Дневник писателя: выдающаяся кошачья личность

Мы  уже рассказывали о козах, собаках, кроликах, курах и другой живности, которая в изобилии водилась в девяностые годы в Рогожине и с которой у семьи Свечкиных складывались иногда вполне тесные отношения. Но, если говорить о незабываемости какого-то живого существа для всей семьи, вряд ли кто-то в этом смысле может сравниться с кошкой по имени Муся.

Все в ней было необычно  от характера до истории ее появления в доме Свечкиных. Поэтому начнем именно с этого, с истории появления.

…В то время Свечкины выезжали в Москву дважды в неделю: в воскресенье ехали на службу в храм вместе с детьми, а в среду  только Анна Ивановна с Петром Петровичем. Он на заседание редколлегии в один известный журнал, где работал обозревателем, она  на занятия детской художественной студии, которые вела как преподаватель. В общем, в среду они оба работали.

Стояла морозная, очень морозная зима. Был вечер вторника, а назавтра, в среду, Свечкиным надо было в очередной раз ехать в Москву на работу. Петр Петрович сидел на кухне и от нечего делать листал книгу, рассказывающую о разных породах кошек. А может, и не совсем от нечего делать, а по той причине, что как раз кошки у Свечкиных в то время и не было, поскольку очередной Котя покинул дом ради своей новой кошачьей семьи.

А когда у тебя нет кошки (но она необходима), то ты находишься в занимательном и даже приятном периоде выбора. Вот они, разные породы, перед тобой, а ты посмотри, почитай и подумай, какая из них тебе нравится больше всего. В сущности, этот выбор касается не только кошек, но и всех остальных вещей в мире, включая и самые возвышенные.

Вот и Петр Петрович читал, смотрел и думал. Какую бы породу он хотел завести? Сложный вопрос! Ведь у каждой кошачьей породы есть свои достоинства, как и свои недостатки (ну если у людей так, то почему у кошек должно быть по-иному?).

Петр Петрович читал долго, углубленно и внимательно. Постепенно в его сознании вырисовалась ясная картина: все породы кошек более или менее одинаковы. Кроме одной.

(Тут надо сделать пояснение и сказать о критериях, которыми руководствовался Свечкин-старший в своем выборе. Конечно, в кошке важны и внешний вид, по-научному называемый экстерьером, и характер, и все прочее, но кошка нужна была Свечкиным прежде всего по своему основному, что называется, онтологическому признаку и принципу: она должна была ловить мышей! Не будем забывать, что семья жила в деревне, в собственном доме, и мыши были абсолютно объективной реальностью, да такой реальной реальностью, что иногда приходилось бросать все силы на то, чтобы если не вывести их окончательно, так хотя бы слегка поумерить их количество и тот горячий пыл, с которым они грызли буквально все, что попадало на зуб…)

Ну так вот. Именно по этому принципу все породы кошек делились на две очень неравные части: первая, большая часть, ловила мышей тогда, когда была голодна. А когда была сыта, не ловила. Просто не видела никакого смысла в этом занятии. И мышь могла спокойно пробегать мимо самого страшного(!) в мире(!!) зверя(!!!), а страшный зверь лежал спокойно и умиротворенно как удав, заглотивший кабана и теперь его переваривающий. Ну разве что открывал один глаз, видел, что это всего лишь обыкновенная мышь, и тут же закрывал его…

Повторяю, так делали все породы. Кроме одной. Эта одна называлась короткошерстная. Если быть точным, то короткошерстная кошка бывает европейская, а бывает британская, но это деление в каком-то смысле условно  даже спиралевидный рисунок на боках британцев и европейцев, практически, одинаков. Так вот, короткошерстная кошка (неважно, европейская или британская) ловила мышей всегда. И чувство сытости никогда не подавляло в ней чувства долга.

(Здесь я должен оговориться ради объективности, что существует еще третья группа кошек. Это те, которые при виде мыши падают от ужаса в обморок, отскакивают на другой конец комнаты и просят валерьянки или валокордина. Но их мы не рассматриваем, поскольку кошками они являются только по внешнему виду…)

Этот факт по поводу короткошерстных буквально потряс Петра Петровича. Говорил я или нет, но он и сам с детства был человеком долга. То ли так воспитали, то ли таким (к несчастью для себя) родился. Но, как в том известном рассказе, если бы его поставили на пост, а потом забыли снять с поста, он бы никогда не мог уйти с этого поста сам. Он понимал, что это какая-то крайность, но видя, как легко люди покидают любые свои посты и вообще плюют на чувство долга, он считал, что лучше уж такая крайность, как у него, чем та, что у них. Прав он был в этом вопросе или нет  каждый решает сам…

