«Господин Пальмира» и ангелы Апокалипсиса

Мария Мономенова

Серия очерков о жизни православных христиан в Сирии. Часть десятая

Продолжение См. начало

Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими.

Свт. Филарет Московский

Сейчас мы воюем с диаволом. Поэтому постарайтесь еще больше сродниться друг с другом, еще больше стать друг другу братьями. Так все вместе мы будем идти по избранному нами пути, вместе подниматься по крутой тропе на сладкую Голгофу.

Прп. Паисий Святогорец

Приехали в Патриархию. Здесь у профессора были какие-то дела. Он оставил меня со своей знакомой, госпожой Рижат, а сам убежал.

Средних лет, улыбчивая и кареглазая, госпожа Рижат была реставратором старинных книг. В момент, когда мы пришли, она бережно восстанавливала творение Исаака Сирина, издание XVI века. На специальных светящихся столах небольшими пинцетами женщина ловко наращивала утраченные края страниц с помощью какого-то клейкого раствора. После традиционного приветствия в виде крошечной чашки кофе с финиками Рижат любезно предложила провести для меня небольшую экскурсию по Патриаршей библиотеке. Я с радостью согласилась.

– В наше время, – рассуждала Рижат, когда мы медленно шли по безлюдным коридорам библиотечного фонда, – когда во всем мире наблюдаются тенденции к уничтожению официальной истории, работа археологов и реставраторов особенно ценна.

Отлично понимая, о чем она говорит, я уточнила: «Да, но только работа честных археологов и честных реставраторов», рассказав, в свою очередь, об очень показательном опыте моих друзей, которые пару лет назад от Европейской ассоциации археологов (ЕАА) трудились на раскопках в Израиле, а после свидетельствовали о вопиющих фальсификациях исторических артефактов, которые там происходили фактически на потоке и, что самое удивительное, имели государственное финансирование.

– Так и есть, – подхватила моя собеседница, – сегодня альтернативную историю искусственно создают фактически все страдающие манией величия государства, начиная с Израиля и Турции. Делается это исключительно на руинах официальной истории. Поэтому наше научное сообщество сегодня испытывает колоссальное давление со стороны внешних сил.

Признаться, мне сразу очень понравилась позиция моей новой знакомой. Она прекрасно понимала истинную цель своих трудов, которые с первого взгляда могли ошибочно показаться слишком отвлеченными и далекими от реальной жизни. Нет, Рижат была именно на передовой и несла свою миссию с потрясающей отдачей! В тихом кабинете, среди всех этих необычных светящихся столов, склянок и реагентов она чувствовала себя фактически хранительницей православного Слова. Рижат говорила, что сотрудники библиотеки работают сейчас в условиях чрезвычайных и близких к отчаянным, в условиях, когда на Ближнем Востоке слишком многие силы желают это самое Слово навсегда стереть с лица земли.

Неподдельную искренность служения Рижат я почувствовала в тот момент, когда мы зашли в специальное хранилище и она с гордостью показала полки, на которых стояли восстановленные их Отделом бесценные книги. В воздухе повисла продолжительная пауза. Это были настоящие сокровища!

Потом мы оказались в залах библиотечного фонда. Меня удивило и порадовало, что среди книг Антиохийской библиотеки было очень много названий из святых отцов Русской Православной Церкви – как современных переводных изданий, так и старинных на церковнославянском языке. Выяснилось, что предыдущий Патриарх очень ценил русскую святоотеческую литературу и всячески способствовал осуществлению переводов сочинений русских отцов на арабский язык.

После короткой экскурсии всё оставшееся время мы говорили с Рижат об очень страшной и крайне болезненной теме – судьбе многострадальной Пальмиры и неразрывно связанной с ней мученической кончине восьмидесятидвухлетнего главного хранителя этого известного на весь мир музея, Халид аль-Асада, выдающегося ученого с мировым именем, которого при жизни все так и называли: «господин Пальмира». Какое-то время Рижат сотрудничала с ним и неплохо знала его лично. Чувствовалась, что женщина никак не могла смириться с постигшей весь научный и цивилизованный мир жестокой утратой. Да и можно ли с таким мириться?

