30 лет – время совершеннолетия
2013 год для нашего Данилова монастыря юбилейный. Ровно тридцать лет назад монастырь, после семи десятилетий государственного атеизма, первым среди московских обителей был возвращен Церкви, и с этого дня началось его бурное и скорое возрождение. Всего за пять лет были восстановлены разрушенные храмы, корпуса и стены, отреставрированы и расписаны интерьеры – так, что в год Тысячелетия Крещения Руси (1988) именно Данилов монастырь принял гостей и паломников со всех концов света...
Сегодня монастырь живет сосредоточенной монашеской жизнью. И несмотря на то, что в его разнообразных службах работает несколько сотен мирских сотрудников, основу его существования, бесспорно, составляют именно монашествующие. О сегодняшней жизни монастыря мы беседуем с его Наместником, архимандритом Алексием.
– Батюшка, появляются ли в монастыре новые насельники?
– Конечно, новые братия приходят. Да и, наверное, люди будут приходить к Богу всегда. Ведь человек, приходя в монастырь из мира, приходит именно ко Господу.
– Как это происходит?
– Существуют особые монастырские традиции, правила. Приходит человек и сначала становится послушником. Ходит в халатике, исполняет определенные ему послушания. Со временем, через год или два, его благословляют на ношение подрясника. Он становится немножко ближе к монашеству, по крайней мере, внешне. Опять проходит определенный период. В это время к послушнику присматриваются духовники, а он, в свою очередь, присматривается к монашеской жизни, «примеряет» ее на себя. И если происходит совпадение взглядов, целей, желаний этого человека с монастырскими канонами и Духовный собор видит, что человек не зря пришел в монастырь – его кандидатура предлагается на утверждение Святейшему Патриарху. А когда патриаршее благословение получено – послушника постригают: иногда в рясофор (начальную ступень монашества), а иногда и сразу в мантию, с наречением нового имени. Обычно процесс утверждения человека на монашеском пути занимает несколько лет.
– Кого больше приходит – молодых или пожилых?
– Приходят люди разного возраста. И совсем молодые, и имеющие за плечами большой жизненный опыт. В прошлом году, например, скончался после тяжелой болезни монах Пимен, который пришел в обитель уже пожилым человеком.
– А каковы обычные причины прихода в монастырь? Поиск истины, чувство благодарности к Богу, мирские скорби?
– Наверное, все названные причины присутствуют. Молодые приходят чаще от какого-то духовного горения, пожилые, семейные в прошлом люди – как бы исполнив свой мирской долг, вырастив и воспитав детей и в то же время – не получив от своей мирской жизни полного духовного удовлетворения.
Конечно, приносить Господу жар своего юного сердца – хорошо. Но при этом очень важно не поспешить, не ошибиться от своей торопливости, тщательно испытать свое сердце. Поэтому именно молодые люди особенно нуждаются в периоде послушничества, испытания себя.
– Вы уже двадцать один год являетесь наместником монастыря. Можете ли вы сказать, что какой-то период из этих двух десятилетий – ваш любимый?
– Не знаю... Конечно, в разное время Господь ставит перед нами разные задачи (в том числе и по организации монастырской жизни), но назвать какой-то период любимым вряд ли будет правильно. Зато с каждым годом ощущаешь, что время становится более сжатым, спрессовывается. И наверное, требует от нас большей сосредоточенности, ответственности.
– Монахи сегодня востребованы?
– Да, да. И потому братия, особенно имеющие священный сан, должны иметь духовное образование. Должны иметь знания о Боге и не только иметь, но и уметь передавать их своей пастве, тем людям, которые тебя окружают. Это очень важно.
– Батюшка, когда вы пришли в Данилов, какими были ваши ожидания и что вам самому хотелось сделать в обители?
– Я пришел не на пустое место. Добрая основа была заложена первым настоятелем, владыкой Евлогием, развита последующими наместниками. Чего мне хотелось? Наверное, того, чтобы здесь, в Данилове, и внешнее, и внутреннее содержание, насколько это возможно, было на высоте.
Сюда приходили люди, которые жаждали, искали Христа, приносили Ему все самое лучшее. И этот идеальный настрой воплотился даже во внешнем облике монастыря: все лучшее, что было достигнуто церковной культурой, мы видим в наших храмах. По крайней мере, мы стараемся все эти годы хоть в малом, но достигать каких-то новых успехов. И наши усилия, с помощью Божией, не пропадают даром, мы на это надеемся.
Иногда про какой-то труд говорят: неблагодарный. Труд на благо Церкви никогда нельзя так назвать. Он всегда и благодарный, и благородный. Труд, который возвышает самого человека. Иногда мы вспоминаем и цитируем Ф.М. Достоевского – «Красота спасет мир». На наш взгляд, красота, которая может спасти мир – это прежде всего красота церковная.
Есть такое выражение: «строить на века». Именно так строили наши предки. И потому сейчас можно в каком-то далеком селе увидеть полуразрушенный, или уже восстановленный храм таких размеров, такой красоты, что не понимаешь: как такое чудо могло возникнуть в таком, казалось бы, захолустном месте? Но в том-то и дело, что если люди служат Богу, то никакое место нельзя назвать захолустным. Где горит свеча веры, где совершается Литургия – там и находится центр мира. И только хотелось бы, чтобы села наши не обезлюдели, а это явление, к несчастью, наблюдаешь сегодня сплошь и рядом...
– Иногда приходится слышать, что в восьмидесятые годы возрождать церкви и монастыри приходили люди, которые горели любовью к Богу. А сейчас быть в Церкви модно, престижно, что ли... Согласны ли вы с этим, насколько такой взгляд справедлив?
– Не думаю, что с ним можно согласиться полностью. Да, тридцать лет назад был особый духовный подъем, своего рода духовное возрождение. Ну что ж, времена меняются, меняется и настроение в обществе. В последнее время можно говорить, скорее, не о «моде на Церковь», а о моде ругать Церковь, выступать против нее. На этой волне недоверие выражается и к государственным людям, которые стоят на богослужении со свечами в руках. Но можем ли мы судить об искренности другого человека, не зная его сердца, его совести, так, как знает это Господь? Разумнее всего суд о других людях оставить Сердцеведцу Богу. А главное – не надо забывать, что Бог может кардинально поменять всякого человека, который сделал хотя бы один шаг навстречу Ему. Ведь здесь действует благодать Божия, и ее действие всегда таинственно.
– Значит, нам есть на что надеяться?
– Надежда – одна из главных христианских добродетелей, она заповедана нам Самим Господом. Но если просто обратиться к истории – разве нет у нас никаких причин для надежды?
Двадцатый век дал России многие тысячи новых мучеников и страстотерпцев. Кто-то проливал за веру кровь, кто-то просто терпел десятилетиями гонения и насмешки, что иногда не менее трудно. И все они вместе сохранили для нас нашу Церковь, сохранили и приумножили веру.
Да, сейчас приходят другие люди, но разве мало среди них чистых, замечательных, истинно верующих христиан? И самое главное, самое радостное, что это не ущербные, не несчастные, не обделенные люди. Нет, эти люди по-настоящему счастливы, они живут полноценной жизнью. Живут в Церкви. И жизнью своей свидетельствуют, что эта церковная жизнь, жизнь с Богом – и есть настоящее счастье. Особенно радостно, что среди таких людей немало молодежи. Это значит – жизнь продолжается...
Беседовала Екатерина Орлова,
Альманах «Даниловский благовестник», № 24, 2013 г.
