О цели христианского поста
Великий пост – время, которое православные люди посвящают борьбе со страстями и исправлению собственной жизни. К сожалению, многих пугает «предлежащий подвиг» и вызывает малодушный страх перед грядущими продолжительными богослужениями и ограничениями в пище.
Апостол Павел в своем Послании к Римлянам говорит: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7, 18–20). Обозначив эту мучительную человеческую раздвоенность, апостол восклицает: «Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7, 24).
Основной смысл слова «целомудрие» – это целостность всего человека: его физического, душевного и духовного начал. Но как же быть, если эта целостность, как следует из вышеприведенных слов апостола, почти недостижима? Размышляя об этом, надо всегда вспоминать слова Христовы: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Это значит, что, приступая к любому духовному деланию, надо прежде всего отбросить человеческую самонадеянность и обратить свой взор к Подателю благих, Богу, ища Его всемогущей помощи.
Но и это сделать, порой, очень нелегко. Жизнь человека настолько наполнена парализующей душу суетой, что направленность его действий вполне исчерпывающе можно описать уже упомянутыми словами апостола. Великий пост как раз и дается человеку для исправления этой «злохудожной» повседневности, ее растлевающего и расслабляющего воздействия. Господь, зная немощь человеческого естества, Сам спешит на помощь Своему созданию, тонущему в житейском море, и подает ему спасительный круг поста. Но ограничение телесных потребностей человека далеко не самоцель – это средство решения нескольких духовных задач, одна из которых – искоренение страстей.
Почему же борьбе со страстью чревоугодия, кажущейся совсем не такой страшной, уделяется такое пристальное внимание? Святой Кирилл Иерусалимский говорит о воздержании от пищи так: «Станем употреблять пищу умеренно, не будучи отягощаемы чревобесием, но обуздывая свое чрево, чтобы иметь власть и над прочими страстями. Да будет управляемо тело душою, а душа да не будет увлекаема плотскими удовольствиями». Здесь великий святой древнехристианской Церкви говорит о чревоугодии как о страсти, провоцирующей развитие всех остальных страстей. Именно поэтому постовое делание начинается с ограничений в пище, но отнюдь им не исчерпывается.
Более того, это делание не исчерпывается ни формальным вычитыванием «молитвенного правила», ни посещением постовых богослужений, а именно такое понимание смысла поста, к сожалению, распространено среди некоторых христиан. И, когда они не замечают в себе и в окружающей их действительности плодов поста, с удивлением задают Богу вопрос, который звучал уже несколько тысячелетий назад: «Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?» (Ис. 58, 3). Этот вопрос из уст христиан звучит достаточно странно, поскольку уже тогда Господь устами пророка Исаии на него ясно и недвусмысленно ответил: «Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте» (Ис. 58, 3–5).
Ясно, что такой пост Господу неугоден. Но чего же хочет Творец от Своего создания? На этот вопрос легко ответить, если хорошо представляешь себе цель поста, да и не только поста, но и вообще всей жизни христианина, которая состоит в исполнении важнейшей заповеди, данной человеку его Создателем: «…возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею – вот первая заповедь! Вторая, подобная ей: возлюби ближнего твоего как самого себя. Иной большей сих заповеди нет» (Мк. 12, 30–31). Конечно, приблизиться к этому Евангельскому идеалу чрезвычайно трудно, и человек своими силами сделать это не может. Но обещания Христовы непреложны, и хотя «человекам это невозможно, но не Богу, ибо все возможно Богу» (Мк. 10, 27).