– Понимаете, доктор Халид – это жизнь, отданная Пальмире до последнего вздоха, – говорила Рижат и вытирала платком невольно катившиеся слезы.

Жестоко убитый боевиками Исламского государства, Халид аль-Асад занимал пост директора Музейного комплекса Пальмиры около пятидесяти лет. Он в древнем городе родился, вырос и за исключением учебы в Дамасском университете ни разу его не покидал. Даже свою дочь доктор Халид назвал в честь древней царицы Пальмиры – Зенобией. По воспоминаниям Рижат, доктор Халид был глубоко верующим человеком, бессребреником. Он свободно говорил на шести языках, включая язык Христа, арамейский, и много переводил с него.

– Музеи хранят ДНК цивилизации, – объясняла Рижат. – Но кто-то хочет, чтобы у человечества не было памяти, не осталось связи поколений и преемства культур. На самом деле музейщики и археологи всего мира противостоят сегодня тем, кто называется глобалистами, одним из оружий которых являются все эти нелюди, под черным флагом смерти творящие страшные беззакония в Сирии и регионе.

Рижат рассказала, что лишь за какое-то десятилетие после свержения Саддама Хусейна оказались разорены фактически все музеи в Ираке. После уничтожения Муаммара Каддафи то же самое произошло в Ливии. Эскалация войны в Йемене лишает возможности даже оценить масштаб потерь и разрушений в этой стране. «Памятники стирают с лица земли прицельно, бросая вызов всему человечеству», – убеждена Рижат. Действительно, ведь так было и в России во время Великой Отечественной войны, когда фашисты крушили, например, знаменитые пригороды Петербурга: Царское Село, Павловск, Петергоф, сжигали ценнейшие архивы.

По свидетельству Рижат, казнь директора Пальмиры связана не только с проводимой глобалистами и ИГИЛ политикой уничтожения памятников культуры. Дело в том, что террористы выручают огромные средства за счет продажи на черном рынке антикварных ценностей, которые объявляются утраченными. Похищенные артефакты составляют значительную часть от многомиллионной выручки террористов наряду с продажей нефти, прямым налогообложением населения занятых ими территорий и вымогательством. Некоторые предполагают, что для ИГИЛ этот поток доходов является вторым по величине после продажи ворованной нефти. Вырученные деньги идут на дальнейшее вооружение военных отрядов и продвижение вглубь континента.

Рижат рассказала, что на сегодняшний день ИГИЛ полностью взяло на себя существующую практику незаконных раскопок и грабежей, которые до 2014 года осуществлялись различными вооруженными группами или отдельными лицами. Первоначально Исламское государство взимало двадцатипроцентный налог с тех, кто «имел лицензию» на раскопки, но позже стали нанимать своих собственных археологов, землеройные бригады и технику. Сегодня разграбление объектов культурного наследия отражается на спутниковых картах, испещренных сотнями недавних незаконных раскопок.

Торговля награбленными древностями ненова. Коллеги Рижат рассказывали ей о том, как в результате громких рейдов и судебных разбирательств в середине 90-х годов следователи задокументировали традиционные маршруты движения объектов незаконных раскопок. С Ближнего Востока они обычно проходили через Турцию или Ливан, затем перемещались в Швейцарию, Германию, реже Италию и лишь потом попадали в антикварные салоны Лондона и США – крупнейшие на рынке антиквариата.

– Это просто способ работы с контрабандой, – объясняла Рижат. – Награбленные товары идут через Турцию и Бейрут, там «отмываются», а затем упаковываются и расходятся по миру. К тому времени, как объект попадает, скажем, в Лондон, он уже оформлен и задокументирован в пределах Европы.

Рижат общается с влиятельным иракским археологом Фуадом Сафаром, который руководил некоторыми ранними раскопками в Сирии и до сих пор широко цитируется в этой профессии. Он работал в большинстве стран Ближнего Востока: от Египта до Ирана, от Турции до Йемена и Южной Аравии, включая многочисленные раскопки в Ираке и Сирии.

