Доказательства бытия Бога

Иеродиакон Симеон (Мазаев)

– Но позвольте вас спросить, – после тревожного раздумья спросил заграничный гость, – как же быть с доказательствами бытия Божия, коих, как известно, существует ровно пять?

– Увы! – с сожалением ответил Берлиоз, – ни одно из этих доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования Бога быть не может.

– Браво! – вскричал иностранец, – браво! Вы полностью повторили мысль беспокойного старика Иммануила Канта по этому поводу. Но вот курьез: он начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!

Культовый роман Михаила Булгакова знают сегодня решительно все. Между тем, даже среди горячих поклонников «Мастера и Маргариты» найдется немало тех, кто не понимает сути важного спора, который и послужил здесь отправной точкой повествования. А было бы интересно проследить, как логика двух из пяти упомянутых доказательств определяет судьбы первых булгаковских персонажей: почему автор «пристраивает» Берлиоза под трамвай, а поэта Бездомного отправляет в сумасшедший дом? И как справедливость шестого, кантовского, доказательства проиллюстрирована самим текстом романа о Понтии Пилате.

Пожалуй, наиболее интересным следует считать так называемое «онтологическое доказательство» Ансельма Кентерберийского, представленное им в произведении «Прослогион».

Весь мир можно условно разделить на два класса объектов: первые существуют только в уме (Баба Яга, круглый квадрат, нынешний король Франции), вторые – в действительности. Причем объект из второго класса онтологически больше, чем объект из первого, так как все, существующее в действительности, присутствует также в уме, то есть, в двух мирах. Но не всякая вещь, присутствующая в уме, найдется в действительности. Так роман в стихах «Евгений Онегин», во-первых, можно представить в виде замысла, во-вторых, в виде завершенного, изданного и прочитанного произведения. Вторая вещь больше первой, ибо существует дважды: в уме самого автора и в виде реального артефакта культуры. Иначе говоря, «сто таллеров в моем кармане больше, чем простая мысль о ста таллерах».

Бога можно помыслить реально существующим или плодом человеческого воображения. Бог как продукт разума будет представлять собой объект, онтологически меньший в сравнении с Богом действительным, а значит, это не самое большое, что можно себе помыслить. Но это противоречит определению Бога как Максимума или Абсолюта, больше которого ничего нет. Таким образом, выражение «Бога нет» оказывается столь же логически противоречивым, как понятие «круглый квадрат».

Онтологическое доказательство признано формальным и потому несостоятельным. Однако оно посрамляет атеизм с его пафосом разумности. Оно показывает, что в религиозное вере, по крайней мере, больше логики и той самой разумности. Свое доказательство Ансельм начинает с цитаты из тринадцатого (ст. 1) псалма Давида: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога». Философ задается вопросом: почему псалмопевец назвал атеиста безумцем? Что это – простая инвектива? И, построив доказательство, отвечает: нет, это не оскорбление, а констатация факта. Ведь кто такой безумец? Это тот, кто мыслит противоречиво, для кого круглый квадрат и четное число, не делящееся на два без остатка, – реальность.

Безумец. Человек с раздвоенным сознанием. Шизофреник. Именно этот диагноз и ставит Ивану Бездомному доктор Стравинский в «Мастере и Маргарите». Отрицая Бога, поэт отрицал и дьявола, чем здорово позабавил последнего: «Я имел удовольствие встретиться с этим молодым человеком на Патриарших прудах, – говорит Воланд Мастеру. – Он едва самого меня не свел с ума, доказывая мне, что меня нету».

Другое доказательство, чаще называемое «телеологическим аргументом», указывает на целесообразность устройства мира и человека, которое трудно помыслить как случайный результат эволюции. Так в математике есть «теорема о бесконечных обезъянах»: если бесконечное количество обезъян посадить за пишущие машинки, то одна из них обязательно напечатает какое-нибудь произведение Шекспира. Ведь любое литературное произведение можно рассматривать как конечную и строго заданную последовательность знаков. Есть вероятность того, она может быть воспроизведена случайным образом. Правда, вероятность эта стремится к нулю.

Известно, что даже простейшие, одноклеточные формы жизни в тысячи раз сложнее самого современного компьютера. Какова вероятность того, что жизнь и человек, как наиболее сложная из ее известных форм, возникли случайно, в процессе слепой игры материальных стихий?

Подобная телеологичность обнаруживается и в человеческих судьбах. Жизнь любого из нас полна удивительных случайностей и совпадений. Особенно отчетливо это проявляется в житиях святых. Да и сама продолжительность жизни – это ли не повод для удивления? От самого рождения нас подстерегает ежеминутная смертельная опасность. Цепочки причинно-следственных связей между событиями оказываются настолько сложны, что их даже приблизительно невозможно просчитать. «Вам отрежут голову... Русская женщина, комсомолка... Вы не будете сегодня вечером председательствовать в МАССОЛИТЕ, – слышит Берлиоз предсказание Воланда. – Потому что Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила».

Пятьдесят относительно благополучных лет жизни, прожитые Берлиозом до рокового разговора на Патриарших, в свете последующего жестокого доказательства внезапности и непредсказуемости смерти сами по себе могли бы послужить хорошей иллюстрацией справедливости телеологического аргумента.

Счастливым может быть лишь тот, кто достоин счастья, то есть человек, который исполнил свой долг до конца, говорит Иммануил Кант. Проблема в том, что момент исполнения долга совпадает со смертью. А значит, счастья в жизни нет. Но оно должно быть, ведь человек создан для счастья как ключ, подходящий к замку. Видя ключ, мы должны предполагать и существование замка. Остается одно: допустить существования жизни после смерти, что немыслимо без Бога. Так, словно «в насмешку над самим собою», Кант «соорудил собственное шестое доказательство».


Комментарии   

0 # Людмила 30.08.2017 20:41
Свое доказательство Ансельм начинает с цитаты из первого псалма Давида: «Сказал безумец в сердце своем: нет Бога» - наверное опечатка - это Пс.13, стих первый.
Ответить | Ответить с цитатой | Цитировать | Сообщить модератору