Благотворители Данилова монастыря (окончание)

Шапошникова Н.С.

Окончание

Александр Алексеевич Куманин (1791–1863) – московский именитый гражданин, купец 1-й гильдии и потомственный дворянин с 1838 года, действительный член Общества любителей коммерческих знаний, был в свойстве с семьей великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского (1821–1881).

В 1814 году Александр Алексеевич женился на Александре Федоровне Нечаевой (15.04.1796–29.03.1871), дочери московского купца 3-й гильдии Федора Тимофеевича Нечаева. Александра Федоровна была старшей сестрой матери Федора Михайловича Достоевского Марии Федоровны (1800–1837).

Младший брат писателя Андрей Михайлович Достоевский (1825–1897), русский архитектор и мемуарист, оставил бесценный и достоверный источник сведений о своей семье – «Воспоминания», в которых рассказывает: «Тетенька Александра Федоровна Куманина была родною сестрою моей маменьки и, родившись 15 апреля 1796 года, была только четырьмя годами старше моей маменьки. Она вышла замуж за Александра Алексеевича Куманина 15 мая 1813 г., т.е. еще тогда, когда жива была ее мать, моя бабушка Варвара Михайловна Нечаева <...>. Хотя я сказал, что тетенька Александра Федоровна была только четырьмя годами старше маменьки, но должен прибавить, что моя маменька считала свою сестру более за мать, чем за сестру, она любила и уважала ее донельзя, и эту свою любовь умела вселить и во всех нас.

Куманин А.А.

Тетенька Александра Федоровна была крестною матерью всех нас, детей, без исключения. В детстве своем я любил бессознательно тетеньку, а впоследствии, когда сделался взрослым, я благоговел перед этою личностью, удивлялся ее истинно великому практическому уму и уважал и любил ее как мать. Я буду часто и много раз говорить о тетеньке в дальнейших своих воспоминаниях, а теперь только прибавлю, что и в младенчестве, и в детстве нашем приезд тетки был особенно радостным, потому что сопровождался привозом гостинцев в виде различных фруктов <...>. Тетенька Александра Федоровна по обычаю ежегодно весною ездила на богомолье в Троицкую лавру и на этот год упросила папеньку отпустить с нею и двух старших сыновей для поклонения святыне перед отъездом их из отчего дома в Петербург. Впоследствии я часто слышал от тетеньки, что оба брата во время путешествия услаждали тетеньку постоянною декламацией стихотворений, которых они массу знали наизусть...»

Отец Федора Михайловича Михаил Андреевич Достоевский (1787–1839) был домовым врачом семейств Куманиных и Нечаевых.

Достоевские неоднократно бывали в доме Александра Алексеевича Куманина и его супруги Александры Федоровны на Ордынке, а позже на Маросейке, тем более что там у своей дочери жил Федор Тимофеевич Нечаев. Из скромной квартирки во флигеле Мариинской больницы для неимущих Московского воспитательного дома, известной под названием «Божедомки», где жили Достоевские, юный Федор попадал в другой, незнакомый ему мир, который впечатлял его богатством и красотой.

Каждый приезд к Куманиным становился для него настоящим праздником. Однако со временем отношения между Михаилом Андреевичем Достоевским и его свояком Александром Алексеевичем Куманиным испортились.

