Где ты, Леша?

Елена Есаулова

Надя стояла на балконе девятого этажа, выкуривая традиционную утреннюю сигарету, и безучастно глядела, как просыпается пыльный летний город. На балконном бортике, рядом с баночкой, приспособленной под окурки, лежала узкая полоска бумаги, перечеркнутая двумя параллельными отрезками красного цвета. Каждый раз, стряхивая в банку столбик пепла, девушка поглядывала на нее с отвращением.

– Вот же я лох, – нервно шептала она, – да за что ж мне это? Только тебя мне сейчас не хватало! Бесплатно уже никто ничего не сделает – срок большой, значит, прощай, заначка.

25-летняя девушка, приехавшая в большой город из маленькой деревни несколько лет назад, изо всех сил старалась выжить в мегаполисе. Надежда снимала крохотную однушку на окраине, днем работала официанткой в кафе, а по вечерам мыла полы в двух офисах, откладывая каждую копейку, чтобы оплатить очередной семестр заочки в институте. Нежданная беременность не входила в ее планы. С молодым человеком они рассталась два месяца назад, родных у нее почти что не было. В родном селе жила только тетка, но она не в счет. Под старость лет, по разумению Нади, старшая сестра мамы-покойницы совсем «съехала», ударилась в религию: зачастила в церковь и наводнила всю избу иконами. Дважды в год тетка прибывала к Наде, нагруженная гостинцами. В извечном черном платке и в длинной юбке, она недовольно шуршала по дому, вытирала пыль, попутно выносила племяннице мозг с помощью страшилок про грехи и небесные кары.

– Пропащая ты душа, Надька, – ворчала тетушка. – В блуде живешь, Бога не чтишь. Куда это годится?

Пропаганду девушка терпела ровно десять минут, потом кричала, что на дворе двадцать первый век, так что верить в чепуху глупо, и сбегала из квартиры как бы по делам. Но тетка – кремень, не отступала. В последний приезд она оставила Наде маленькую икону, строго пояснив, что на иконе изображена Божия Матерь с Младенцем Иисусом. А рядом положила бумажку с молитвой, выведенной дрожащим старушечьим почерком. Надя клочок вышвырнула сразу после отбытия тетки в село. Хотела было выбросить в мусор и предмет культа, но грустная Женщина с Ребенком на иконе показались ей такими светлыми, что девушка не решилась отправить образ в корзину.

…Загасив сигарету, Надя тяжко вздохнула и начала жать кнопки мобильника, набирая телефон медцентра, где помогали решать проблемы двух красных полосок. Приятный женский голос заверил, что Надю в ближайшее время готовы принять опытные медики, которые в  бархатных условиях сделают все быстро и безболезненно.

– С собой что-то брать? – уточнила девушка.
– Только хорошее настроение и наличные, – со смехом посоветовала администратор.

Преодолевая ступор и стараясь не обращать внимания на невесть откуда взявшуюся душевную боль, она быстро собралась. Бросив в сумку телефон, кошелек и накинув любимую черную куртку, купленную в дорогом магазине, Надежда метнулась к выходу, как вдруг за спиной раздался легкий звук упавшего предмета. Деревянная иконка, стоявшая на полке шкафа, свалилась на пол. Недовольная Надя вернулась, чтобы поставить предмет на место, и зачем-то задержала взгляд на лице Мамы Бога.

– Что глядишь? – обратилась она к Той, Которую считала мифом. – Помоги лучше как-нибудь! Тетка говорила, можешь…

Не веря, что она произносит этот бред, Надя тряхнула головой, вышла из квартиры, быстро заперла дверь и почти бегом двинулась к трамвайной остановке, где переминались с ноги на ноги две женщины в ожидании транспорта.

…Днем раньше, ближе к вечеру, в квартире другой многоэтажки этого же пыльного города бывший фармацевт Татьяна Васильевна спешила с ужином, ожидая с работы сына Лешу. По ее прикидкам он должен был прийти домой через час, за ним следом ожидалась невестка Галя, навестить бабушку после тренировки по футболу собирались их дети Игорь и Егорка.