Так вот, Петра Петровича поразило, что обычная кошка, простое домашнее животное, обладает таким чувством долга, которого порой нет и у людей. Впрочем, уже в силу такой особенности вряд ли можно было назвать эту кошку обычной. Он понял, что если уж он и хотел бы сейчас завести кошку, то именно такую, именно эту  с чувством долга как у него самого. Впрочем, понимал он и то, что породистая кошка стоит недешево, а семья Свечкиных в это время считала если не копейки, то рубли-то уж точно. И не от легкой жизни выезжали Петр Петрович и Анна Ивановна каждую среду в Москву, оставляя детей в деревне без взрослой опеки на целый долгий день…

Среда прошла как обычно: работа, попутные дела, которые они всегда старались сделать в этот день в столице. А поздно вечером  возвращение домой. Даже не поздно вечером  возвращались они ночью, часа в два пополуночи. Мороз в это время просто озверел, дойдя градусов до тридцати, а может, даже и перевалив за тридцать.

На полпути заехали на заправку, где обычно заправлялись. Выходить из машины в такую стужу не хотелось, но куда денешься. Петр Петрович подъехал к колонке, заглушил двигатель и пошел к кассе, чтобы купить бензин.

И тут навстречу ему побежала кошка! Но почему вдруг закружилась его голова и даже как-то перехватило дыхание?.. Почему он на секунду даже как бы потерял чувство реальности и забыл где находится?..

Да потому что навстречу бежала именно та, именно его  короткошерстная, которая обладает абсолютным чувством долга, которая имеет на своих боках симпатичный рисунок из темных спиралей, но которую почти невозможно купить по причине ее дороговизны,  в общем, та, с которой он познакомился всего сутки назад и которая вдруг материализовалась на обычной заправке из ничего,  из морозного воздуха и хрустящего снега…

Анна Ивановна тоже увидела, что происходит, и открыла дверь. И кошка, не останавливаясь, не раздумывая, взяла и прыгнула в их машину. Прямо к хозяйке на колени…  

Это была даже не взрослая кошка  это была молоденькая кошечка месяцев четырех-пяти. Но то, что это была именно та порода, как бы предназначенная для семьи Свечкиных еще со вчерашнего дня, было почти несомненно.

Почти, потому что это была, как уже говорилось, дорогая порода. И взять что-то чужое без спроса, даже на автозаправке, для Свечкиных было невозможно. А значит?.. А значит, Петр Петрович пошел к кассирше во второй раз. Он шел и испытывал сложные чувства: а вдруг ему сейчас выскажут возмущение и велят вернуть чужую кошку, да притом дорогую?

Но все обошлось… Кошечку, как оказалось, бросил кто-то из местных дачников, не захотев брать в Москву, и теперь она жила, что называется, при заправке, перебиваясь тем, что бросят ей люди, а точнее, что пошлет Бог. Кассирша с радостью избавлялась сейчас хоть от этой обузы.

А Свечкины ехали домой и не могли поверить своему счастью…

Кошку, как уже наверняка догадался читатель, назвали Мусей. Я когда-то уже говорил, что всем котам Свечкины абсолютно бесхитростно давали имя Котя, а всем кошкам  Муся. Но!.. Но когда, спустя годы, кто-то из семьи говорил другому: «А помнишь Мусю?..» то все сразу понимали, о ком идет речь. Потому что эта Муся была Мусей parexcellence. Что называется, Мусей с Большой буквы.

Почему?

Причин было немало, но главная была очевидна  независимый и самостоятельный характер. Мусю, даже когда она была совсем молодой, нельзя было просто так взять на руки или погладить. Она должна была этого захотеть сама. А она этого  увы!   почти никогда не хотела. Поэтому, когда с годами Муся помягчала и могла иногда прийти и лечь на колени к хозяину или хозяйке, для них это было громадным подарком. При этом она была не шумной, не злой, не раздражительной  она была просто строгой и умела себя держать…

Когда Муся пришла в дом, она не спрашивала у людей, что ей нужно делать. От людей ей требовалось только одно: чтобы они вовремя открывали и закрывали ей двери (этого она все же не могла, несмотря на свою уникальность). В подвал или на улицу надо было открыть дверь в данный момент  зависело от того, что она запланировала на ближайшее время. При этом голоса она почти не подавала  просто подходила к двери и ждала, когда на нее обратят внимание.

Надо ли говорить, что порядок в доме (а также в подвале, на участке и в сарае) был наведен за считанные дни! Наконец-то смолкли изматывающие Свечкиных звуки мышиного шороха, писка и поскреба. А Муся постепенно, но целенаправленно расширяла зону своей ответственности. Скоро все огромное поле перед домом тоже, видимо, стало ее вотчиной.