Андрей Михайлович Достоевский пишет: «Симпатичного дядю Александра Алексеевича Куманина, мужа родной тетки Александры Федоровны, я помню с самого раннего своего младенчества, когда он бывал у нас очень часто совершенно по-родственному. Но вдруг посещения его прекратились. Дело в том, что по какому-то незначительному случаю мой отец и дядя наговорили друг другу колкостей и окончательно разошлись. Первоначально, по рассказам маменьки и тетки, они жили душа в душу. Папенька был домашним врачом семейства Куманиных и Нечаевых, живших уже тогда в верхнем этаже куманинского дома. При одной очень опасной болезни дяди сей последний ни к кому более не обратился за советом как к отцу, и папеньке удалось поставить его на ноги <...>. Папенька приобрел большую практику у московского купечества и сделался домашним врачом у обоих Куманиных. И после подобной приязни – свояки совершенно разошлись. Оба они были слишком горды и честолюбивы, и ни один из них не хотел сделать первого шага к примирению. Папенька перестал лечить в доме своего свояка Куманина, хотя и ездил по-прежнему наверх к Нечаевым, т.е. к своему тестю. Так продолжалось до начала 1832 года, т. е. до смерти деда Федора Тимофеевича. Он, бывши уже в агонии, увидев у своего одра обоих зятьев, соединил их руки и просил исполнить его предсмертное желание – позабыть взаимные обиды и быть по-прежнему в дружеских отношениях. Зятья обещались исполнить это желание, подали друг другу руки и поцеловались; тогда дедушка плюнул, велел одной из дочерей растереть ногою этот плевок и сказал: “Пусть так же разотрется и уничтожится ваша ничтожная вражда, как растерт и уничтожен этот плевок вашего умирающего отца!” Причем обе жены примирившихся плакали навзрыд. Этот эпизод был мною неоднократно слышан как от маменьки, так и от тетки. Свояки примирились и по официальным дням бывали друг у друга, но прежней дружбы и симпатии в их отношениях уже не существовало. Дядя начал часто бывать у нас, но всегда как-то бывал по утрам, когда отец мой бывал в разъездах по больным <...>. Бывало, приедет или придет (чаще приходил пешком) и усядется на диване, и на вопрос маменьки: “Чем угощать вас, братец?” – всегда говаривал: “Велите подать мне сахарной воды, сестрица” <...>. Во время своего визита он не переставал разговаривать с ма­менькою очень дружелюбно и, посидев часа два, уходил от нас до сле­дующего посещения, которые обыкновенно бывали ежемесячно, а иногда и чаще. Об этой светлой и во всех отношениях уважаемой личности я буду упоминать еще не раз в последующих своих воспоминаниях. Теперь же закончу тем, что дядя Александр Алексеевич сделал очень много добра нашему семейству, а по смерти папеньки он приютил нас, пятерых сирот (два старших брата были уже в Петербурге), и сделался навеки нашим благодетелем, в особенности трех сестер, которым при замужестве их дал большие приданые...»

Куманина А.Ф.

Дочь писателя Любовь Федоровна Достоевская подтверждает, что Александра Федоровна «покровительствовала своим племянникам и племянницам и особое предпочтение отдавала моему отцу, всегда бывшему ее любимцем. Она одна из всей семьи знала ему цену и всегда была готова помочь». Куманины не только внесли за Федора Достоевского плату при поступлении его в Инженерное училище, но в дальнейшем помогали ему материально. Федор Михайлович всю жизнь с добрым чувством вспоминал своих «любезнейших дяденьку и тетеньку».

Александр Алексеевич Куманин славился своей широкой благотворительностью и занимал несколько почетных должностей: был старостой Сиротского суда, директором конторы Московского коммерческого банка, членом комиссии при московской ссуде, членом комиссии по постройке Биржи, членом комитета Московской городской Думы по рассмотрению сметы приходов и расходов, членом московского отделения Коммерческого совета, непременным почетным попечителем московских мещанских училищ.

Федор Михайлович Достоевский, с раннего детства бывавший в доме Куманиных на Ордынке, позднее описал его в романе «Идиот» как дом купцов Рогожиных на Гороховой улице в Санкт-Петербурге.

Есть в Москве еще один дом, связанный с именами Александра Алексеевича Куманина и Федора Михайловича Достоевского, – он расположен в центре Москвы, на Маросейке, в Старосадском переулке, 9.

Дом Куманиных

Известно, что некогда на этом месте находился дом Якова Байбакова, «подъячего Померной избы» – государственного учреждения, где мерили и учитывали сыпучие товары, предназначавшиеся для продажи. Затем участок неоднократно переходил из рук в руки, а в конце XVIII века здесь возвели новый дом. В 1828 году эту городскую усадьбу приобрел Александр Алексеевич Куманин. Сюда не раз в гости к родственникам приходил Федор Михайлович Достоевский. Некоторые исследователи полагают, что именно в этот дом приводил Федор Михайлович свою вторую жену Анну Григорьевну, чтобы представить тетушке. Вот как об этой встрече вспоминает Анна Григорьевна Достоевская (Сниткина): «После свадьбы мы с Федором Михайловичем были в Москве и навестили его тетку; она приняла нас чрезвычайно приветливо, но навряд ли сознавала, кто мы такие». Это объясняется тем, что в последние годы жизни Александра Федоровна страдала старческим слабоумием, и для ведения ее дел были назначены официальные опекуны.