– Во время наших разговоров, – вспоминала Рижат, – Фуад Сафар замечал, что в прошлом «выкапывал» предметы точно такие же, как те, которые позже находил в антикварных салонах Лондона. Если бы никто не покупал предметы древности с сомнительным прошлым, то бандиты не стали бы их выкапывать. Но этот материал продается, и он востребован. Неужели люди не понимают, что, приобретая такие древности, они способствуют войне и террору на Ближнем Востоке? Это кровавые древности! – говорила Рижат, добавляя, что попытки заставить культурное население принять дополнительные меры для прекращения торговли награбленными товарами не дали никаких результатов. Варварский бизнес безнаказанно процветает, и осколки знаменитых пальмирских колонн, скорее всего, уже разошлись по черным антикварным рынкам мира. И только местные ученые продолжают служение под пулями бескорыстно и без гроша за душой…

Рижат рассказывала, как сын убитого директора Пальмиры – господин Валидаль-Асад вспоминал о приходе исламистов в Пальмиру в мае 2015 года: «Когда стало ясно, что боевики захватят Пальмиру, ученые во главе с отцом сделали всё возможное, чтобы спрятать уникальные, бесценные древности». Два месяца, пока боевики штурмовали Пальмиру, доктора Халида умоляли покинуть город, но он не соглашался. Потом Пальмиру захватили, начались грабежи, которые приобрели буквально «промышленные масштабы». В начале июля в римском амфитеатре были зверски казнены 25 захваченных боевиками солдат правительственной армии, в интернете опубликованы видеозаписи их убийства. Но и это не остановило доктора аль-Асада, который сказал: «Я родился здесь и останусь в Пальмире, защищая ее. Даже если это будет стоить мне жизни».

Валид и его отец пытались убедить исламистов в том, что в Пальмире нет ни золота, ни драгоценностей. «Они постоянно приходили к нам домой, угрожали оружием и спрашивали, где спрятаны золотые изделия Пальмиры: короны, кольца, ожерелья. Их интересовало только это». Потом доктора Халеда похитили, но даже под пытками он отказался выдать местонахождение сокровищ. Однажды его в очередной раз забрали на допрос, после чего 27 суток о нем ничего не было известно. Вскоре на глазах у десятков людей в самом центре Пальмиры ученому отрубили голову. Его изуродованное тело повесили на одной из античных колонн на всеобщее обозрение. Рассказывают, что перед смертью «господин Пальмира» произнес фразу: «Пальмы умирают стоя».

Госпожа Рижат заключила: «Хранитель древностей Пальмиры Халед аль-Асад не просто мученик – он герой; он умер на войне между варварством и культурой».

…В «Толковой Библии» сказано, что связанные при Евфрате четыре ангела будут освобождены тогда, «когда нечестие среди людей последнего времени достигнет высшей степени своего развития». Это будет время пришествия антихриста.

После беседы в Антиохийской библиотеке Дамаска вдруг отчетливо подумалось: «Близ есть при дверех».

***

К вечеру над Дамаском была прекрасная ясность. Далеко на горизонте я впервые смогла разглядеть знаменитую гору Хермон. Ту самую, с которой, обратив гордую главу к Дамаску, свою пронзительную «Песнь песней» пел царь и пророк Соломон: «Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых!» Из тех же далей чистым звуком из глубины веков врывается в наши сердца молитвенный голос и другого великого царя израильского Давида, чья боговдохновенная Псалтирь изо дня в день на протяжении всего крестного пути России оглашает каждый православный храм, находя живой отклик в сердцах верующих. Века и века мы древнему Израилю сомолитвенники. Псалтирь – голос души моего народа. Ломая видимые и невидимые преграды, восходит общее моление и ложится у самого горнего престола: «Радуйтеся, праведные о Господе, правым подобает похвала!» Именно там, в древнем Израильском царстве, наши духовные корни – там русский дух, там Русью пахнет.

…Вглядываясь в далекую горную цепь Антиливана, я точно надеялась разглядеть тайну будущего века. Ведь где-то там, в этих мерцающих далях, ждут назначенного часа четыре ангела, связанные Богом до времени. И вострубит шестой ангел, и будет услышан один голос от четырех рогов золотого жертвенника, стоящего перед Богом, и восстанут сии четыре, «приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей». Да сбудется изреченное.