В свои 68 лет Татьяна Васильевна имела крепкое здоровье – успевала все делать по хозяйству и держала квартиру в чистоте и порядке. Она принялась аккуратно вымешивать в миске фарш для голубцов: добавила в мясо тщательно нарезанную луковицу, вбила яйцо. Затем обеспокоенно взглянула на часы – стрелки приближались к шести вечера. Торопливо вынув из шкафа светлую льняную скатерть, она застелила ею круглый кухонный стол. Затем начала резать алые ташкентские помидоры, ссыпая сочные куски томатов в хрустальный вместительный салатник.

Наконец-то раздался звонок в дверь. Женщина кинулась открывать. Но это была всего лишь соседка.

– Лялечка, так это вы? Проходите, пожалуйста, – разочарованно промолвила Татьяна Васильевна. – А я вот Лешу моего с работы жду, волнуюсь, где же он. И Гали что-то нет, и внуков. Они у меня молодцы такие, старший вот недавно выиграл олимпиаду по математике. Наверное, планы у моих изменились, а предупредить меня, как всегда, все забыли.

Молодая женщина участливо посмотрела на Татьяну Васильевну и прошла в комнату.

– Я вам, теть Тань, лекарства от давления принесла, – выкладывая аптечный пакетик из сумки, сообщила Ляля.
– Что ты, Лялечка, Леша мне все купил уже, не стоило тратиться, – отмахнулась пенсионерка. – Только вот не идет он что-то, боюсь, не случилось ли чего? Что ж, буду ждать, а что мне остается делать.

Неловко улыбаясь, соседка попрощалась с пенсионеркой и поспешно ушла. Татьяна Васильевна уселась в кресло у окна и, отодвинув штору, с тревогой стала вглядываться в даль.

…На следующее утро соседка Ляля вместе с подругой Машей отправились на утреннюю службу в небольшую церковь. Дождавшись трамвая, они вошли в раскрывшиеся двери и нацелились на уютное сидение в центре салона. Но наперерез им метнулась молодая брюнетка в черной куртке, украшенной вычурными стразами. Женщины сели за девушкой и завели обычный разговор обо всем на свете.

– Кстати, Маш, помнишь теть Таню? – спросила Ляля.

– Эту из 58-й, подружку твоей мамы, что ли? Видную такую, с дворянской осанкой?

Ляля кивнула.

– Совсем беда с ней, – посетовала она. – Два раза в неделю ждет сына Лешу, готовит ужин, никто к ней не приходит. Еда  пропадает, я прихожу, выбрасываю…
– Так ты позвони этому Леше-то, голову пролечи, – возмутилась Маша.
– Да нет никакого Леши на самом деле, Марусь, – грустно сказала Ляля.
– Как нет? А где же он? – недоуменно уставилась на нее подруга.
– А нигде. Татьяна Васильевна в молодости сделала один-единственный аборт. Она тогда медучилище оканчивала, муж дипломную писал, хотели доучиться, на ноги встать, думали, ребенка позже заведут. А позже ничего не получилось. Лечились, на всякие воды ездили, даже к колдунам ходили. Муж ее начал пить, с работы выгнали, в итоге его, пьяного, машина сбила. Вроде она крепилась, держалась. Как на пенсию вышла, начала Лешу ждать.

Подруги почти одновременно вздохнули и замолчали. Трамвай приплыл к остановке, дверь со скрежетом открылась. Сидящая впереди девушка в куртке со стразами вдруг бросилась к выходу и почти на ходу выскочила из трамвая.

Через минуту в платном медцентре раздался телефонный звонок.

– Надежду Ковалевскую, что на аборт записалась, вычеркивай, она передумала, –  крикнула медсестре хорошенькая администратор, похожая на куклу Барби.