Исследователи творчества Достоевского считают, что Александра Федоровна Куманина стала прообразом матери Парфена Рогожина в романе «Идиот». Следует сказать, что для создания этого произведения и его художественных образов писатель использовал не только характеры окружающих его людей и сюжетные коллизии, но даже имена героям дал вполне реальные. В дом Куманиных были вхожи Евграф Рогожин, известный финансист, Управляющий московской конторой Государственного коммерческого банка, и его супруга Настасья Филипповна.

Некоторые литературоведы полагают, что Александра Федоровна Куманина повлияла и на фигуру Антониды Васильевны Тарасевичевой из романа Достоевского «Игрок». В этой, возможно, единственной автобиографической книге писатель изобразил свою тетушку в ли­це богатой московской помещицы, которая «в один день собралась» и приехала в Германию. Здесь, в Рулетенбурге (так первоначально автор назвал и свой роман), выиграв сначала, а затем, как это обычно и бывает, проиграв свыше ста тысяч рублей (ей приходится занимать деньги на обратную дорогу), она поспешно возвращается в Москву. Вот описание бабулиньки, данное самим Достоевским в романе: «На верхней площадке широкого крыльца отеля, внесенная по ступеням в креслах и окруженная слугами, служанками и многочисленною подобострастною челядью отеля, в присутствии самого обер-кельнера, вышедшего встретить высокую посетительницу, приехавшую с таким треском и шумом, с собственною прислугою и со столькими баулами и чемоданами, восседала – бабушка! Да, это была она сама, грозная и богатая, семидесятипятилетняя Антонида Васильевна Тарасевичева, помещица и московская барыня, la baboulinka, о которой пускались и получались телеграммы, умиравшая и не умершая и которая вдруг сама, собственнолично, явилась к нам как снег на голову. Она явилась, хотя и без ног, носимая, как и всегда, во все последние пять лет, в креслах, но, по обыкновению своему, бойкая, задорная, самодовольная, прямо сидящая, громко и повелительно кричащая, всех бранящая, – ну точь-в-точь та­кая, как я имел честь видеть ее раза два с того времени, как определился в генеральский дом учителем».

Список II. № 365 - Куманин А.А.

В те годы, когда в Германии процветала рулетка, Куманина была уже слишком стара для путешествий. Но, возможно, она была азартна, играла в карты и проигрывала большие суммы в Москве. Посылая ее в Германию и заставляя рядом с собой играть в рулетку, Достоевский, может быть, хотел показать, от кого он унаследовал страсть к игре.

В 1856 году Александра Алексеевича разбил паралич. В 1858 году писатель и издатель журналов Михаил Михайлович Достоевский (1820–1864) писал своему младшему брату Федору Михайловичу: «На дядю плохая надежда. Он безвыходно живет в креслах и стал как ребенок, а братья его и племянницы овладели тетушкой. Просто взяли целый дом в опеку. Каждую неделю тетушка отдает им отчет в каждой истраченной копейке».

Александр Алексеевич Куманин скончался 10 августа 1863 года и был похоронен за апсидой храма Святых Отцов Семи Вселенских Соборов Данилова монастыря (по плану Лебедева, Список II. № 365) рядом с могилой отца и матери.
В 1871 году скончалась его супруга Александра Федоровна, которая также была погребена в Даниловом монастыре.

В фотографическом фонде Государственного научно-исследовательского музея архитектуры им. А.В. Щусева хранится снимок с инв. № I-4555. Ученый архивист Сергей Алексеевич Смирнов установил, что на этом снимке запечатлена могила Александра Алексеевича Куманина.

Куманин В.А.

Валентин Алексеевич Куманин (24.04.1793– 26.11.1863), младший из сыновей Алексея Алексеевича, также принадлежал к 1-й купеческой гильдии и состоял в потомственном дворянстве. Был женат на Татьяне Андреевне, дочери коммерции советника Андрея Осиповича Москвина.

Деятельность Валентина Алексеевича была весьма разносторонней, он принимал активное участие в общественной и благотворительной деятельности в Москве: староста Сиротского суда, директор конторы Московского коммерческого банка, член комиссии по московской ссуде, член комитетов Московской городской Думы по рассмотрению сметы приходов и расходов и московского отделения Коммерческого совета. С 1832 по 1837 год Валентин Алексеевич Куманин входил в состав комиссии по постройке Московской биржи, он же в 1839 году стал первым председателем биржевого комитета. Он был известен своей общественной деятельностью: непременный почетный попечитель московских мещанских училищ, действительный член Общества любителей коммер­­­ческих знаний, директор попечительства о тюрь­мах города. С 1837 по 1840 год Валентин Алексеевич занимал пост Городского головы.

При непосредственном участии Валентина Алексеевича Куманина было создано учреждение для купли-продажи ценных бумаг и товаров по образцам, что очень помогало упорядочению торговли в Москве. В 1837 году был образован Московский биржевой комитет, который объединил игравших на бирже купцов в биржевое общество.

Через Московское купеческое общество Валентин Александрович внес пожертвования на сумму свыше ста тысяч рублей на пособия для бедных граждан. Он продолжил ту же общественную работу, которую выполняли в свое время его отец и братья и которую в дальнейшем стали выполнять их родственники и потомки.

По мнению Г.А. Федорова, исследователя творчества Ф.М. Достоевского, в помещике А.И. Тоцком, человеке изящного характера, с необыкновенною утонченностью вкуса, можно увидеть Валентина Алексеевича Куманина – представительного, барского, с изысканными манерами, шутливой речью с примесью иронии и усмешкой в глазах. Исследователь также полагает, что Валентин Алексеевич «сыграл чрезвычайную роль» в судьбе Марии Петровны Куманиной (урожденной Веденисовой, 1834–1886) – прототипа Настасьи Филипповны в «Идиоте». Опекун и благодетель, в доме которого, рано осиротев, воспитывалась Мария Петровна, – это Валентин Алексеевич Куманин. Он же был и вершителем судьбы Марии Петровны, выдав замуж эту незаурядную женщину за Константина Константиновича Куманина, сына своего старшего брата. Считается, что в «Идиоте» образ Парфенова и весь любовный треугольник – это история личной жизни Константина Константиновича Куманина, его жены и князя С. Вадбольского. В свое время об этой истории много говорили в Москве, она потребовала вмешательства самого генерал-губер­натора.

Валентин Алексеевич Куманин скончался 26 декабря 1863 года, через три месяца после смерти своего брата Александра. Отпевали Валентина Алексеевича в храме Святителя Николая в Толмачах, прихожанином которого он был долгие годы.

Сотни людей провожали его гроб до Данилова монастыря, что свидетельствовало о глубоком уважении к усопшему. Он бы похоронен рядом с родителями и братом Александром у апсиды храма Святых Отцов Семи Вселенских Соборов Данилова монастыря (по плану Лебедева, Список II. № 373). Ровно через два года скончалась его супруга Татьяна Андреевна Куманина (02.03.1798–26.11.1865) и бы­ла похоронена вместе с супругом.

* * *

На средства братьев Куманиных и купцов Долговых архитектором О.И. Бове был восстановлен храм в честь Иконы «Всех скорбящих Радость» (Большая Ордынка, 20; архитектор В.И. Баженов). Восстановленный храм был освящен 20 сентября 1836 года митрополитом Филаретом (Дроздовым).

После открытия храма Куманины пожертвовали для него картину «Се Человек». Как попало это произведение из Голландии к московским купцам – неизвестно. Долгие годы считалось, что это работа знаменитого немецкого художника Альбрехта Дюрера (1471–1528). Почти девяносто лет висела эта удивительная картина при входе в летнюю церковь в качестве иконы – перед ней стояли аналой и свечи, и «при дневном свете или при свечах» к ней всегда стоял народ. Вот что писали в 1862 году в одном из очерков о храме: «Входя в нее [в церковь], редко не видно толпы народа пред картиною, изображающею Спасителя пред судом Пилата. При совершенной простоте в изображении и выполнении, при отсутствии в ней эффектного освещения – какая необыкновенная живость! Как много говорит одна слеза, текущая из очей Спасителя! Эта картина – работа знаменитого Альбрехта Дюрера». Некоторые исследователи не исключают, что именно об этой картине го­ворит князь Мышкин в романе Достоевского «Идиот».

