Вместо креста – звезда

Людмила Листова

Еще в пору болезненного разделения писателей на два союза однажды спросила молодого иркутского литератора, к какому берегу, по его мнению, пристал бы Вампилов, если бы не погиб? Прозаик считал, что Саня, скорее всего, разделял бы взгляды Союза писателей России. Я же сомневалась. Может, он вообще остался бы один – сам по себе?.. Теперь же, перечитав статью Галины Степановны Русаковой, вернулась к вампиловским «Прогулкам по Кутулику» с новым желанием обнаружить хоть какие-то намеки на его отношение к Православию.

«Мосты, переулки, бегущие вниз с пригорка: Больничный, Цыганский, Косой; улица Первомайская у блокпоста, выходящая прямо к полотну; еще два-три заметных строения – каменные и побеленные – комбинат бытового обслуживания и церковь, переоборудованная в кинотеатр...» (Прогулка первая. Сентиментальная).

*      *      *

Портрет Вампилова

«Новый клуб – это, несомненно, событие. Клуб в райцентре – средоточие интеллектуальной жизни, что ни говорите. На месте нового я помню старый, бревенчатый. Послевоенный. Тот, с кинокартинами по частям, с могучими докладами, с вдовами, с чечеткой, с драками и неминуемым вальсом "На сопках Маньчжурии", исполняемым баянистом Семененко. Потом – наш клуб, с духовым оркестром, с драмкружком и полонезом Огинского, а позже – с блюзами по щербатому полу. Помню, как всегда и неудержимо нас тянуло в клуб, какими необыкновенными людьми мы считали всех баянистов и худруков, которые менялись тогда чаще, чем времена года. Это были бедовые ребята. Они приезжали в Кутулик на товарных поездах, ослепляли публику невиданной галантностью, неслыханной игрой на баяне, сатирическими куплетами, пропивали иногда часть реквизита и исчезали как в сказке».

Восхищение Александра Вампилова всем этим весельем и «бедовостью» клубной жизни совершенно искренне. И никакого сожаления об утраченной вере, настоящей духовности здесь, увы, не чувствуется. Юношеские проказы, упоение богемностью, любовь к футболу, танцам, шумным компаниям – как узнаваемы в записках писателя шестидесятые годы. Годы, на которые ныне, воцерковившись, смотришь иначе – с грустью и сожалением о тогдашней духовной слепоте. Но ведь еще почему-то в юности мне, строгому технарю по образованию, неблизка была именно некоторая поверхностность и богемность ранних произведений Вампилова. И здесь, в «Прогулках», он описывает годы, в которые продолжились гонения на Церковь. А что эта «оттепель» несла взамен?

«...Два пятиклассника, два семиклассника и студент первого курса горного техникума из Черемхово прибыли поездом в Кутулик, а по прибытии пешком направились в деревню Табарсук. В Табарсуке они забрались в пустую школу, где учинили ряд бессмысленных безобразий, часть из которых непристойна и не подлежит описанию. Кроме того, они разбили там патефонные пластинки, разбросали и истоптали ногами приготовленные для школьного утренника новогодние завтраки. Затем ограбили дом председателя и колхозника Вязьмина и ушли в село Большая Ерма, где снова устроились в школе. В Большой Ерме они топили печь классными журналами и тетрадями.

Каменная Николаевская церковь (1882—1885)
с. Кимильтей

В подробностях это новогоднее приключение удивляет не так грабежами, как цинизмом его юных участников. По сравнению с циничностью некоторых их проделок, не причинивших, кстати, никакого материального ущерба ни обществу, ни частным лицам, грабежи и воровство, то есть все материальные издержки этой истории, какими крупными бы они ни были, кажутся мне сущими пустяками.

Преступники отбывают наказание, но и по выходе их на свободу вина не будет искуплена, если виноватым не почувствует себя каждый, кто знаком с этой или другой, похожей на нее, историей. Именно тут мои заметки подходят, как мне кажется, к логическому концу».

Мне представилось не только печальным описанное Вампиловым происшествие (коим ныне несть числа), а больше дальнейший комментарий писателя из «Прогулки последней».

«Происшествие в Табарсуке характерно также одной любопытной деталью, которой, как мне показалось, кутуличане придают явно преувеличенное значение. На стенах, в которых бесчинствовали хулиганы, они оставляли сакраментальную подпись: "Фантомас". И вот это обстоятельство для многих почему-то сделалось объяснением всей этой истории и чуть ли не причиной ее. Ну да, говорили, показывают детям безнравственные фильмы – и, пожалуйста, вам, результаты. Вот так получается. Легко, весело и просто. Нет сомнения, что подобная мысль – родная дочь глупости и равнодушия, и появилась она специально для успокоения совести. Если не было бы этого забавного фильма, всё в Табарсуке случилось бы в точности так, как случилось, разве только на стене вместо Фантомаса хулиганы написали бы что-нибудь попроще».

Клуб

А ведь «Фантомаса» сельские мальчишки смотрели не где-нибудь, а в переделанном из церкви кинотеатре «Звезда»...

«Дело не в Фантомасе. Фантомас – капля в море причин, из которых являются иногда дикие, порой жутковатые следствия. Поиски ответов на вопросы, как это могло случиться и кто в этом виноват, идут, как правило, по маршруту: родители – школа – улица. Комиссия идет к родителям, от родителей в школу, из школы на улицу, естественно, разводит руками. Тут наша комиссия сталкивается с некоей неопределенностью, которую невозможно ни оштрафовать, ни дать ей выговора, ни поставить на вид; словом, неопределенность эту, называемую иногда средой, никак нельзя привлечь к ответственности. Нельзя? Но почему нельзя? Можно. Ведь среда – это мы сами. Мы, взятые все вместе. А если так, то разве не среда каждый из нас в отдельности? Да, выходит, среда – это то, как каждый из нас работает, ест, пьет, что каждый из нас любит и чего не любит, во что верит и чему не верит, и, значит, каждый может спросить самого себя со всей строгостью: что в моей жизни, в моих мыслях, в моих поступках есть такого, что дурно отражается на других людях?

Спросить, ответить на этот вопрос, а потом жить по-новому. Как просто! Как легко на словах и как нелегко на деле.

Да, задать себе такой вопрос не шутка; ответить на него труднее, потому что в этом случае уже надо понимать, что хорошо и что плохо. Но какая сила нужна, чтобы от ответов и вопросов перейти к действию. Какая для этого нужна совесть, какая вера в лучшее, какое чувство справедливости, словом, сколько для этого нужно всего того, что называем мы духовным богатством человека!»

Хотя и чувствуется, что в своих размышлениях о совести (без Церкви, без Бога; в схеме «родители – школа – улица») потомок лам и священников вплотную подходит к покаянным мыслям, всё же трудно представить, какую дорогу выбрал бы драматург, дожив до наших дней. Чье наследие победило бы в его душе? Да и вправе ли мы судить об этом, когда Господь уже распорядился его жизнью 45 лет назад?..

И еще подумалось: знал ли Вампилов, что родился в день Преображения Господня, в этот удивительный, нарядный, в цветах и яблоках, церковный праздник?


 

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить