Если не имеешь помыслов, то имеешь дело
Теме борьбы с плотской страстью посвящен очередной отрывок из книги протоиерея Андрея Овчинникова «Основной инстинкт или блудная страсть?» (издательство «Даниловский благовестник»). В нём автор рассказывает о Святом мученике Кире Александрийском (память 31 января/13 февраля и 28 июня/11 июля), анализирует его мысли по поводу нечистых помыслов и духовной брани и объясняет, почему сегодня борьба с искушениями требует от нас в тысячу раз больше сил, чем во времена Кира Александрийского.
Святой Кир родился и вырос в Александрии. Еще будучи юным, он в совершенстве изучил врачебное искусство и приобрел славу бескорыстного целителя людских недугов – как телесных, так и душевных. Глубоко верующий христианин, Кир подавал помощь не только лекарствами, но, главным образом, молитвой и проповедью Евангельского учения. Многих язычников он обратил ко Христу. Во время правления Диоклетиана – гонителя христиан (284–305) Кир вынужден был бежать в Аравийскую пустыню. Там он принял иночество и получил от Бога дар чудотворения, так что отныне мог исцелять все болезни, не прибегая к врачебным средствам. В 311 году святой Кир удостоился послужить горячо любимому им Господу как мужественный исповедник веры. Узнав, что в Египте, в городе Канопе, готовится расправа с христианкой Афанасией и ее дочерьми, святой Кир и его брат во Христе, верный ученик и последователь Иоанн бесстрашно отправились туда, чтобы поддержать мучениц и укрепить их в вере. Жестокий правитель Канопы Сириан велел схватить врачевателей и подверг их истязаниям, а затем, не сумев добиться от них отречения, приказал обезглавить. Святые Кир и Иоанн призываются в молитвенную помощь в Таинстве Елеосвящения и при освящении воды. Мощи их покоятся в Риме.
 |
| «Основной инстинкт» или блудная страсть Протоиерей Андрей Овчинников Скачать книгу: ePub |
Когда спросили авву Кира Александрийского о блудном помысле, он отвечал так: «Если ты не имеешь помысла, то ты без надежды – ибо если не имеешь помыслов, то имеешь дело». Это значит: кто не борется со своим грехом в уме и не противится ему, тот совершает его телесно, а совершающий такие дела (по бесчувственности своей) не возмущается помыслами. При этом старец спросил брата: «Не имеешь ли ты привычки беседовать с женщиною?» «Нет, – отвечал брат, – но ум мой занимают древние и новые живописцы: изображения женщин служат для меня возмутительными памятниками». Старец сказал ему: «Мертвых не бойся, но бойся сочувствия и греховного действия живых и более упражняйся в молитве».
Остановимся на словах: «Если ты не имеешь помысла, то ты без надежды».
Человек порой радуется: «Меня перестали волновать нечистые мысли, я от них свободен, слава Богу». А другой даже думает: «А я уже стал бесстрастным, потому что меня эта грязь не беспокоит». Но давайте послушаем, что говорят избранные сосуды благодати Божией – старцы египетские.
«Если ты не имеешь помысла, то ты без надежды» – почему? Потому что, не имея помысла, ты «имеешь дело», то есть – грешишь на деле, грешишь телесно.
Борьба с плотской страстью проходит в соответствии с важным законом: если человека искушают нечистые помыслы, то чаще всего такая духовная брань находит на того, кто уже не грешит на деле. И наоборот: если страсть исполняется практически, то такой человек освобождается от греховных помыслов. Дьявол не делает лишних усилий: зачем искушать человека помыслами, если он и так согрешает делом? Ему проще – успокоить: голубчик, живи дальше так же, ничего не меняй, а я рядышком буду стоять.
Бывает, конечно, так, что и грех не совершается, и нечистые мысли не беспокоят. Но в таком случае тем более нельзя расслабляться: значит, Господь дал особую благодать по Своей любви, чтобы о ней всегда помнить, чтобы не думать, что достиг чистоты самостоятельно. Может быть, это дано для того, чтобы были силы на дела благочестия, – ведь если помыслы все время обуревают, трудно и молиться, и книги читать.
Если, повторю, эта тишина наступает, значит, она – некое дарование Божие, но к ней приводят иногда десять или двадцать лет тяжелейшей духовной борьбы. Ни одно дарование нельзя стяжать без предварительных духовных трудов.
Это касается и тех людей, которые делают первые шаги на своем христианском пути. А именно: человеку, который только что совершал грех и, возможно, продолжает совершать, – ему категорически запрещено какое-либо аскетическое делание – в том числе, борьба с помыслами, так как это – путь к прелести.
О таких случаях говорили многие; очень ярко описал их святитель Игнатий (Брянчанинов) в своих духовных наставлениях о прелести. Он рассказывает: приходили к неопытным старцам светские женщины, которые жили совершенно плотской, внешней жизнью, и просили научить, как достичь непрестанной Иисусовой молитвы. И иной старец (который был, по пословице, «свят, но не искусен») принимался такую «подвижницу» обучать, а та начинала упражняться… И достигала не Иисусовой молитвы, конечно, а психиатрической лечебницы. Потому что пласт борьбы с реальным грехом был упущен.