В 1924 году картина из храма Всех Скорбящих Радость на Ордынке была передана в собрание Государственного Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Специалисты музея определили, что автор этой работы нидерландский художник Ян Мостарт (1475–1555).

* * *

Братья Куманины строили и восстанавливали храмы, вносили существенные вклады на приобретение икон и церковной утвари. Мы уже говорили о Князь-Андреевском храме Переславль-Залесского. В 1835 году они пожертвовали собору Пресвятой Богородицы в Тюмени плащаницу из темно-малинового бархата, на которой изображено тело Христа Спасителя.

В 1830-х годах по проекту архитектора О.И. Бове на средства братьев Куманиных и Шестовых был возведен Троицкий собор на территории Свя­то-Данилова монастыря в Москве.

В нашем кратком очерке мы рассказали только о нескольких членах многочисленной семьи Куманиных, тех, которые принимали непосредственное участие в строительстве Свято-Троицкого собора Данилова монастыря.

Рассказ о братьях Куманиных закончим словами историка М.П. Погодина, которые он произнес в 1856 году на одном торжественном обеде, слова эти можно отнести и к героям нашей статьи и ко всем щедрым российским жертвователям: «...Наши купцы не охотники до истории: они не считают своих пожертвований и лишают народную летопись прекрасных страниц. Если бы счесть все их пожертвования за только нынешнее столетие, то они составили бы такую цифру, которой должна бы поклониться Европа».

См.: Начало

Использованная литература
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXIV. С.-Пб., 1898.
Августин (Пиданов), иеромонах. Некрополь Свято-Да­нилова монастыря. Диссертация на соискание ученой степени кандидата богословия. Загорск, 1989.
Беляев Л.А. Некрополь Данилова монастыря в XVIII–XIX веках: историко-археологические исследования (1983–2008). – М.: Данилов мужской монастырь; Институт археологии РАН, 2012.
Бурышкин П.А. Москва купеческая. – Высшая школа: М., 1990.
Голуб Наталья. // um.mos.ru/houses/istoricheskaya_bib- lioteka/
Кондратьев И.К. Седая старина Москвы. Исторический обзор и полный указатель ее достопримечательностей. Издание книгопродавца И.А. Морозова, М., 1893.
Прохоров М.Ф., Троицкий Д.А. Литературные места подмосковного Кунцева: к проблеме туристских ресурсов // Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.; Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
Рябинин Юрий. Билет на кладбище (Кладбище Даниловского монастыря) // iterratura.org/153-yuriy-ryabinin-pod-krovom-vechnoy-tishiny-chast-2.html.
Сукина Л.Б. К биографии московского городского головы А.А. Куманина // http://pki.botik.ru/articles/p-sukina- kumanin2002.pdf
Федоров Г.А. Из разысканий о московской родне Достоевского (К генезису рассказа «Маленький герой») // Достоевский. Материалы и исследования. Т. 2. Л., 1976.
Федоров Г.А. «Се Человек» Яна Мостарта // Этюды о картинах. М.: Искусство, 1986.
Храм Богоматери Всех скорбящих Радости, что на Ордынке в Москве. М., 1862.
Шарова В. Замоскоречье и купцы-благотворители //https://his.1september.ru/2004/28/40.htm
Шаханов А. Лица, возглавлявшие органы местного самоуправления Москвы и Московской области (1775–1917) // Московский журнал. 2006. № 8–9.
http://smalti.ru/literatura/dostoevskii-idiot-givopis-v-romane/kartina-se-chelovek/
http://smalti.ru/literatura/dostoevskii-idiot-givopis-v-romane/cerkov-preobrageniya-na-ordynke/
http://www.fedordostoevsky.ru/around/Kumanina_A_F/
http://www.fedordostoevsky.ru/around/Ku­manina_M_P/
http://www.fedordostoevsky.ru/around/Kumanin_V_A/
http://ru.wikipedia.org/wiki

Альманах «Даниловский благовестник», № 29, 2015.