В зимнюю оттепель, когда вода заливала на полях мышиные норки и они выскакивали в ужасе и бежали незнамо куда, Муся приходила домой порой с таким огромным животом, что было очевидно: в него поместилось не меньше десятка жирных зимних полевок…

В общем, Муся заняла свое достойное место в семье, и Свечкины не представляли жизни без нее. Но… Но внезапно Петр Петрович заболел бронхиальной астмой. И не просто астмой, а аллергической астмой. И врачи сказали, что кошка в доме просто противопоказана (это было неудивительно, ведь шерсть домашних животных  один из сильнейших аллергенов!).

Расставаться с Мусей Свечкиным было очень грустно. Но делать нечего  задыхаться, как это бывает во время острого приступа астмы, Петр Петрович очень не хотел. Люди, пожелавшие взять Мусю, нашлись сразу (я забыл упомянуть, что она была еще и очень красивой). Когда ее принесли к ним в двухкомнатную квартиру, она, видимо, все поняв, просто прыгнула на одно из кресел и свернулась калачиком. Все сразу решили, что теперь это место  ее законное…

Это было зимой. А летом новые хозяева Муси переехали из старой квартирки в только что достроенный дом в том же Рогожине. Теперь Муся, видимо, опять приобрела свободу передвижения по участку в двенадцать соток (и не только). То, что она и в этом доме навела свой порядок, можно было не сомневаться.

Зато в доме Свечкиных мыши поняли, что главные теперь  они! И это была почти правда, ведь карающей лапы кошачьего закона над ними больше не было. Конечно, Петр Петрович накупил в магазине мышеловок, но мыши же были не настолько дуры, чтобы послушно идти в магазинные мышеловки! Они аккуратно объедали наживку, оставляя пружинный механизм мышеловки в неприкосновенности. Чего только ни придумывал Свечкин-старший! Он, например, изобрел собственную конструкцию мышеловки, в которой главной неожиданностью для мышей было ведро с водой, куда они внезапно падали, чуть-чуть не дотянувшись до вожделенного куска копченой колбасы. Но что бы ни изобретал Петр Петрович, мыши были, мыши ели и не собирались отказываться от своего любимого занятия…

А астма Петра Петровича вела себя достаточно своевольно, неблагородно и непредсказуемо. Ну вот, например: кошки в доме уже нет, вся прошлая шерсть давно вычищена Анной Ивановной, а Петр Петрович, нет-нет, да и опять переживает приступ удушья. Это было вдвойне обидно: ведь теперь было непонятно, а зачем они вообще расстались с Мусей? Но и попросить обратно ее тоже было невозможно  новые хозяева к ней уже привыкли и очень ее хвалили.

В общем, не стану больше испытывать терпение читателя. Однажды утром Петр Петрович вышел на крыльцо и увидел… Ну конечно! Навстречу ему по дорожке к дому шла Муся. Она, обретя свободу передвижения, нашла свой дом и вернулась в свою семью… Надо ли говорить, что ее приняли с распростертыми объятиями (в прямом и переносном смысле)? И надо ли говорить, что и она не очень противилась этим горячим объятиям? Думаю, не надо. Каждому нормальному человеку это ясно и так.

Но эта верность семье еще более повысила ценность этой удивительной кошки для всех Свечкиных. (И опять: надо ли говорить, что верность бывает не под силу даже людям? А тут неразумное, как нам кажется, домашнее животное…) А через несколько дней Свечкины опять забыли, что такое мыши, поскольку порядок в доме и на этот раз был наведен быстро, аккуратно и бескомпромиссно.

…Так хотелось бы закончить этот рассказ замечательной сказочной формулой: и стали они жить-поживать да добра наживать. Увы!.. Муся жила у Свечкиных еще года два или три, а потом внезапно потерялась. Ее, конечно, искали, но найти нигде не смогли. Дело было зимой (опять зимой!), а по весне сосед Михаил Васильевич обнаружил ее трупик в канаве на обочине дороги. Мусю сбила машина.

Мораль? Да какая тут мораль… Просто бывают не только люди, бывают даже животные, которые оставляют в твоем сердце по-настоящему неизгладимый след. И так ли уж верна истина, что у животных нет души? А где тогда живут чувство долга и верность? Где помещается любовь?..

А пожалуй, будет и мораль. Простенькая, но все же… Может, и нам, глядя на них, наших меньших братьев и сестер, иногда стоит чему-нибудь хорошему поучиться?.. Чему-нибудь, скажем так, человеческому?

В.Ю. Малягин

Продолжение следует ...

См.: начало


Добавить комментарий


Защитный код
Обновить