Блаженны милостивые
В Евангелии от Иоанна есть таинственный эпизод. Выходя из Храма вместе с учениками, Иисус увидел человека, слепого от рождения. Апостолы, помня учение Моисея о болезни как наказании за грех, спросили Учителя:
– Равви! Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым?
– Не согрешил ни он, ни родители его, – ответил Спаситель, – но это для того, чтобы явились на нем дела Божии.
Известно, что дорожная авария или пожар, случившийся в соседнем доме, всегда привлекают множество зевак. Вероятно, вопрос, заданный учениками, происходил от того самого любопытства, которое и по сей день побуждает нас под видом участия приходить посмотреть на несчастье ближнего. Но Христос не потакает этому любопытству. Он учит нас мыслить иначе и при виде всякого нестроения в мире спрашивать, не «почему так случилось?», а «для чего это нужно?» Ответ на этот вопрос не уводит к осуждению или бесплодному сожалению – он побуждает действовать.
Если посмотреть на нуждающихся под таким углом и задуматься, не «почему?», а «зачем они существуют в мире?», можно совершить одно маленькое, но очень важное открытие. Дело в том, что нуждающиеся выполняют особую функцию в божественном домостроительстве. Не будет преувеличением сказать, что они нужны нам не меньше, чем мы им.
Для чего больному врач, понятно. Но для чего врачу больной? Вопрос представляется странным. Между тем любой настоящий врач, учитель или спасатель не найдет здесь ничего странного. Эти люди знают, что больные по своему выручают врача, ученики – учителя, пострадавшие – спасателя.
Известный христианский миссионер Владимир Филимонович Марцинковский в своей лекции о смысле жизни описал такой случай.
Некий богатый парижский юноша, пресытившись жизнью, решил покончить с собой. Вечером, когда стемнело, он пришел на набережную Сены с намерением броситься в воду. Снимая пиджак, он случайно опустил руку в карман и нащупал там кошелек. «На что мне теперь деньги? – подумал самоубийца. – Надо бы отдать их какому-нибудь бедняку». Он пошел по улице, завернул в первый попавшийся двор и спустился в подвал. Его глазам открылась картина ужасной нужды: бледные исхудалые дети копошились на грязном полу, а на кровати лежала их мать, больная, с изможденным лицом женщина. Молодой человек отдал ей все свои деньги.
Казалось, радость осветила солнечным светом душный подвал: помощь пришла! Будет хлеб, будут и дрова! Эта же радость незамедлительно переместилась и в сердце юноши. «Он не пошел к реке топить ни в чем не повинное тело, но решил утопить свое эгоистическое "я" в море людского страданья...» Он вновь захотел жить – уже не для себя, а для других, «униженных и оскорбленных», – заключил свой рассказ лектор.
Такое понимание милостыни бытовало и в Древней Руси. Вот как писал о нем В.О. Ключевский: «Благотворительность была не столько вспомогательным средством общественного благоустройства, сколько необходимым условием личного нравственного здоровья: она больше нужна была самому нищелюбцу, чем нищему… Когда встречались две древнерусские руки – одна с просьбой Христа ради, другая с подаяньем во имя Христово, – трудно было сказать, которая из них больше подавала милостыни другой: нужда одной и помощь другой сливались во взаимодействии братской любви обеих».
Известно, что всякое доброе дело питает душу, наполняет ее жизненной силой, делает устойчивой ко злу. Тайна божественного домостроительства, в частности, состоит в особой экономии: Господь одним благодеянием спасает сразу двоих. Всякое доброе дело – это веревка, брошенная с Неба: одним концом Бог вытаскивает из смертной расщелины нуждающегося, другим – благодетеля. Сразу двое, опираясь на нее, обретают силу быть. Не потому ли святые так любят молиться за весь мир и имеют привычку благодарить своих просителей за то, что те не побоялись прийти и не постеснялись попросить?
«Просите, и дано будет вам; ищите, и обрящите; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят». Эти слова Христа часто не встречают понимания. Мир, скорее, склонен исполнять заповедь булгаковского Воланда Маргарите: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!» Гордость заставляет нас отказываться от благодеяний. Мы гораздо охотнее примеряем на себя образ благодетеля, нежели просителя. В результате злу даже не требуется применять разрушительную силу предательства – мир сам собой покрывается руинами прежней дружбы. В культуре уже cформулирована «житейская мудрость»: не хочешь лишиться друга – не давай ему в долг, ибо, если твой друг не сможет отдать то, что занял, он тебя возненавидит.
Между тем избежать удушающего приступа гордости и сохранить дружбу в данном случае совсем нетрудно. Нужно всего лишь вспомнить о том, что проситель тоже делает благое дело: пациент в некотором роде способствует исцелению врача, пострадавший выручает спасателя, а ученики умудряют своего педагога.
Офицеры МЧС по опыту знают «золотое» правило поведения в критической ситуации: если ты попал в зону бедствия и хочешь выжить, не зацикливайся на себе – оглянись вокруг, отыщи человека, более беспомощного, чем ты, и сосредоточься на его спасении. Тогда и твои личные шансы на выживание резко увеличатся.
Ситуацию учителя лучше всего передает известный анекдот о выступлении «математички» на родительском собрании: «Ваши дети крайне бестолковы! Один раз объяснила теорему – не понимают. Второй раз объяснила – безрезультатно. Третий раз объяснила – уже и сама поняла, а они все никак». Здесь, как и в случае со спасателем, действует похожее правило: лучший способ что-то понять – попытаться объяснить это другому, менее искушенному в науках человеку.
Врач в стремлении помочь пациенту накапливает медицинские знания, которые когда-нибудь помогут и ему самому. Кроме того, каждый из них – учитель, спасатель и врач – может быть благодарен своим подопечным уже за то, что те своими нуждами сняли для него самый мучительный из «вечных» вопросов: зачем я живу? Врач, спасший своего пациента, понимает, что и сам спасен этим пациентом от чего-то крайне нехорошего.
Священники могли бы рассказать свои истории об этом. Однажды девушка пришла к духовнику, отцу Диониссию, на исповедь. Целый свиток был исписан грехами. И она со страхом и стыдом читала ему их. По окончании исповеди девушка от стыда не смела взглянуть на старца. К ее удивлению, отец Дионисий после исповеди стал весело ходить по комнате, напевая что-то. Заметив ее изумление, старец сказал: «Когда человек искренне кается, то благодать, получаемая им, переходит к священнику».
Всемогущий Бог, конечно, не нуждается в помощниках, и мог бы творить Свои великие дела в одиночку. Но Он позволяет нам участвовать в благодеяних ради нас самих. Вот почему Господь Милосердный иногда посылает к нам тех нуждающихся, которые приходят к Нему. Вот почему Он дает нам власть помогать им.
– Как ты думаешь, Луцилий, зачем нужен человеку друг? – спрашивал своего ученика римский философ Сенека.
– Это как посмотреть, учитель. Эпикур, например, говорит: «Чтобы было кому ухаживать за тобой в болезни, помогать в оковах и в нужде».
– Нет, мой юный Луцилий, не для этого! Друг нужен для того, чтобы тебе самому было, за кем ухаживать в болезни, кого вызволять из-под вражеской стражи. Для чего приобретаю я друга? Чтобы было, за кого умереть, за кем пойти в изгнанье, за чью жизнь бороться и отдать жизнь. Пусть мудрому никто, кроме него самого, не нужен, он все-таки желает иметь друга, хотя бы ради деятельной дружбы, чтобы не оставалась праздной столь великая добродетель.
При создании материала использвано фото с сайта