Если после тяжелых греховных падений человек хочет вступить на христианский путь, начать новую жизнь, то ему предстоит тяжелейшая борьба. Отступить и прекратить грех на деле – это не так трудно, наверное. Главные сражения будут впереди, когда начнет мучить поток навязчивых мыслей, воспоминаний, причем самых ярких, выразительных, – потому что источник этих воспоминаний будет связан с падшими духами.
…Когда во время Великого поста мы слушаем чтение жития Марии Египетской, мы каждый раз ужасаемся тому, какую тяжелейшую борьбу от дьявола попустил ей Бог. В пустыне на нее, решившую приносить покаяние, помыслы, «будто дикие звери», набрасывались и терзали. В голове звучала музыка, являлись всевозможные соблазнительные картины, запах и вкус вина... В изнеможении она, бездыханная, падала на землю, дрожала от холода, сгорала от жары, но выдержала этот искус. И сказано, что боролась преподобная Мария примерно столько же, сколько грешила: за год греха – год страданий. Только после почти 20-летнего сверхъестественного подвига она сподобилась внутренней тишины в своем сердце.
…А вот случай из нашей жизни. Подходит как-то раз ко мне девица лет семнадцати, современно одетая и слегка нетрезвая:
– Батюшка, мне нужно с вами поговорить. Мне очень тяжело.
У меня, честно скажу, к беседам с нетрезвыми людьми есть некоторое недоверие. Однако отвечаю: «Ну, давай поговорим».
Оказалось, у нее год назад умерла мама, и после такой потери девушка, видимо, вступила на путь, где закружили всевозможные утехи, веселье и т.д. и т.п. Теперь она мучается: «Мне очень тяжело. Что мне делать?»
Я говорю: «Первое, что ты должна сделать, это прекратить свои греховные занятия. Сначала самые явные – блуд, пьянство, курение…» А она в ответ: «Но сейчас все так живут. А как же молодость, для чего она дана?»
То есть человек изначально не хочет бороться, потому что борьба действительно тяжкая: в 18 лет не ходи, не смотри, не целуйся, не гуляй, не танцуй?! Проще сказать: «Нет, я так не могу», – и мы разойдемся в разные стороны. Так оно, к сожалению, и получилось.
Надо крепко усвоить: тем, кто пал, – бороться труднее; тем, кто удержался, по милости Божией, – намного легче. Поэтому молодежи (еще внимающей словам священника) говорим: не греши. Если ты оступишься и потом захочешь к Богу прийти, то придется идти через такие тернии, по таким острым камням!.. Лучше не экспериментировать со своею душой. Дал Господь чистоту жизни, вот и храни ее всеми силами.
Возвращаясь к наставлению Кира Александрийского, повторим: если нас не борют греховные помыслы, то либо мы уже действительно потрудились и достигли каких-то скромных успехов в духовной жизни, либо живем в грехе, но этого не чувствуем, потому помыслы нас и не беспокоят. Искушение помыслами и борьба с ними возможны только для того, кто не грешит на деле.
Христиане, не первый год пребывающие в Церкви, должны вести борьбу именно с помыслами, но никак не с делами. Первый урок, который нам дает храм, – исправься в самом постыдном грехе, совершённом на деле. Ругались матом, выпивали, блудили, дрались, злословили кого-то, воровали – здесь наведите порядок, а уже потом переноситесь в область мыслей, потому что в мыслях навести порядок – до конца жизни не хватит времени. А если человек, начавший христианский путь, опять согрешит на деле – это все равно что строить дом пять лет, а потом взять и поджечь его. За полчаса все труды сгорят. Для христианина это вещь недопустимая.
…Беседа Кира Александрийского с неким братом продолжается, и старец спрашивает брата: «А не имеешь ли ты привычки беседовать с женщиной?» Сам вопрос уже указывает на причину искушений… Брат отвечает: «Нет, но мой ум занимают древние и новые живописцы».
Представьте: искушение в V веке – от картин. Что такое картина по сравнению с нашим телевизором или Интернетом! Из сказанного старцем далее становится ясно, что искушение от изображения он не считает столь опасным: «мертвых не бойся, но бойся… греховного действия живых…». Для нас, современных людей, борьба стала не то что на порядок, а в тысячи раз труднее, потому что источники греха появились у нас дома. Сейчас фактически разница невелика – видеть соблазн по телевизору или в реальной жизни.
Сколько за свою жизнь человек может увидеть случаев убийства? Если нет войны – один-два, а может быть, и ни одного. А когда в каждом фильме убивают людей десятками? А если эти фильмы прокручиваются подряд по всем каналам, если мерзкими сценами, которых вообще видеть не надо, все пропитано, и, даже смотря какую-то невинную передачу, мы не застрахованы от того, что сейчас она прервется, пойдет рекламный ролик, и там вся эта грязь будет показана…
Церковь предлагает нам такие источники, где нет соблазна. Здесь мы можем подкрепить свои силы, утешиться, утолить жажду духовную... В Древнем патерике вы не найдете ни одной соблазняющей мысли, всё тут дано для назидания. Такому источнику можно верить.
