Отцов Семи Вселенских Соборов. Солнечный день, солнце освещает храм, служащих; красавцы, молодые архиереи служат. А я в это время стою на правом клиросе, и отец Георгий меня исповедует. Потом остановился, назвал меня по имени: «Васенька, послушай, как ангелоподобно поют…»
Службы в Даниловом монастыре в то время действительно были необычные, неземные… В один из дней я пришел на Литургию, кажется, тоже в храм Святых Отцов… И вот, во время службы – в какой части, я не могу вспомнить, – вышли несколько молодых архиереев необыкновенной духовной красоты. В это время диаконы кадили; солнце широкими лучами освятило собор. И эти божественного вида архиереи, и фимиам от каждения, поднимающийся клубами вверх и освещаемый солнцем, – все это произвело на меня неизгладимое впечатление святости и людей, и службы»13.
Сноски:
6 –Краснов-Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. – М., 1996. С. 314 – 315, 351.
7 – Гервасий, еп. Курский и Обоянский. Воспоминания. // Вестник Священного Синода. 1927. №4.
8 – Следственное дело Патриархи Тихона: Сб. документов по материалам Центрального архива ФСБ. – М.: Памятники исторической мысли, 2000. С. 369.
9 – Акты Святейшего Патриарха Тихона. – М.: Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1994. С. 737 – 738.
10 – Краснов-Левитин А. Э. Лихие годы: 1925 – 1941. Париж: ИМКА-Пресс. 1977. С. 89.
11 – У Бога все живы. Воспоминания о даниловском старце архимандрите Георгии (Лаврове). – М.: Даниловский благовестник, 1996. С. 29.
12 – Анна (Теплякова), монахиня. Воспоминания. – М.: Новая книга, 1998. С. 40 – 41.
13 – У Бога все живы. С. 362.
